Закат

Река в самом деле оказалась мелкой, едва ли по пояс, но встречались и бочаги, где резко темнеющая вода намекала на немалую глубину. Впрочем, вырубленного кустарника с лихвой хватило, чтобы закупорить дыры, напихав враспорку ветки и придавив камнями.

Когда закончили, вымоченные с ног до головы, солнце уже садилось, скатываясь с небосклона, как ребенок с холма, все быстрей и быстрей. Искра перебежала на другой берег первой, прыгая по самым высоким камням и балансируя двумя корзинами в раскинутых руках. За ней потянулись остальные. Пепел подхватил на плечи одного из внуков Рады, перешел поперек течения. Чуть не поскользнулся на середине, мальчишка на плечах только развеселился, болтая ногами. А когда Пепел вернулся, его ждала целая детская толпа. Загомонили хором:

— Дядя Пепел, а меня? Вы тепленький!

Тот состроил недовольную гримасу, Принц похлопал его по плечу, вроде бы сочувственно:

— Что, подал заразительный дурной пример? — Не удержавшись, прыснул от смеха. Посерьезнел под страдальческим взглядом. — Все равно их надо на тот берег перенести, самих в реку не отпустишь.

В результате, пока остальные таскали вещи, разгружая повозки, Пепел оказался захвачен детьми. Он старательно изображал недовольство, но даже Закат видел, как бродяга улыбается, прыгая по камням. Дети и подавно не верили в мрачное лицо своей «лошадки», радостно визжа, когда Пепел у самого берега сбрасывал их в воду. Некоторые родители поглядывали на эту возню с беспокойством — все-таки река быстрая, не дай судьба унесет. Однако доверяли другу вождя не многим меньше, чем самому Принцу.

Опустевшие повозки частью катили, частью несли на себе. К концу переправы у всех руки едва не отваливались, даже Принц смотрел на последнюю повозку как на врага каравана. Но упрямо склонил голову, перешел реку, взялся за борт.

— Кто еще может, помогите. Одна же осталась!

Закат шагнул в воду, за ним последовали другие. Даже Искра рвалась помогать, но брат остановил.

— Ты ее все равно не поднимешь. Ничего, мы справимся.

Девушка прикусила губу, насупив брови, но осталась на берегу. Закат встал в общий ряд вдоль борта повозки, налег, скатывая ее в реку.

— Поднимаем, — скомандовал Принц перед самым слабым местом брода. Закат присел, коснувшись щекой борта, завел руку под дно. Одновременно с остальными медленно выпрямился. Вода плеснула, потекла с колес, снова, в который раз уже за сегодня, заливая рубашку.

— Все держат? — выдохнул с другой стороны Принц. — Пошли!

Шагнули, привычно подстраиваясь под ритм друг друга. Берег приближался мучительно медленно, Закат прикрыл глаза, сосредотачиваясь на влажном дереве на плече, скользких камнях и ветках под ногами.

— Осторожно!

Повозка качнулась, Закат припал на одно колено, пытаясь удержать резко увеличившийся вес. Угол уперся в шею, Принц резко указывал, что делать. Наконец выровнялись. Драарул, стоявший перед Закатом и поскользнувшийся, сумел встать, подхватил повозку.

— Спасибо. Силен ты, такой вес удержать!

Закат промолчал — удержал он, в конце концов, не один. И только когда выбрались на берег, понял, что надорвался — руки ныли, живот и спина тяжело пульсировали болью. Молчал до привала, да и потом думал перетерпеть, но увидел, как Рада указывает на него рукой, что-то выговаривая Принцу. Пошел сдаваться сам, не дожидаясь выволочки. Когда лекарь одновременно вождь, он научается особенно веско отчитывать нерадивых больных.

— Лежи и не шевелись, я сейчас вернусь, — коротко потребовал Принц, размяв ноющие мышцы. Закат слышал, как он просит Пепла растопить жир в крынке, и как тот сварливо бурчит, что не нанимался в няньки ко всяким дуракам, которые могли бы не геройствовать, потому что даже если бы повозка завалилась, ничего бы ей не было.

— Правда не нанимался? — в голосе Принца слышался странный смех, такой, когда под улыбкой прячут застарелый страх. — А мне казалось, мы тут всем караваном хороши. Бродим лесами и полями, все считаем, что дороги никогда не кончатся.

