Страница 5 из 9
Это официальная часть исторической науки, в которой нет последней информации о раскопках в д. Костенки Воронежской области, доказавших, что кроманьонец (ветвь проторусов) зародился и начал расселяться по Европе со Среднерусской возвышенности, и над этим стоит задуматься.
А то, что неандертальца долгое время приписывали к нашим предкам, вместе с несвойственными ему признаками и прежде всего наличием развитого языка, то это не просто заблуждение, а бред. Он стал тупиковой ветвью только по причине отсутствия главных признаков вида, которые фиксируются эволюцией, о чем мы и будем говорить.
Если начать с предложенного рисунка, то по нему мы видим, что все предшествующие этапы развития человека не знали, что такое земледелие, и что именно с земледелия и оседлого образа жизни начинается действие всех объективных законов природы по формированию основных признаков «человека разумного разумного» ТОЛЬКО ТОГДА ЭВОЛЮЦИЯ НАЧИНАЕТ СВОЮ ЮВЕЛИРНУЮ РАБОТУ НАД ЕГО ДУХОВНОЙ СУЩНОСТЬЮ.
К этому периоду своего существования человек шел долгих 4 млн лет. В чем же дело? Ответ простой – дело в досознательной физиологии.
Человек рос, мужал, наращивал мышечную массу. Венцом этого процесса стал неандерталец с объемом мозга, равным современному.
Образ жизни, который вел южный человек, населявший центральную, южную и северную Африку, Аравийский полуостров, Средиземноморье, не являлся мотиватором развития нравственных и интеллектуальных свойств человека.
Он проходил период внутривидового отбора. Здесь уместно будет вспомнить о конечном выводе Дарвина – человек обязан своим существованием длинному ряду предков: «Если бы не существовало какого-либо из звеньев этой цепи, человек не был бы точно таким, каков он есть…»
И этот процесс (будем называть его предсознательный) как раз и уложился в период развития человека, длившийся около 4 млн лет, следует подчеркнуть – строго в рамках ЭВОЛЮЦИИ, поскольку понятие «революция» уже будет связано с появлением членораздельной речи и сознанием человека.
А мы пока попытаемся разобраться, что человеческий мозг зафиксировал на своей «подкорке» от прошлой «бессознательной» жизни, и обратимся к бывшему австрийскому подданному Третьего рейха Конраду Лоренцу, которому пришлось «взяться за ум», уже будучи в русском плену.
Его вдруг осенило, что на Земле есть ДОБРО и ЗЛО, и что ЗЛО не придумывается ВДРУГ универсальным сознанием человека, а накапливается при соответствующем образе жизни, пока еще вида, но не человека мыслящего. Он посвящает своим научным исследованиям всю, уже просвещенную, послевоенную жизнь. Публикует работы, издает книги, в которых рассказывает человечеству, подчеркиваю, всему человечеству, как оно исторгает из себя свое природное ЗЛО. Оно приобретает форму, к примеру, инквизиции, походов крестоносцев и их орденов по всему миру, фашизма, как самой античеловеческой идеологии, выросшей, по его теории, из импульсов ЗЛОЙ ЭНЕРГИИ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА КАК ВИДА, но, по нашему разумению, воплощенной почему-то в головах, как ни странно, общности людей, имеющих одни и те же этнические корни ранее упомянутых англосаксов.
Вот непонимание этого «почему-то» и легло в основу его искаженной теории, выросшей из неверно расставленных этапов в происхождении «хомо сапиенс» по времени и игнорирования принципиальных отличий СУЩНОСТЕЙ человеческого сознания.
Чтобы не быть голословным, давайте проанализируем некоторые его работы, чтобы читателю не бегать в поисках этой литературы.
Начнем с его работы под названием «Агрессия», в предисловии которой автор написал:
«В книге речь идет об агрессии, то есть об инстинкте борьбы, направленном против собратьев по виду у животных и у человека».
