Страница 51 из 68
Он огладил длинную бороду, устраивая ее на коленях.
- Говорил я Богам, что не нужно было магически изменять животных. Жили бы себе спокойно в своих кустах да норах. Но кто меня послушает? - По-стариковски проворчал он. - Нет, им все хотелось поэкспериментировать, посмотреть, что получится... Вот и дополучались! Ни то, ни се.
- Не в них дело, Хранитель. Боги, когда создавали Кланы, подарили каждому родоначальнику цепь с камнем. И у одного их Глав Клана эту цепь украли. Расскажи, что она вообще значит? Они начнут вымирать, если артефакт не найдется?
- Ха-ха-ха... - проскрипел старый дед. - Насмешил, малыш. Ну какой же это артефакт? Хотя, по истечении времени, вполне мог им стать. - Олерин немного помолчал, погружаясь в воспоминания о молодости мира. - Когда существам меняли ДНК, придумывая каждому прародителю новый облик и возможности, всем на шею надели по цепочке, чтобы отличать одних от других. Они же тогда в виде стандартного божеского подобия находились... У каждой цепи был свой камень.
- Так это что-то типа собачьих ошейников?
- Нет, лабораторных номеров. Ведь обратно возвращаться в свою ипостась они смогли не сразу.
- Значит, если я эту цепь не найду, с ними ничего не произойдет?
- Нет, конечно. Хотя от некоторых животных генов им передалась психическая возбудимость, позволяющая превратить совершенно здоровое существо в несчастного калеку. Вера может многое. В том числе и у Богов, сынок. А у детей Клана тем более.
- Спасибо, Хранитель. Могу задать тебе еще один вопрос: а кто такие черные друиды?
Старик остро глянул на Тони и отвернулся. Потихоньку разглаживая бороду, он смотрел на водопад и радуги над ним. Эльф терпеливо ждал. Столь древние существа живут по иным законам. Даже одно то, что он согласился без предварительного молчания отвечать на его вопросы, значило слишком многое. Возможно, он чувствовал какую-то тревогу этой земли?
- Я не рассказывал тебе, Тони, что я тоже друид. Вероятно, последний, оставшийся в живых. - Он снова помолчал, собираясь с мыслями. - Когда Демиурги сформировали здешний мир и приставили к нему Богов, те начали, с помощью духов стихий, населять его план. Духи заполнили заготовку плодородной почвой, водой и воздухом. Отрегулировали близость к нам светил. Мы, хранители земли, друиды, создали то, что вы называете природой. Боги же воплотили живых существ, забирая энергию у Великого Древа. И много было потрачено сил на этот прекрасный мир. Расцвеченный яркими красками, он пришелся по душе и Богам, и Духам. Но особенно радовались мы, друиды. Ибо редко на каком плане можно было встретить такой разнообразный ландшафт: кольца горных хребтов, внутри уютные долины с реками и озерами. А море! Два светила и особенности живущих в нем растений придали разлившимся водам невероятные фиолетовые оттенки! И наш проявленный мир постепенно зрел, развивался и наливался соками, как спелое яблочко. Но вот пришло время возвращать обратно Древу потраченную энергию. И Боги, посовещавшись, решили сделать аккумуляторами бывших зверей, передав им часть своего генетического набора. Эксперимент, можно сказать, удался. Бывшие звери замечательно концентрировали в себе прану и также легко выплескивали ее в мир, откуда Боги отправляли ее обратно в Древо. Ты спросишь, для чего я тебе это все рассказываю?
Тони кивнул головой.
- Нас, хранителей-друидов, было много. И далеко не каждому нравился Божественный промысел. Построить, чтобы затем разрушить? И мы собрались вместе, позвав Богов. Они-то нам и рассказали то, что только сейчас ты услышал. Миры рождаются, получая от Древа энергию, живут и постепенно умирают, отдавая ее обратно. Это придумано не Богами и даже не Демиургами. Это - закон жизни Проявленной Вселенной. Но часть наших братьев взбунтовалась и не захотела пускать на свои земли Прародителей Кланов. Боги разгневались. Мы ведь для них все равно, что расходный материал. И тех, кто воспротивился их воле, они отметили черной кожей и выселили на другой континент. Кланы стали жить здесь. Из других, умирающих, миров к нам Боги привели эльфов, гномов и даже людей. Последними появились тролли. Все они расселились по двум континентам и островам. Но ты меня смог удивить этим вопросом. Из тех, кто остался на этом материке, живы я и, возможно Герин, пропавший в недоступных долинах Северных гор. Другие давно ушли в Древо, ибо живем мы только благодаря его силам. Когда работа над миром заканчивается, мы растворяемся в чистом свете, пока Боги снова не призовут нас к труду. Не понимаю, почему тогда выжили черные друиды? Но в любом случае, малыш, кто бы так себя не называл, одно то, что они лезут сюда, настраивает на определенного рода мысли. Эх, самому бы посмотреть, да только нельзя мне покидать эту рощу... умру ведь.
