Страница 61 из 87
— Но вы сказали, что не знали, где их спрятали, — сказала я строгой богине.
— Я не врала, если ты на это намекаешь, — возразила Маат. — Я не знала, где они были. Черти сообщил мне, где вы. Остров потерянных могли обнаружить только вы с искателем пути. Это было безопасно. Сетх не мог попасть туда за вами, он постоянно перемещается, и его никак нельзя обнаружить.
— Когда вы сбегали с острова, — сказал Анубис, — то привлекли ненароком внимание Себака. А потом вы убили некроманта во второй раз, и это ранило Себака. Мы увидели это в том, как дрогнула Пожирательница. Он не ожидал этого, в результате он отстранился от нее, оставил ее одну. Это дало нам шанс.
— Не совсем одну, — сказала Нефтида. — Но мы надеемся, что, если мы убьем Пожирательницу раньше, чем он поглотит энергию, что дал ей, это разрушит связь между ними. Как только она погибнет в последний раз, энергия перестанет поступать в него, и он останется один.
— А что помешает ей стереть ее в тот миг, когда мы загоним ее в угол, как он сделал с Себаком? — спросила я.
— Мы отвлечем его, — сказала Нефтида, посмотрев на богиню рядом с ней.
Я пролепетала:
— Но… но разве не этого он хочет?
— Сетх не может получить то, что хочет, — сказала мрачно и опасно Исида. — Это навеки все его досягаемости.
— Но ты заставишь его подумать, что это еще возможно, сестра, — сказала Нефтида. — Это даст нам время, — богини переглянулись.
Я поежилась, холод тревоги бежал по венам. Часть меня хотела спросить, что Сетх хотел от прекрасной богини, которая была ему золовкой. Но я догадывалась.
— Настоящая драма, однако, — сказала я, указывая на Нефтиду. — Я думала, вы были его женой. Разве вам не проще его отвлечь?
— Нет, — впервые заговорил Амун-Ра. Его тело на миг вспыхнуло силой, скрыв его красивые черты. — Он уже достаточно ей навредил.
— Верно, — я прикусила губу. — Я все еще кое-что не понимаю. Если Сетх свободен и может стереть все, что выберет, так еще и силен настолько, что вы сбежали на эту гору, почему он просто не сотрет все? Он мог уже уничтожить Дуат или Землю со всеми ее обитателями. Что его сдерживает?
В этот раз ответил Амун-Ра:
— Во-первых, он убедил себя, что любит Исиду. Он хочет, чтобы она и Нефтида правили рядом с ним как его королевы. Если он сотрет Дуат, он рискует потерять их.
— Это странно, но допустим.
— Во-вторых, хотя Сетх технически освободился из тюрьмы, которую мы создали для него, он все еще скован.
— И что это означает?
Нефтида ответила:
— Наши дедушка и бабушка Тефнут и Шу отдали свои тела, чтобы сковать его. Чтобы ты понимала, Сетх все еще в оковах, хотя и не заперт в стенах своей камеры.
— Ясно, — сказала я, хотя это было не совсем так. Оставалось много вопросов. Что означали оковы для бога? Он все еще мог прийти за нами? Уничтожать? Принимать облик зверя? — Так его заклинание… — начала я.
— Это может подождать, — сказала Нефтида. — Все вы устали. Ваш путь сюда был сложным. Вам нужно отдохнуть до вечера. А мы пока подготовимся.
Амун-Ра хлопнул в ладоши. Поверхность большого камня замерцала, появились тарелки с едой. Ахмос тут же начал наполнять тарелку, которую отдал мне. Я благодарно улыбнулась, а он взял еще одну тарелку.
Пока братья наполняли тарелки толстыми кусками мяса, жареными овощами, фаршированными фруктами и хлебом, я обходила богов и богинь, тихо шепчущихся между собой, пока не нашла пустую скамейку. Я сделала глоток золотой жидкости из кубка, и кто-то сел рядом со мной.
— Вижу, ты все еще носишь мой дар, — сказал мужчина. Я подавилась амброзией и склонилась, кашляя. Опустив кубок, я сказала:
— Что ты здесь делаешь, Гор?
— Разве не очевидно? Прячусь с остальными.
— Нет. Здесь. Докучаешь мне на скамейке рядом со мной.
— Вряд ли я тебе докучаю. Я возмущен. Как можно быть такой злой, когда я только и скучал по тебе.
— Разве? — ухмыльнулась я.
— В это так сложно поверить?
Я огляделась.
— Нет. Отмечу, что вокруг не так много женщин, чтобы ты мог отвлечься. Тех, кто не в родстве.