И далее, исследуя поведение крыс, он пишет: «Существует тип социальной организации… коллективная борьба одного сообщества против другого…» И что нарушение именно этой социальной формы внутривидовой агрессии в самую первую очередь играет роль «ЗЛА», в собственном смысле этого слова.
Из этого исследования видно, что борьба крыс внутри сообщества построена на количественном факторе – бóльшая семья всегда уничтожает меньшую – и что в основе этого лежит банальный ИНСТИНКТ, данный природой.
Или приводится пример, когда загнанная в угол крыса проявляет «смертельно-мужественную защиту» и бросается на человека, но ведь это тоже ИНСТИНКТ. И он неосознанный. Так как же можно переносить этот «социальный опыт» не сознающей себя живой природы на практику существования человеческого разума вообще, без учета коренных отличий в происхождении видов живой природы, а именно, что лежит в основе и завершающем этапе происхождения ВИДОВ».
Или вот такие мысли автора «Агрессии» уже о человечестве. Рассуждение о стороннем взгляде на человеческое поведение приводит автора к мысли об отсутствии разумного и морального в их основе:
«Постоянно повторяющиеся события этой истории нельзя объяснить, исходя из человеческого разума …
Разумная, но нелогичная человеческая натура заставляет две нации состязаться и бороться друг с другом, даже когда их не вынуждает к этому никакая экономическая причина; она подталкивает к ожесточенной борьбе две политические партии или религии, несмотря на поразительное сходство их программ всеобщего благополучия; она заставляет какого-нибудь Александра или Наполеона (Гитлера не упомянул) жертвовать миллионами своих подданных ради попытки объединить под своим скипетром весь мир (англосаксов не упоминает) … большинство из нас не может понять, насколько глупо, насколько вредно для человечества историческое поведение народов.
Но если осознать это, невозможно уйти от вопроса: как же получается, что предположительно разумные существа могут вести себя столь неразумно?
<i>(Однобокость и тенденциозность суждения К. Лоренца можно увидеть в том, как он «неразумность» фашистской коалиции сравнил с разумностью антифашистской или геноцид индейцев со стороны англосаксов с освободительной войной в Испании и т. д.)</i>
Все эти поразительные противоречия находят естественное объяснение и полностью поддаются классификации, если заставить себя осознать, что социальное поведение людей диктуется отнюдь не только разумом и культурной традицией, но и по-прежнему подчиняется еще и тем закономерностям, которые присущи любому филогенетически возникшему поведению: а эти закономерности мы достаточно хорошо узнали, изучая поведение животных».
Погружаясь в атмосферу собственной теории происхождения, К. Лоренц, подчеркивая колоссальное значение закономерностей, рожденных филогенетически, а попросту рождение инстинктов поведения у животных, и перенос их в качестве определяющих агрессивное поведение человека, ту же функцию сотворения агрессии передает и мышлению человека, как второго источника его агрессивности. Следуя логике его рассуждений, только в одной книге, человек уже стал в два раза «ЗЛЕЕ», чем хищник, поскольку у него ДВА мотиватора агрессивного проявления к собратьям по виду. Вот что он пишет:
«Знание, выросшее из абстрактного мышления, изгнало человека из рая … Происходящее из этого мышления вопрошающее экспериментирование с окружающим миром подарило человеку его первые орудия: огонь и камень, зажатый в руке. И он сразу же употребил их для того, чтобы убивать и жарить своих собратьев. Это доказывают находки на стоянках синантропа: возле самых первых следов использования огня лежат раздробленные и отчетливо обожженные человеческие кости. Абстрактное мышление дало человеку господство над всем вневидовым окружением и тем самым спустило с цепи внутривидовой отбор; а мы уже знаем, к чему это обычно приводит.
В „послужной список“ такого отбора нужно, наверное, занести и ту гипертрофированную агрессивность, от которой мы страдаем и сегодня. Дав человеку словесный язык, абстрактное мышление одарило его возможностью передачи надиндивидуального опыта, возможностью культурного развития: но это только повлекло за собой настолько резкие изменения в условиях его жизни, что приспособительная способность его инстинктов потерпела крах…»