Тетрада Величко

— Пельменей захотел, — ответил он, в уме уговаривая самого себя сбавить напор и отступить.

И только сейчас как-то вспомнил, что Кристине еще шестнадцати нет, а он ее так конкретно и по-взрослому обжимает. Ех***й бабай, как один из его сослуживцев говорил.

— Так кидать тогда пора, — переполошилась малышка, впервые попытавшись отступить. — Давай, я сварю сейчас. Ты же голодный!

Дернулась к холодильнику и он позволил отойти.

— Голодный, — сел на подоконник и открыл створку окна, достал из кармана штанов сигареты, потянулся за спичками.

— Кузьма! — малышка оглянулась через плечо. — Ты снова? Хоть знаешь, как это вредно?

Но несмотря на ворчание, проворно бросала пельмени в кипящую воду. Хотел сказать, что лучше бы переоделась, но промолчал. Ему нравилось смотреть на нее в этом платье. Правда и в чем угодно, наверное, не хуже было бы.

— Я — опять, — хмыкнул, прикуривая.

Затушил спичку. В армии, честно говоря, привык курить много. Там все шмалили по-черному. А теперь призадумался — в квартире особо курить не хотелось, никто кроме него не дымил, а провоняется. Можно будет и поменьше курить. Да и сигареты поэкономить.

Думал, а глаза сами по себе каждое движение, каждый жест впитывали. И все нравилось, ничего лишнего, все в меру… Так, как он сам для себя даже идеальней не смог бы придумать.

Но, блин, пятнадцать…

— Так что, ма…лышка, как дела? — язык не поворачивался уже ее «малой» называть.

Кузьма откинулся спиной на раму, стряхивая пепел в блюдце, которое она тут же ему подсунула.

Кристина стрельнула в него глазами из-под ресниц. Так… интересно. Будто тоже многое поняла… Не помнил он что-то таких взглядов раньше.

— Нормально, — улыбнулась она с загадкой.

Как-то так, что его прям подмывало уточнить, что именно «нормально»? Кузьма аж напрягся. Прищурился, присматриваясь к этой ее полуулыбке через плечо. Вот дико захотелось потребовать подробностей! Что это за ответ, спрашивается, если они не виделись столько?

Глава 6

Настоящее

Прав был Руслан, дома ей покоя не дали. Хорошо, что на работе хоть немного в тишине отоспалась. Стоило Кристине вернуться, как на нее тут же обрушилась информация про протекающие трубы в подвале, неэкономные лампочки в подъездах и давно прохудившуюся крышу дома. Мама с тетей Машей увлеклись идеей ОСМД, как только вышел закон о реформировании жилищно-коммунальной сферы, и теперь активно занимались данной темой, агитируя соседей участвовать в благоустройстве собственного дома. Их активность в этом вопросе была настолько очевидной и впечатляющей, что не только Кристина решила не мешать матери и тете Маше, но и все соседи пали перед их натиском. На последнем собрании жильцов эти двое практически единогласно были избраны председателем и замом председателя ОСМД, и с еще большим рвением занялись окончательным оформлением бумаг.

Поначалу Кристина немного волновалась: хватит ли ее родным сил (тетя Маша давным-давно стала для нее настоящей «тетей» в душе и сердце, второй матерью)? Кузьма же в ответ на все ее сомнения и тревоги только ухмылялся, отмахиваясь, что у людей занятие нашлось, они молодость вспомнили, а она мешает матерям развлекаться. И в конце концов Кристина согласилась, что, как бы странно это ни звучало, а вся эта беготня, споры с бывшими ЖЭКами и предприятиями коммунального хозяйства будто бы бодрили и вдохновляли матерей. Дали им возможность вновь ощутить себя «при деле» и полезными.

Потому тоже не мешала.

Единственное — что ей теперь волей-неволей приходилось быть в курсе всех технических подробностей обеспечения дома, к чему Кристина, откровенно говоря, никогда не стремилась. А вот Рома проявлял немалый интерес к деятельности тещи и каждый совместный ужин у них превращался в обсуждение параметров покрытий для крыш, цвета краски для подъездов и формы почтовых ящиков.

