Страница 118 из 126
— Может мне перекраситься? — невинно хлопая глазами, спросила она.
— Лет через десять, — вздохнула я, посмотрев на её белокурые локоны. — Не позволительная роскошь отказываться от такого королевского золота, — улыбнулась я и поцеловала её в лоб.
— Ты права. Кэролайн сказала, что ей нравятся мои волосы. Ты говорила завидовать плохо, но пусть завидует, — гордо ответила Идлин.
— Не будь такой злюкой, — рассмеялась я. — Кэролайн милая и добрая девочка. Попробуй подружиться с ней. Может, вам скоро придётся жить вместе. — загадочно улыбнулась я. Как-никак они были сёстрами, и Максон бы захотел время от времени, чтобы Идлин была рядом. Идлин радостно улыбнулась, расценив мой ответ по-своему, но ответить ничего не успела. Входные двери распахнулись, и все поспешили подняться, приветствуя короля.
Мы не смогли разглядеть Максона за спинами всех собравшихся, но когда он проходил мимо нас к алтарю, я заметила непривычную для него нервозность и бледность. Тяжёлая мантия влачилась за его спиной, пока он не остановился перед епископом и не преклонил перед ним колени. Торжественная музыка затихла, когда епископ взял церемониальную корону и повернулся к Максону.
— Готов ли ты, Максон Шрив, принести присягу?
— Готов, — твёрдо ответил он. Такое простое слово звонко разлетелось по всему помещению, отражаясь от стен, усиливая свою значимость.
— Клянёшься ли ты стоять на страже законов и чести Иллеа до конца своих дней и управлять своим народом согласно его обычаям и традициям?
— Клянусь.
— Клянёшься ли ты защищать интересы Иллеа как в своём государстве, так и за его рубежом?
— Клянусь.
— Клянёшься ли ты использовать свою власть во имя милосердия и справедливости для жителей Иллеа?
— Клянусь!*
Епископ водрузил на его голову корону, а Максон прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, прежде чем встать и повернуться к своему народу. Он медленно обернулся к собравшимся, и епископ вложил ему в его левую руку скипетр, а в правую — державу. Стук жезла об пол потонул в едином крике народа: «Боже, храни короля!»
Руки Максона дрогнули, но он удержал символы государственной власти. Он несомненно волновался, хоть и готовился к этому моменту. Его благодарный взгляд скользнул по его подданным, а потом устремился к первому ряду, где сидела Кэролайн и его мама. Его взгляд прошёл мимо меня, но тотчас же вернулся обратно. Глаза его расширились от удивления. Я подняла руку и дёрнула себя за мочку уха. Взгляд его потеплел, и он еле заметно склонил голову, соглашаясь на встречу.
❃ ❃ ❃
POV Максон
Желающие сфотографироваться со мной сменяли друг друга с невероятной скоростью. Я стал экспонатом, к которому позволили приблизиться и поздороваться, словно эти люди раньше этого не делали. Изменился мой статус, но я остался прежним. Единственная, с кем мне было комфортно фотографироваться была Кэролайн. С мамой я был сдержан и холоден, ещё не до конца простив её предательство, но по крайней мере за эти два дня мой гнев поутих, и я смог вежливо ей улыбнуться и сделать пару снимков. Уже завтра утром обложки всех передовых журналов и газет будет украшать наша с ней фотография.
— Ваше Величество, — произнесла Америка, подходя ко мне и делая реверанс.
— Вы приехали, — выдохнул я, не до конца веря, что Америка действительно была здесь в этом роскошном красном платье, а Идлин стояла рядом и приветливо мне улыбалась.
— Скажи спасибо Джейку и Алане. Если бы не они, то нас бы здесь не было, — улыбнулась она, вставая рядом со мной. Я неуверенно положил руку ей на талию и с благоговейным восхищением посмотрел в её голубые глаза. Она действительно была здесь, стояла рядом и улыбалась мне. Фотограф сделал пару снимков. — Идлин, а ты?
— Я не люблю быть под прицелом объектива, — скривилась она.
— Как я тебя понимаю, — усмехнулся я. — Но удостой меня чести, сфотографируйся со мной, хотя бы один раз.
— Хорошо, Ваше Величество, — согласилась Идлин, поднимаясь к нам. Я снял корону, а потом быстро скинул мантию.
— Что ты делаешь? — удивилась Америка.
— Хочу быть обычным насколько это возможно, — ответил я. — Готовы?
