Мир внизу

Это была уже третья совместная тренировка. И на самом деле все складывалось не так плохо, как можно было бы подумать, застав наши перепалки.

Вопреки моим мрачным прогнозам, мы с Лиамом прекрасно выживали под обстрелами виртуальных маргиналов, переносили забеги в зимних условиях, сражались врукопашную с ящерицами и дезертировавшими рейнджерами (голограммами с нашими характеристиками). Результаты совместимости, как и полагала Айроуз, оказались довольно высокими.

Иногда мне казалось, что она специально подбирала Лиама мне в напарники. Поговорить об этом не получалось; в большой степени из-за того, что я все еще делала вид, будто нет у меня никакой тетки. Видимо, Айроуз тоже было удобно притворяться, что ее племянницы в природе не существует.

Успехи на симуляциях, конечно же, вовсе не означали, что я подружилась с этим маргиналом. Я допускала, что, возможно, это было бы не так нереально. Не будь он любимчиком Айроуз, не прогрессируй он так быстро и не превосходи некоторые мои рекорды на симуляциях. И не будь я уверена, что он залезал в мою комнату без всяких на то адекватных причин. А еще… Ему все давалось как-то слишком, подчеркнуто легко, а простить такое мне было сложно кому угодно. Фирзен тогда знала, о чем говорила.

– О чем задумалась? – фыркнул в наушнике Лиам, увернувшись от лазерной дроби. Высунувшись из укрытия, я подставила перезарядившийся щит и отразила срикошетивший от дерева снаряд. Двое ящеров подбирались к нам все ближе и палили все агрессивнее, оставляя ненастоящие дыры в ненастоящих деревьях и выбивая выстрелами ненастоящие искры из ненастоящих камней.

Я перекатилась между двумя кочками, достаточно высокими для укрытия, высунулась и едва не потеряла десяток баллов – следующая порция виртуальной лазерной дроби пришлась чуть левее моей головы. Я спряталась обратно, стараясь не думать, что было бы, происходи это не на симуляции, а в реальном мире.

Раздосадованный возглас Лиама где-то впереди вывел меня из ступора и дал понять, что он только что лишился своего щита. Надо было заканчивать.

– Лиам! – заорала я парню, которого две ящерицы уже почти оттеснили к обозримому краю платформы. И когда он повернулся в мою сторону, швырнула в него свой щит.

Крутанувшись и легко перехватив щит на лету, Лиам метнул его в приближающуюся фигуру. От удара та рассыпалась на простые кубы, из которых выстраивался виртуальный мир суперматерии, а щит, отскочив, снес голову второму противнику. Это добавило нам последние десять баллов.

Прозвучал сигнал, означающий, что симуляция завершена. Голограмма начала постепенно пропадать: цифровой лес с тревожно поющими птицами растворялся в воздухе слой за слоем, текстура за текстурой, открывая обычные голые стены, потолок с идентификаторами движения и платформу с суперматерией, принимающей спокойное положение.

После погружающей сыворотки, позволявшей мозгу воспринимать элементы голограммы как реальные объекты, у меня всегда побаливала голова. Сегодняшняя тренировка была не исключением. Я стянула с себя специальные очки и привычно помассировала виски – ума не приложу, как выработалась эта привычка, учитывая, что такой массаж еще ни разу не помог.

Мы побрели к лавкам за полотенцами.

– Тебе к лицу быть уставшей, – довольно сказал Лиам, беря свое и накидывая на плечи. Его черные волосы взмокли и прилипли ко лбу, а зрачки были сильно расширены – как у любого новичка, еще не привыкшего к погружающей сыворотке. Наверное, еще и во сне ходить начал, как девяносто процентов начинающих рейнджеров после первых порций стимулирующих мозг химикатов.

Жаль, станция была не на паровом ходу. Тогда у него был бы шанс во время ночных блужданий свалиться в паровой котел, разом сделав мою жизнь лучше.

– А тебе к лицу кровоподтеки, – фыркнула я, подхватывая свое полотенце и вытирая со лба выступивший пот.

Я не забыла наш разговор в тот день, когда Тамина осталась на Земле, и каждый раз, когда Лиам пытался дружески шутить и любезничать, у меня в ушах зацикленно звучало все, что он наговорил мне, вжатой в стеночку транспортного отдела. Одного воспоминания хватало, чтобы подбросить в огонь неприязни больше таблеток твердого воспламенителя.