— Нет, вы только представьте! — с возмущением, но увлеченно делилась мама с ними своими сегодняшними «приключениями». — Мы с Машей три часа пытались добиться от директора нашего бывшего ЖЭКа, на что именно потратили деньги, которые все мы платили за «содержание». И что вы думаете? Она мурыжила нас отговорками, пыталась показать, какая она занятая, гоняла из кабинета в кабинет. Видно, думала, что мы устанем и оставим ее в покое. Но не тут-то было! — с победоносным видом хмыкнула мама, с аппетитом опустошая тарелку.

Кристину это радовало. Не скитания матери по коридорам ЖЭКа, а хорошее настроение и воодушевление. Потому она старалась не терять нить рассказа, внимательно слушая. Рома даже отставил свою тарелку, позабыв на время про борщ, похоже.

Над их головами, в углу тихо бормотал небольшой телевизор, но никто не обращал внимания на экран.

— И куда же они их тратили, Тамара Ефимовна? — с искренним интересом уточнил Роман.

— Никуда! Они их «списали», представьте! Воспользовались лазейками! Больше ста тысяч! — с угрожающим видом направив в их сторону ложку, заявила мать. — Ничего не отремонтировали и просто «списали» наши деньги! Наверняка поделили между собой, знаем мы эту схему. Ну, ничего! — вновь погрозила мама ложкой. — Мы с Машей тоже не «божьи одуванчики», нас так просто не провести. Мы на нее заявление в полицию написали! И уж, будьте уверены, просто так она не отделается теперь! — завершила рассказ мама с выражением справедливого торжества на лице, загадочно поглядывая в бок Кристины.

— Ну, Тамара Ефимовна, вы, на всякий случай, не расстраивайтесь сильно, если вдруг делу ход не дадут. Сами же знаете, как оно у нас — «рука руку» моет. Наверняка у них есть «крыша», если они творили такое… — попытался быть реалистом Рома.

Но мама только хмыкнула.

— Ха! Нашему заявлению ход дадут! Даже не сомневайся! — и вновь взгляд в ее сторону.

Ясно. Тетя Маша решила не надеяться на правосудие и позвонила сыну. Понятное дело, депутату не откажут. Тем более, не просто депутату… И чьи-то головы полетят однозначно. А ОСМД их матерей больше точно никто не будет трогать.

— Вы — молодцы, мамочка, — улыбнулась Кристина, поднимаясь из-за стола. — Даже не сомневаюсь, что все у вас получится, — обхватив маму за плечи, она наклонилась и поцеловала ее в щеку. — Ты, главное, таблетки от давления пить не забывай, при таких-то баталиях.

В последние годы давление у матери сильно повышалось и Кристине приходилось следить, чтобы она принимала лекарства, словно за малым дитем. Отчего-то мама это всерьез не воспринимала.

— Спасибо, солнышко, — мама тепло ей улыбнулась на слова поддержки. — Пью я таблетки, пью. А ты почему не доела? Куда подскочила?

Мать недовольно глянула на ее тарелку, в которой осталось еще минимум половина. Точно, как в детстве. Кристина улыбнулась, отошла к окну и посмотрела в темный двор.

— Не хочется, мам. Не голодная. Устала как-то сильно, ничего не хочу.

Мама глянула недовольно, но сейчас уже не могла прикрикнуть, заставляя Кристину доесть. Только вздохнула. А она вглядывалась в темноту. Фонари горели плохо, через один. Не рассмотреть ничего особо. Да и чего Кристина там не видела? Старых деревьев? Или припаркованных машин?

Отошла, включила чайник.

— Ром, ты чай будешь? — спросила, увидев, что муж заканчивает с ужином.

— Да, киса, спасибо, — улыбнулся муж, поднялся, отставил тарелку в раковину. — Как дежурство? — начал проверять шкафчики на предмет печенья, видимо.

Кристина вздохнула: забыла зайти в магазин. Вроде и отоспалась физически, но умом все еще ощущала себя измотанной. Рус опять подвез ее до подъезда и Кристина даже не подумала, чтобы куда-то зайти.

— Нормально, — залив кипятком заварку в чайнике, Кристина накрыла все крышкой-прессом.

Кусочки фруктов и лепестки васильков медленно кружили в толще горячей воды вместе с чаинками. Красиво. Ей нравился этот чай.

— Знаешь, тихо все было, повезло, — подошла к раковине и начала мыть тарелки. — Карецкий немного погонял на обходе, а потом спокойно все шло, без торопливости. Рус в здравотдел уехал — все расслабились, — улыбнулась Кристина.