- Не умирай, Олерин. Дождись уж меня, пожалуйста! И тогда вместе пойдем в далекий цветочный чертог, за синюю реку Лету...
- Не придумывай сказок, Тони... Умрем и втянемся в вечный поток энергий...
- Вот и хорошо. Сам знаешь, из ничего чего не бывает. Только из чего-то. Когда Демиург создаст новую планету, мы с тобой выплывем из Леты на чистый бережок и построим там новый, прекрасный дом!
- Договорились, мой мальчик. Распутаешь дело, загляни.
- Хорошо, Отец! - Эльф глубоко поклонился сидящему старику. - Я приду быстро.
- Нет. Ты многого не знаешь. Просто внимательно наблюдай. А парнишечке, которого ты подобрал, здесь не место. Вечное древо ждет своего потерянного сына, я чувствую... До встречи, Тони!
И не успел эльф даже открыть рот, как лес и горы закрутились перед его взором, и он очутился в своем кресле на домашней террасе. Голубое светило стояло в зените, так что времени для поездки во дворец было еще полно. И что-то он хотел еще... Ах, да! Взять с собой мальчишек. Маленького сынишки тетки Тармы в городе не было, так что Йожеф и Иржи помогут его заменить. Что-то услышат, что-то увидят. Их-то стесняться никто не станет. И с этой мыслью Тони понесся к морю.
Как только Йожеф и Иржи появились на набережной, к ним стали подтягиваться люди. Весть о двух мальчишках облетела большое количество отдыхающих, обрадовавшихся новой забаве.
Фаркаш, вешая уже истыканную за вчерашний день доску на привычное место, громко говорил голосом профессионального уличного зазывалы:
Кто хочет утром посмотреть
Свистит как в воздухе кинжал -
Клинок, дарящий смех, не смерть!
Воображенье поражал
Большой толпы. Иди, смотри!
Блестит в лучах стальной клинок
Монетки мастеру дари:
Коробочка стоит у ног!
За выступленье от души
Плати артисту за труды!
Рисунки тоже хороши -
От сглаза лечат и беды!
- Фаркаш! Ты чего городишь ерунду! От какого сглаза, дурень? - Зашипел Иржи, устанавливая этюдник и закрепляя грунтованный картон на подставке. - Пой про себя, меня, пожалуйста, не трогай. А то прибежит какая-нибудь экзальтированная дамочка, да огрызками закидает за ночное колотье в боку, или того хуже, энурез!
- Ты еще скажи, что она сразу придет с горшком. Через весь город. - Фаркаш примерился и махнул клинком. Кинжал влетел ровнехонько в середину мишени. - С надписью по кругу: "дорогому художнику за крепкий сон"! Не переживай, Иржи. Нам лишь бы денежек срубить, а там уедем учиться. Пусть себе на твое творение молятся на здоровье!
- Кстати, мы еще не знаем, сколько стоит первый год обучения. А вдруг не наберем за это время?
- Тогда пойдешь учиться один ты. А я поработаю.
- Нет, Фаркаш. Только вместе. И это не обсуждается.
Постепенно к парням подошли первые зрители поглазеть на крутящиеся в солнечных лучах кинжалы, и Йожеф начал работать на публику, не отвлекаясь на разговор с Иржи. Которому тоже скоро пришлось отложить кисти и взяться за карандаш и бумагу. Портреты юных девушек, приехавших на отдых с родителями и строящих глазки молодому художнику, изображения старушек, которые развлекали себя, как могли, в последние дни уходящей жизни, молодые мамы с младенцами и солидные гномские купцы, с таким трудом расстающиеся с серебряными монетами... Иржи с кем-то разговаривал, кого-то рисовал молча. Но все, без исключения, с удовольствием смотрели на свой облик, столь похожий на оригинал, но в чем-то неуловимо приукрашенный, словно художник добавил чертам лица доброты, искренности, смелости и благородства.