Страница 22 из 27
"Кто же ты все-таки такой?" - мысленно добавил я так и не заданный вслух вопрос.
- Мартин, честное слово, я и сам не знаю, откуда у меня все это взялось, - устало произнес я. - Точнее, я, кажется, догадываюсь, когда произошел первый толчок. Но почему я, и что со мной произойдет дальше, мне не известно!
- Я ни в чем не обвиняю тебя, Костя, - мягко сказал Мартин. - И я верю, что многое из того, что случилось с тобой в последнее время, произошло не по твоей воле. Просто... будь осторожен. Может сложиться такая ситуация, что и у твоей живучести найдется предел.
- Об этом я всегда помню, - вздохнул я. - Только обстоятельства порой так складываются, что хоть плачь. Кто же знал, что тот парень так отреагирует?! Что, кстати, с ним сделали?
- Пока ничего, - сообщил Мартин. - Ожидают твоего вердикта. Между прочим, вчера ты его так знатно обругал, что я даже не все перевести смог!
- Ты переводил?! - я почувствовал, что краснею. - Это я бредил, наверное. Хоть не приказал казнить его мучительным способом?!
- На этой моей фантазии не хватило, - ухмыльнулся Мартин. - Что же, вижу, что пациент на пути к выздоровлению. Оставляю тебя на попечение местных коллег. И... да, Костя...
- Что?
- Будь любезен, полежи еще хотя бы три дня. Регенерация у тебя, конечно, фантастическая, но кто знает, какие резервы ради нее пришлось задействовать твоему организму... О, кажется, твой завтрак принесли! Приятного аппетита!
Странно, что же могло произойти такого на "Одиссее", что Мартин рискнул оставить меня здесь одного?! - вдруг посетила меня тревожная мысль. Но толком обдумать ее я не успел. К моей кровати, наконец, поднесли еду, а пока я занимался ее поглощением, в палату ввалился мой несостоявшийся убийца, одетый в зеленый медицинский халат. Вид у него был до крайности смущенный и удрученный, причем его раскаяние, как я машинально заметил, было совершенно искренним. Это меня немного обрадовало. Человек, способный сострадать и испытывать неподдельные муки совести, не может быть плохим.
Однако мне, по большому счету, было нечего ему сказать. Ну, прощу я его (уже простил). Так его судьбу все равно определят местные дисциплинарные уставы или что там у них...
От взаимной неловкости нас спас Драйден Эргемар. Он немного посмотрел на наши потуги что-то выдавить из себя, а затем просто попросил весь персонал удалиться. И пока я заканчивал со своей порцией, а кээнец стоял столбом у моей постели, не зная, куда девать руки, ввел меня в курс дела.
Оказывается, с нападением на меня было все не просто. Имперское законодательство крайне либерально относилось к вопросу о нанесении ущерба негражданам, под которыми подразумевались, в первую очередь, зеленокожие рабы кронты. С ними можно было делать почти все. Это был даже не апартеид, а какой-то оккупационный режим! В отношении филитов существовала секретная инструкция, приравнивавшая их к имперским гражданам низкого ранга, но мы, земляне, находились пока в правовом вакууме. И ни Реэрну, ни даже самому Буонну не хотелось создавать прецедент.
Поэтому командующий, опираясь на древние имперские традиции, предлагал мне принять Долг Жизни и до отлета на Землю взять незадачливого унтер-офицера в слуги, телохранители, помощники - нужное подчеркнуть.
Я еще раз внимательно посмотрел на унтер-офицера Мэорга по прозвищу Беглец, задал ему несколько вопросов, отслеживая реакцию, - и согласился. Этому парню действительно можно было доверять. Да и самом он ничуть не возражал против такого исхода, так как по-настоящему глубоко переживал вину. К тому же, после свершившейся мести у парня были очевидные проблемы с поиском нового смысла жизни, а я давал ему хоть какое-то заполнение поселившейся в его душе пустоты.