— Точно. Хотя… — он обхватил мою ладонь и прижал кончики моих пальцев к своим губам, а потом поцеловал их неспешно. — Ты же знаешь, что никто из них не сравнится с тобой.
Я вздохнула. Фея хихикала в моей голове. Тиа низко рычала.
Тарелка со стуком опустилась на каменную лавочку, стало видно Амона. Он забрал мою ладонь у бога.
— Похоже, вы заняли мое место, — сказал Амон, едва сдерживая напряжение рук.
Гор рассмеялся.
— Разве, юный божок? Я просто рассказывал Лили, какими тусклыми были залы Гелиополиса без нее.
— Как интересно, — сказал Амон. — Если что и тускнело в Гелиополисе, то, скорее всего, из-за вас.
Гор прищурился, глядя на Амона.
— Осторожнее, сопляк, — сказал он. — Я уже щедро позволил тебе забрать моего золотого сокола. Не заставляй меня пожалеть об этом щедром даре.
— В этом разница между нами, — сказал Амон, склонившись ближе, возвышаясь над сидящим божеством. — Я бы не стал отдавать что-то настолько ценное.
Гор поднялся на ноги, сжав кулаки, и рявкнул:
— Неблагодарный щенок. Тебе пора преподать урок.
Он не успел шелохнуться, Ахмос и Астен появились за Амоном.
— Он приставал к Лили? — спросил Ахмос.
— Это не очевидно? — отметил Астен.
Я встала между ними, прижав ладони к мускулистой груди Амона и Гора.
— Гор ничего плохого не хотел.
— О, еще как хотел, — сказал Амон, глядя на бога.
Видя, что он не отступает, я обхватила ладонями его щеки. Глаза Амона ярко сияли. Он почти использовал силу.
— Эй, — нежно сказала я, когда он перевел взгляд с Гора на меня. — Это того не стоит. Сосредоточимся на деле. И, — сказала я, пронзив бога за мной взглядом, — я могу справиться с тем, что он бросает в меня.
Гор рассмеялся.
— Вот это мне нравится больше.
В этот раз Астен выступил к богу.
— Лили не твоя. Лучше оставь ее.
Бог рассмеялся.
— А что, она твоя, Мечтатель? Или твоя, Искатель пути? — на их лицах проступила боль, но они молчали. — И что вы собираетесь делать с одной женщиной? — спросил он. — Расскажите. Порвете ее пополам? — он взглянул на Амона, чьи глаза сияли, как острые кристаллы, способные убить. — Простите, — насмешливо извинился Гор. — На три части?
— Гор! — вмешалась Исида и шлепнула ладонью по плечу сына. — Твое поведение неприлично.
Бог тут же посерьезнел. Он поклонился Исиде.
— Прошу прощения, матушка. Я лишь хотел проверить дар, что передал Лили. А с этими злыми сурками, — он указал на сыновей Египта, — я только развлекался. Они хотели подраться, чтобы выпустить накопленное раздражение.
— Возможно, — сказала Исида, — но на это будет время позже. Идем, сын. Я хочу поговорить с тобой перед тем, как уйду.
— Нет, матушка, — сказал Гор. — Прошу, передумай. Отец не хотел бы…
— Я делаю это ради твоего отца, — тихо сказала она. — Не усложняй, сын, — сказала она. Я бы подумала, что Гора смутит то, что мать отчитывает его перед девушкой, но он больше переживал за мать, чем за свой вид. От этого он понравился мне больше. Гор был глубже, чем казался.
Он ушел, мы начали есть, и Амон, который, что странно, не наслаждался пиром, тихо сказал:
— Я знаю, что ты собираешься сделать.
— Видимо, удобно заглядывать туда, куда хочется.
— Это не… удобно. Я много раз хотел, чтобы у меня не было Глаза, особенно, в такой ситуации.
— Знаю, — тихо ответила я. — Но нам это нужно. Ты знаешь, что это никак не отложить, как бы нам это ни хотелось.
Одна из жительниц Гелиополиса, что была возле Нефтиды, подошла к нам и спросила, не закончили ли мы трапезу. Когда я указала, что мы закончили, хотя братья ели не так бодро, как обычно, она поманила нас за собой.
Она провела нас к густому дереву, за которым скрывалась пещера. Она была достаточно большой, чтобы даже Ахмосу не нужно было пригибаться, и достаточно широкой, чтобы мы могли идти по двое. В камне были вырезаны подставки для факелов, свет плясал на стенах. Воздух внутри был прохладным и немного влажным.