Страница 10 из 50
Кори повернулся к окну, отделяющему смотровую от операционной. За окном, замерев, стоял Слотер, прислушивающийся к их голосам, доносящимся до него из динамика. Слотер отвернулся и приложил носовой платок ко рту, подавляя приступ рвоты, и почти сразу вслед за тем покинул помещение.
— Этот человек мертв и все видимые функции его организма поддерживаются искусственно с помощью аппаратуры — это все, что я могу сказать. Готов официально зафиксировать сказанное, Кори. Для меня этот человек мертв, — заявил Куин.
— Не сомневаюсь, что для проведения операции я вам больше не нужен, — сказал Кори. — Вы лучше меня знаете, что делать.
— Не уверен, — волнуясь, возразил Куин. — Если бы человек из Вашингтона не подтвердил официально свои полномочия, я бы пальцем о палец не ударил в этом случае.
Кори снял маску и резиновые перчатки.
— Я буду у себя, Гиллель. Позвоните мне туда.
— Через час или что-то около того, — ответил Гиллель.
Кори ушел. Теперь ему оставалось только надеяться — и он надеялся — на умение Куина.
Слотер ждал Кори.
— Я не мог этого вынести, — сказал он, когда Кори подошел к нему. — Мне приходилось видеть умирающих людей, но такого — еще никогда.
— Это не доказательство, что он был еще жив. Но вам следует все-таки остаться, иначе вы пропустите хорошее зрелище, — чуть ли не с издевательской усмешкой сказал Кори. — Куин вскроет череп, обнажит кору головного мозга, разъединит связи между спинным и головным мозгом, покроет кору головного мозга слоем жидкого азота и извлечет мозг после удаления различных тканей вокруг мозжечка. Потом он поместит мозг в жидкий азот.
Слотер сделал несколько судорожных глотательных движений.
— Из меня бы никогда не получился хороший врач.
— Ко всему привыкаешь.
В здании биохимического отделения почти нигде не горел свет, лишь в нескольких местах под лестницей. Когда они поднялись к кабинету Кори, Слотер оперся рукой о стену, с трудом держась на ногах. Кори открыл дверь и обернулся. В свете флюоресцентных ламп лица Кори и Слотера казались мертвенно-бледными и какими-то призрачными.
В кабинете Слотер бессильно рухнул на стул.
— Что дальше, Кори?
— Экстракция РНК.
— Где мы найдем добровольца?
— Фостер оказался неудачным подопытным животным. Он не способен координировать свои мысли и ясно выражать их. Он определенно не годился для наших целей. Нам нужен человек, сведущий в химии и биохимии и умеющий истолковывать ход и результаты экспериментов, но отнюдь не человек, чей мозг выгорел дотла за двадцать лет растительной жизни в тюремной камере.
— Значит, и я в качестве добровольца не подошел бы вам?
— Нет.
Сигарета между пальцами Слотера догорела до самых ногтей. Он закурил вторую.
— Вы храбрый человек, Кори.
— Я?
— Так вот вы каковы! А по досье этого не скажешь. Вы ведь думаете о том, чтобы попытаться ввести РНК Хаузера самому себе.
— Как вы пришли к такому выводу?
— А что, разве не ясно? Вы точно знаете, какие опасности могут возникнуть в этом случае, знаете, как противодействовать нежелательным реакциям, вы проделали сотни опытов на животных, а в научных сообщениях из Швеции и Канады до сих пор не встречалось упоминания ни об одном случае со смертельным исходом.
— РНК, которую они используют в опытах на людях, была экстрагирована из культуры дрожжей. Наиболее заметные эффекты в этом случае — тошнота и рвота, снижение кровяного давления, лихорадка и гипервентиляция. Однако мы не знаем, примет ли человеческий организм РНК человека, хотя я и предполагаю, что РНК того же вида менее токсична, чем РНК чуждого вида. В самом деле, реакция на РНК человека может быть менее сильной, чем реакция на РНК, полученную и: дрожжей. Но все это лишь предположения. У нас нет результатов эмпирических тестов.
Слотер иронически улыбнулся. Он знал, как захлопнуть ловушку, которую Кори сам же себе и расставил.
— В исследованиях обязательно наступает момент, когда предположения должны быть доказаны эмпирическими тестами, говоря вашими же словами, доктор Кори.