Эргемар, весьма довольный развитием событий, ушел, а мы с Беглецом начали общаться, что оказалось неожиданно интересно для нас обоих. Я довольно много узнал о жизни простых граждан Империи и познакомился в представителем настоящей, а не фейковой, как Вруим, оппозиции имперским порядкам. Для Беглеца же настоящим откровением стал мой рассказ об Октябрьской революции 1917 года и строительстве социализма в СССР, а печальная история о 91-вом годе потрясла его до глубины души.
Беглец долго молчал, обдумывая услышанное, а потом засыпал меня непростыми вопросами. Судя по его многозначительным обмолвкам, в Империи существовала и успешно действовала своя "партия нового типа", и ей было бы крайне полезно изучить достижения и ошибки идейно близких предшественников. Я охотно делился с Беглецом информацией, рассказывал ему о своих личных впечатлениях и догадках, кое-как замаскированных под книжные знания. Причем он меня еще и понимал! Парень, безусловно, не получил систематического образования, но у него были и мозги, и характер, и харизма, а заодно я наблюдал у него постепенное пробуждение ментальных способностей. Кто знает, вдруг передо мной сидит один из будущих вождей коммунистической революции в Империи?!
Наша беседа продолжалась несколько часов, до обеда и немного после обеда. А затем на связь по вирту со мной вышел Мартин, и я наконец узнал последние новости с корабля, которые меня не обрадовали.
Во время заправки водородом произошла авария, в которой нельзя было полностью исключить возможность саботажа или диверсии. Серьезных последствий удалось избежать благодаря самоотверженности Цветана, но сам он пострадал (Мартин, сволочь, так и не сказал, что с ним, хотя заверил, что его жизнь вне опасности, а здоровью ничего не угрожает) и нуждался в квалифицированной медицинской помощи.
Из-за этого, как я понял, Мартин оставил меня на базе, а не забрал с собой. Тогда я считался не слишком транспортабельным, а специальный санитарный катер, на который меня можно было погрузить, был чересчур тихоходным. К тому же, о том, чтобы меня продолжали лечить имперские врачи, лично попросил командующий Реэрн, и я уже знал, по какой причине.
Переговорив с Мартином, Марком, Олегом и получив очередную выволочку от бедного кэпа (Коржевский, похоже, окончательно махнул на меня рукой и перестал взывать к моему благоразумию), я получил целую пачку депеш с пожеланием скорейшего выздоровления. Мне отписались Собеско с Ри, Буонн с Реэрном и отдельно Айка Веренис, президент Калансис, временный президент Риген, баргандская императрица Териа и еще целая куча знакомого и незнакомого народа.
Удивительно, что не было письма от Линн Валькантис, но причина этого выяснилась на следующий день, когда Линн сама явилась ко мне в палату. При виде ее Беглец, обычно не отходивший от меня ни на шаг, как-то побледнел и бочком-бочком отступил к выходу, а затем поспешно ретировался, ухитрившись сделать это тихо и почти незаметно.
Впрочем, Линн и не думала бушевать. Мы с ней очень мило поговорили, а потом она как бы между прочим сообщила мне главную новость. Кээнец "Переносчик" завершил то дело, которое они начали с Мартином, и довел до ума наноботы, полностью и окончательно уничтожившие зловредных биоконструктов. Появление Линн как раз и означало, что карантин снят, и филиты могут безбоязненно посещать базу и покидать ее.
К вечеру я уже достаточно прочно стоял на ногах - во всех смыслах - и потому мог принять участие в небольшом празднестве. Из моих здешних знакомых на нем не хватало только "Переносчика" - он вылетел в Барганд, где требовалось разобраться с еще одной карантинной зоной. А так за столом присутствовали Арнинг с Мил, Линн и Ринчар, Драйден Эргемар с начальником гарнизона базы, который оставался на своем посту и после снятия карантина, и, наконец, я с Беглецом. Кээнец сам вызвался идти. Как он сказал, ему так или иначе надо привыкать снова смотреть в глаза людям и нести полную ответственность за свои поступки.
- Териа передает вам благодарность и приглашает вас посетить Барганд, - сказал мне Эргемар, в этот вечер часто выглядевший как человек, чьи мысли находились где-то далеко-далеко отсюда.