Мы заняли свои места и улыбнулись в камеру. Ещё пару снимков, и Идлин начала нетерпеливо постукивать каблучком своих туфелек.
— Пожалуйста, доставьте эти снимки лично мне, — попросил я фотографа. Мужчина кивнул, помечая нужные снимки у себя в блокноте. — Вы присоединитесь к банкету? — спросил я, возвращаясь к Америке и Идлин.
— Там будет сладкое? — тут же спросила Идлин.
— Какой банкет может быть без сладкого? — ужаснулся я. — Там будет столько сладкого, сколько ты пожелаешь!
— Тогда мы идём, — улыбнулась Идлин. Америка закатила глаза, но не смогла сдержать улыбки.
— Спасибо, — произнёс я, когда Идлин, заметив Алану, помчалась к ней. — Я был приятно удивлён, когда увидел тебя. Ты сделал этот день ярче. — Америка смущённо отвела взгляд. — Ты правда готова поговорить со мной?
— На самом деле нет, но я готова дать нам шанс. Если это нам ещё возможно, — отрывисто ответила она, посмотрев мне прямо в глаза.
— Оно возможно, — искренне ответил я, а Америка облегчённо выдохнула. — Ты останешься?
— Возможно, — вздохнула она. — Нам нужно привыкнуть друг к другу. Мы оба изменились, у каждого свой багаж воспоминаний о прошлом. Кто знает, может наши чувства в юности были простой влюблённостью.
— Мои чувства к тебе всегда были настоящими, моя дорогая, — серьёзно ответил я. Америка нахмурилась, а потом рассмеялась.
— Я тебе не дорогая, — отсмеявшись ответила она.
— Ты всегда мне была дорога.
— Так же, как… — она смолкла и опустила голову. — Не бери в голову. Пожалуй, мне нужно научиться сдерживать себя. Правда, ничего не изменилось за девять лет, так что вряд ли стоит уповать на лучшее и впредь.
— Я рад, что хоть что-то осталось прежним, — улыбнулся я, возвращаясь к фотографу и людям, которые ждали своей очереди. — Увидимся во дворце.
❃ ❃ ❃
Банкетный зал был переполнен. Голоса смешивались, образуя гул, от которого потихоньку начала болеть голова. Честно признаться, я устал улыбаться. Улыбка буквально не сползала с моего лица с того момента, как меня объявили королём. Болела челюсть, болели мышцы лица. Этикет, приличие и воспитание не позволяли бросить всё и спрятаться в соседней комнате. Но за всей этой усталостью крылось безграничное счастье и радость, которое я не испытывал с того момента, когда мы были в Калгари. И именно это чувство подпитывало меня и заставляло держаться.
— Дорогой, ты прекрасно справляешься, — произнесла мама, подходя ко мне вместе с Америкой. Я вежливо кивнул ей, не удостоив взгляда. — Кажется, у нас заканчиваются напитки, — неловко произнесла мама.
— Это неправильно, — произнесла Америка, когда мама удалилась к банкетным столам. Я повернулся к ней и выжидающе посмотрел. «Интересно, о чём они говорили?» — Я бы всё отдала, лишь бы сказать маме хотя бы несколько слов. Я не видела её уже девять лет. Последний раз это было здесь. Хорошо, что мне удалось уговорить их остаться, иначе… — она судорожно вздохнула. — Я знаю, ты не любишь, когда тебе указывают, но ты должен простить её. Никто не знает, сколько нам осталось. Жизнь непредсказуема.
— Я приму во внимание твой совет, — спокойно ответил я.
— Кажется, девочкам пора спать, — хмыкнула она, уходя от щекотливой темы. Я проследил за её взглядом и улыбнулся. Идлин и Кэролайн, объевшись тортом, зевали и подпирали кулачками голову. — Надеюсь, мою комнату ещё никто не занял? — Я покачал головой. — Хорошо. Пожалуй, мы с Идлин сбежим с твоего торжества. Завтра утром нам нужно в больницу. Мы и так пропустили сегодняшний приём.
— Если нужна помощь, ты только скажи.
— Не стоит, у меня есть знакомый доктор в Анджелесе. Думаю, он найдёт нам хорошего детского врача.
— Оливия, — я поймал её за руку, прежде чем она успела сбежать от меня. — Я не хочу давить на тебя, но позволь мне тебе хоть в чём-нибудь помочь. Не отстраняйся от меня, иначе наши попытки не будут стоить и гроша.