Страница 21 из 24
Кристина ей слабо поверила — свекровь сына баловала страшно, даже в таком возрасте, ни в чем не отказывала. «Ромочка» в ее доме и вилку сам не должен был брать, только сидеть во главе стола, как царь. Помнится, когда Кристина это впервые увидела, поблагодарила за приглашение, встала и пошла к двери одеваться. Взбесила мать Ромы таким отношением. Тогда еще не свекровь. Возможно, не брось Роман все в тот момент и не побеги за ней, и не было бы ничего. Не понимала она такого поведения, не могла сопоставить милого и внимательного врача, с которым работала вместе, вежливого и серьезного, с этим… «маменькиным сынком».
Но Рома догнал ее. И поклялся, что такого не повторится. Говорил, что он мать расстраивать не хочет, сердце у нее давно шалит, а ему не сложно позволить себя опекать…
С одной стороны, для Кристины в тот момент было дико смотреть на взрослого мужчину двадцати восьми лет, который все еще живет с родителями и ничего не предпринимает, чтобы это изменить. С другой… она тогда так устала от «мужчин с титановым стержнем» внутри, которые раз за разом «проезжали» по ее сердцу своей принципиальностью, словно трактором…
Так хотелось покоя и уюта. Просто тихого семейного счастья. Без оговорок, без тайн и долгих ночных ожиданий, без ужаса, когда не знаешь, вернется ли? А если вернется — позволит ли ей рядом быть? Без того, чтобы ее в сторону ради карьеры отодвигали, предпочитая нелюбимую, но выгодную дочь чиновника из министерства…
Кристина тогда просто от жизни устала. От постоянной боли, пожирающей душу и сердце, от пустоты внутри. Ей казалось, что она готова искренне отдать всю свою, никому не нужную нежность и сердце Роме. И Кристина старалась, честно старалась…
— Киса, но это же не значит ничего! Я тебя люблю, это так, глупости, ошибка, — убеждал ее Роман, когда оказалось, что сплетни медсестер не такая уж больная фантазия. — И разводиться я не хочу, что ты говоришь такое?! Ты — моя жена, и я тебя люблю…
Она тогда смотрела на него — и идиоткой себя чувствовала. Не потому, что ей «рога» наставили. А потому — что не понимала этого мужчину перед собой. Что это за любовь такая у него? Что за понятие о семье, если так?
Почему не ушла в тот момент? Сама же ему развод предложила. Но Романа будто подменили после всего — завело его, что ли, то, что она отстранилась и холодной стала? Теперь он все внимание ей уделял, прямо-таки добивался потерянной взаимности и симпатии, всеми доступными методами прощение заслужить пытался. Словно бы эта холодность Кристины для него лучшим стимулятором влюбленности и афродизиаком служила.
А ей — просто безразлично стало. Будто чувства отключили все. И такая усталость душевная, моральная накатила. Апатия какая-то. Просто все равно. И разницы нет, что и как. Даже порадовала эта холодность в чем-то, казалось, не вынесет больше надрывов, бурь и шквалов в груди, сердце разорвется. А от его предательства — не больно. Ровно все.
И Кристина словно спряталась за ним, за этим безразличием. За мужчиной, вроде бы и не чужим, но и не настолько родным, чтобы переживать об обидах. Словно затаилась, хоть как-то стараясь залечить душу.
И сейчас от его слов о детях — то же ощущение накрыло. Аж желудок подвернуло тошнотой.
Кристина молча взяла из шкафа одежду и быстро переоделась.
— Ты куда? — удивленно наблюдал за ней Роман. — Выходной же. И не завтракали еще…
Ее еще больше замутило от упоминания о еде в этот момент.
— Воздухом подышу, погуляю, — взяла телефон, сумку и вышла.
Быстро накинула пальто, натянула сапоги и выскочила из квартиры, чтобы мать не увидеть. Не хотелось с ней говорить, ничего объяснять желания не было. Да и Роман не останавливал. Наверное, понял, что вытащил наружу своей идеей с наследниками, вот и решил дать Кристине время успокоиться.