Закат отвернулся от полога, чувствуя себя неловко от того, что невольно подслушал разговор, куда более личный, чем привычная шутливая перебранка двух друзей.

***

Наутро они не слишком ускорились — с другого берега заросли выглядели куда более обнадеживающе, чем оказались на деле, однако все-таки были проходимы. В течение следующих дней Принц еще пару раз вел караван на штурм бродов, когда продраться сквозь кусты казалось сложней, чем пересечь реку.

Когда они сидели на берегу после очередного брода, на кривое дерево уселась большая белая птица, не похожая на привычных лесных пичуг. Бесстрашно перелетела на полог, крикнула пронзительно, склонив голову. Попыталась стащить подвешенную там рыбу, недовольно заорала, обнаружив, что добыча высушена до состояния камня и вдобавок привязана крепкой ниткой.

Бродяги покатывались со смеху. Было решено считать вороватую гостью добрым знаком — таких птиц никто раньше не видел, море тоже, и могло выйти, что они с большой водой ходят парой.

Однако сначала на пути встретились люди. Караван в очередной раз вернулся к берегу реки, когда Пепел дернул Принца за рукав. Закат проследил за их взглядами, заметил тропу и болтающиеся на поверхности воды поплавки сетей. Чужое место ловли миновали быстро, стоянку развернули только когда совсем стемнело. Закат видел, как шевелятся тростники на противоположном берегу, но ходили в них люди или звери, никто сказать не мог.

Дело прояснилось с рассветом.

— Привет, — Закат вместе с другими сидел на камнях и удил рыбу, когда из прибрежных кустов вынырнула любопытная детская мордашка. — А вы не здешние!

— Да, — улыбнулась ребенку Искра. Сегодня не клевало даже у нее, хотя девушка по праву завоевала титул лучшей рыбачки каравана. — Как ты догадалась?

— Вы в Дохлом омуте рыбу ловить пытаетесь, — сообщила девочка, выбираясь на берег и отряхивая безнадежно перемазанное в тине платьице. — Все здешние знают, что в нем никто не живет!

Пепел досадливо бросил удочку — его и так злило долгое молчаливое сидение в ожидании клева, а тут вдобавок оказалось, что страдал он зря. Искра недоумевающе посмотрела на реку — местечко выглядело идеальным, тихая заводь, глубокая чистая вода. Девочка, поднявшись на холм чуть выше неудачливых рыбаков, объяснила:

— Там выше мой папа живет. К нему аж из самого города приезжают! Он как возьмется им одежду красить, так вся река белым разрисовывается, — она присела на корточки, потрогала пальцем росток будущего одуванчика. — В этом омуте вода заворачивается, краска долгонько держится, вот рыба и не заплывает, чтобы не потравиться. А на холме только одуванчики растут, большие-большие. Их даже дядька на настойку не берет.

Закат покачал головой. Им еще повезло, что рыба в омуте не водилась. Он бы вообще поостерегся ее ниже по течению ловить, если тут живет красильщик. Белил ткани он явно не травяными отварами, и вряд ли стоило есть ту рыбу, которая после такой алхимии выжила.

— А вас вчера мой брат видел, — сообщила девочка, не отрываясь от изучения одуванчика. — Вы проезжали около Кривого брода. Дядька сказал, надо вас прогнать, но вы сами уехали. Вас с вечера все ищут, а я нашла! Мама мне за эту вторую ватрушку даст, — запнулась, с сомнением осмотрела замурзанную одежду, — наверное.

Бродяги переглянулись. Пепел быстро ушел к повозкам, рассказывать Принцу, что им надо сниматься как можно скорей. Искра присела рядом с девочкой.

— А хочешь конфетку вместо ватрушки? Ты только поиграй тут немножко, мы тебя с нашими детьми познакомим.

Девочка насупилась, посмотрела подозрительно. Встала, оправив платьице.

— Нет. Ты чужая тетя. И вообще я с вами говорить не должна, и сейчас уйду.

Искра на миг опустила голову, прикусив губу. Закат понимал — она придумывает, как выпутаться из ситуации, но так же понимал, что вряд ли может помочь. С его лицом только детей успокаивать, разревется же наверняка…

— А может, ты просто отведешь нас в свою деревню?