Кори не ответил и встал.
— Пойдемте в здание химического отделения. Вскоре позвонит Мондоро. Послушаем, что он скажет.
Глава 6
Запах формалина наполнял воздух просторной лаборатории, разделенной на отсеки высокими деревянными перегородками. В отсеке между перегородками работали небольшие моторчики, гудели, тикали. Двигались какие-то рычажки и крохотные колесики, в сосудах жидкости пузырились от нагнетаемого в них воздуха, вспыхивали там и тут огоньки. Слотер не имел представления, для чего предназначены все эти специальные приборы, но его усталость и угнетенное состояние улетучились. Он почувствовал себя в привычной обстановке, где существует заведенный порядок: ряды кабинетов, пишущие машинки, телефоны, полки с книгами и документацией. Здесь Слотер был как у себя дома. Люди, создающие организацию, получали конкретные результаты. Он называл это законом Слотера.
Он внимательно присмотрелся к смуглолицему молодому человеку среднего роста, катившему тележку со стоящим на ней приспособлением, похожим на гигантский вакуумный аппарат, какой можно увидеть в химчистке.
— Доктор Мондоро — мистер Слотер, — сказал Кори, представляя их друг другу.
Молодой человек поставил контейнер на стол, уже заставленный в кажущемся беспорядке какими-то приборами, сосудами, колбами и ретортами.
— Это вы звонили доктору Кори по моему домашнему телефону? — сказал Гиллель.
— Прошу прощения, что помешал вам в Йом Кипур.
— С этим все в порядке.
Гиллель поставил большой безупречно чистый порожний сосуд из стали на стол. Когда он начал отвинчивать верхнюю часть вакуумного контейнера, Кори сказал:
— Вам лучше уйти домой. Я обещал Карен, что не задержу вас больше, чем на час. Она возбудит дело о разводе и привлечет меня как соответчика.
— Я звонил ей из Центра. Карен все понимает, — весело ответил Гиялель. — Если уж жениться, то на женщине, которая все понимает, или не жениться совсем. Как ведет себя ваша супруга, мистер Слотер, если вы не приходите домой обедать или сразу же после обеда куда-то уходите?
— Она привыкла к этому, — ответил Слотер. — Случается даже, нервничает, если я слишком задерживаюсь дома.
Слотеру было не по себе. Его угнетали запахи, преобладавшие здесь. Так пахнут предохранительные средства. Вакуумный контейнер на столе таил в себе что-то, вызывавшее тревогу. Слотер однажды смотрел в театре пьесу, в которой убийца повсюду носил с собой шляпную коробку, в которой прятал отрубленную голову своей жертвы. Слотер не выносил вида крови.
Гиллель убрал зажимы, запирающие крышку.
— Предлагаю действовать так же, как с коровьим мозгом, — сказал Кори.
— Хорошо. Условимся, что другого метода мы не знаем, так?
— Не надо закрывать глаза, — сердито обратился Кори к Слотеру.
— Большинство людей шокирует вид крови, один только внешний вид, а не суть происходящего. Этот мозг на вид ничем не хуже, чем кусок мозга в супермаркете.
Слотер заставил себя улыбнуться.
— По-моему, я просто устал.
Предмет, который Гиллель держал щипцами, был воскообразный, розоватый и казался похожим на пластмассовый муляж мозга. Гиллель опустил его обратно в безупречно чистый стальной сосуд.
— Теперь я не сомневаюсь, что Хаузер мертв, — нашел в себе Слотер силы казаться непринужденным.
— В этом сером веществе еще достаточно жизни, — ответил Кори.
Слотеру вдруг стало тоскливо и захотелось в уединение своего бунгало, в огромную кровать, на которой доводилось спать кинозвездам.
— Я думал, вам будет интересно увидеть, что произойдет в этом эксперименте. Для вашего отчета Вашингтону, — спокойно сказал Кори. — Мы ведь не стали бы ничего этого делать, если бы не ваша просьба.
— Они там не поверят моему отчету, — уныло отозвался Слотер.
— Все это чересчур фантастично. Даже если бы они сами увидели, как это происходит. — Внезапно он оживился. — Я, пожалуй, позвоню моим шефам и предложу им прилететь сюда, — сказал он почти торжественно. — Они должны своими глазами видеть то, что произойдет.