Вышла из подъезда, подумав, что кофейня на углу соседнего дома должна быть открыта, можно там взять кофе и в самом деле побродить по улицам. Туда и пошла, похоже, оказавшись одним из первых клиентов. Заказала у еще сонного бариста двойную порцию «американо» с собой. А вытащив из сумки кошелек, чтобы расплатиться, вдруг заметила плотный темно-зеленый конверт, который забрала вчера, уходя с работы.
Присела за пустой столик, глотнув горячего кофе. Обожгла язык и не обратила внимания. Впервые раскрыла конверт и достала документы, оставив пока внутри ключ и какую-то плотную пластиковую карту. Бегло просмотрела бумаги, задержавшись на адресе. Действительно, совсем недалеко от больницы. Покрутила в руках ключ и эту непонятную зеленую карту с эмблемой жилого комплекса. Снова сложила все в конверт и спрятала в сумку. Допила кофе, глядя в окно на еще пустые улицы раннего субботнего утра.
А потом, поддавшись странному порыву и этому гадкому привкусу плесени на языке, вытащила из кармана телефон и вызвала такси.
Глава 7
Настоящее
Что это за карточка — ей подсказала охрана комплекса, когда Кристина вышла из такси и пыталась разобраться с тем, как ей за ворота пройти. Кузьма расстарался: территория комплекса была полностью закрыта и попасть на нее можно было только имея такую карту-ключ владельца квартиры или по приглашению жильцов, о чем следовало предварительно предупредить охрану. С указанием фамилии, имени и номера машины, еще и паспорт предъявить или права. Серьезней, чем попасть к самому Кузьме в офис. Такие меры вызвали у Кристины улыбку. Но она только поблагодарила охранников, позволила изучить свои документы и паспорт, и даже записать себя, как владелицу указанной квартиры. После чего прошла на территорию, открыв калитку с помощью той самой карты (ей охранник показал как). В башню ее прям «заточить» пытались. Хоть она и могла предположить, что заставило его выбрать для нее именно такой вариант. Обнаружила необходимый ей корпус, также благодаря инструкциям тех охранников, и направилась к входу, осматриваясь по сторонам. Тихо очень. Из-за утра субботы? Возможно. Никто не выгуливает собак на газонах, кругом «ландшафтный дизайн»: декоративные каменные нагромождения, вечнозеленые кусты можжевельника и туи причудливых форм. На первых этажах, «офисных», успела заметить пару каких-то магазинчиков — очевидно, с популярными у жильцов товарами; салон, стоматологию и «авторскую кофейню». С последним Кристина не очень разобралась, но решила зайти, присмотреться потом. По другую сторону от домов ее внимание привлекла непонятная оградка, за которой угадывалось еще какое-то пространство. Забор за забором? Это показалось Кристине настолько странным, что она подошла ближе. Оказалось, что таким образом отгородили место для отдыха — наверное, от детей, чтобы не упали. В котловане, ниже уровня основного двора, располагалась обширная благоустроенная площадка со скамейками, местами для мангалов, небольшой «рощицей» каких-то деревьев, и красивыми огромными фото уголков природы, маскирующими стену основного ограждения территории. Хороший комплекс, однако, продуманный, со всеми удобствами для жильцов. И выходить никуда не надо…
Немного растерянно улыбнувшись, Кристина вернулась к первоначальному маршруту, не задерживаясь у детских площадок. Они ее слабо интересовали, хоть и понимала, что оснащенность этих территорий здесь так же выше среднего уровня. Наконец, она дошла до двери подъезда и зашла в холл. Мрамор, светлый, или какой-то камень, похожий на него, и еще три охранника. В бронежилетах. Кристина даже остановилась на секунду, засомневавшись, не спутала ли подъезд с отделением какого-то банка?
Но поскольку ее тут же спросили, куда Кристина собирается и к кому приглашена, решила, что попала по нужному адресу. Вновь показала документы на квартиру и паспорт. Ее снова везде записали, разумеется, спросив разрешения, внесли в базу номер телефона. И один из вот этих мужчин в бронежилетах, а может, еще и с оружием, просто Кристина не видела, провел ее к лифту и подсказал этаж. Предложил провести, если она не уверена. Но Кристина отказалась, поблагодарив. Зашла в лифт, словно спряталась от этого внимания. Облокотилась на поручень у зеркала и зажмурилась. Семнадцатый этаж. Вид должен быть прекрасным.