– Никак не привыкну к тому, что симуляция делает с мозгом, – покачал головой Лиам, почему-то оставивший мою колкость без ответа. – Реальный мир после этого кажется таким… ненастоящим.

Я с недоумением посмотрела на парня. Вот и сейчас. Чего он ждал от меня? Сочувствия? Объяснений принципа работы сыворотки? Или того, что я сделаю шаг навстречу, чтобы завязать этот разговор?

Все внутри меня наполнилось отвращением к этому лицемеру. Усталость почти не чувствовалась.

Хотелось высказать ему все. Что он маргинал, которого даже лучшие психологи Одиннадцатой починить не в силах. Что он фальшив насквозь, и я вижу это, и лишь вопрос времени, чтобы это увидели остальные. Что он может сколько угодно быть милым и дружелюбным, но я знаю, кто он такой на самом деле. Что я выведу его на чистую воду. Что у меня есть план, и я собираюсь реализовать его в ближайшее время, и тогда он вылетит с Четвертой быстрее, чем сжатый в вакууме пакет с отбросами.

Но зачем же все портить?

Я сдержалась. Но и за светскими разговорами ни о чем он обратился не по адресу.

– Увидимся позже, – пробормотала я и поспешила покинуть зал симуляции.

В лаборатории всегда пахло горелыми проводами. И неважно, сколько времени с генеральной чистки проходило – день или месяц. Без запаха горелых проводов, без гудения охладителей воздуха и без Сириуса, вечно погруженного в какой-то процесс за своим заваленным хламом столом, я этой лаборатории уже не представляла.

– Как твоя тренировка с Лиамом? – поинтересовался Сириус, глядя на меня поверх прямоугольных стеклышек своих очков.

– «Как твое самочувствие, Сионна? Не устала ли ты, Сионна?» Зачем сразу упоминать Лиама? – демонстративно скривилась я, сметая со стола мусор, чтобы освободить место на краю и усесться там. Все самые важные сделки с Сириусом я заключала, сидя на этом краю. – А вообще, все нормально, наверное.

– Звучит… очень многообещающе, – заметил Сириус.

– Только не говори, что ревнуешь, – хохотнула я, стряхивая с рук оцепенение после погружающей сыворотки.

– Только не говори, что есть повод, – расплылся в улыбке он и тут же смутился, как бывало каждый раз, когда у него получалась более-менее удачная шутка. Я находила это милым.

– На самом деле, правда, все происходит довольно сносно. Надо отдать должное Айроуз, у меня с этим маргиналом действительно хорошая совместимость. Будь этот ваш Лиам немым и не таким заносчивым – цены бы ему не было. Как напарнику. Раз уж одну погулять не пускают.

– Ясно. – Сириус оперся рукой на столешницу, где аккуратными стопками лежали чертежи для еще ряда прототипов, которые мне предстояло испытать в будущем. А пока он протягивал мне небольшую синюю коробочку. – То, о чем ты просила. Я не хочу знать, зачем это тебе, поэтому, умоляю, избавь меня от подробностей. Просто… будь осторожной, что бы ты там ни задумала.

– Спасибо, спасибо! – Я просияла, взяв коробочку, и быстро спрятала ее в карман толстовки.

Сириус пожал плечами, мол, не хочу ничего об этом больше знать, и, просто ради того, чтобы сменить тему, произнес:

– Рад слышать, что вы поладили. Ну, с Лиамом.

– Кто говорил, что мы поладили? – вспыхнула я.

Если бы ты знал, Сириус.

– Мы просто… не мешаем друг другу жить. Этого явно недостаточно, чтобы жать руки и обмениваться браслетиками дружбы.

– Обмениваться браслетиками? – протянул Сириус каким-то совершенно неестественным для себя голосом. – Думаешь, Лиам, э-э-э, любит браслетики?

– Думаю, ты сегодня либо с лестницы свалился головой вниз, либо надышался какой-то дрянью в химической лаборатории, – нахмурилась я. – Судя по твоим вопросам. Какое, к черту, «любит браслетики», Сириус?

Он не ответил, уставившись в свои бумаги и как-то неловко барабаня пальцами по поверхности стола.