Страница 119 из 126
— Ты прав, — кивнула она. — Но давай начнём с завтрашнего дня. Ты сегодня вряд ли сможешь разыскать достойного квалифицированного врача и устроить нам с ним на завтра встречу. Отдыхай и наслаждайся вечером. Этот праздник в честь нового короля, то есть тебя. Ты заслужил это.
— Спасибо, — улыбнулся я, удивлённый её внезапной открытости.
— Это тебе, — она открыла сумочку и достала довольно толстый конверт, перевязанный голубой ленточкой. Обычно девушки носят с собой косметику и прочие безделушки, но не в случае с Америкой. Весь день проносить в сумке увесистый конверт было в её духе. — Сегодня Рождество и твоя коронация. А это мой подарок тебе. Открой его, когда никого не будет рядом.
— Хорошо, — озадаченно ответил я, но Америки уже не было рядом. Я всегда гордился своим терпением, но в этот раз любопытство было сильнее меня. Окинув зал взглядом, я поспешил покинуть его, пока никто не обратил на меня внимания. В коридоре тоже сновали гости и требовалось много усилий не попасться им на глаза, когда на голове красовалась корона. Весь дворец гудел, как осиное гнездо. Скользнув в малую гостиную, я прикрыл за собой дверь и прислонился к прохладному дереву лбом. Голоса гостей и музыка стали тише, но не стоило злоупотреблять украденным временем.
Я подошёл к окну и открыл подарок. Губы сами собой растянулись в радостной улыбке, не взирая на боль в мышцах. Это были фотографии. Очень много фотографий, где была запечатлена Идлин. Я взял первый снимок, где она была ещё совсем крошкой. Перевернув его, я прочёл верхнюю строчку: «Идлин Хелен Маргарет Крайтон, три месяца». Ниже ровным почерком было написано маленькое послание:
«Дорогой Максон,
Я знаю, у тебя нет возможности быть рядом, поэтому я задалась целью снимать Идлин для тебя. Думаю, ты бы делал тоже самое. Сегодня нас выписали из больницы. Мы впервые совершили прогулку. И мы успели уже испачкать пару подгузников. Насыщенный день, не находишь?
Я улыбнулся. Должно быть это послание Америка писала девять лет назад, особо ни на что не надеясь, но её внимание дорого стоило. Она делала это ради меня.
Я смотрю на неё и вижу тебя, хоть сейчас в ней нет ничего такого, что могло бы сказать о том, кто её родители. Она такая маленькая, но такая чудесная. Я не могу перестать смотреть на неё. Боюсь пропустить что-то важное, о чём буду сожалеть всю оставшуюся жизнь. Прости, что обрекаю тебя на эту участь. Надеюсь, ты простишь меня когда-нибудь. Я не по своей воле заложница обстоятельств. Пойми это, прошу тебя. Для меня с нашего расставания прошло всего десять месяцев, для тебя… Я не знаю, когда я отважусь встретиться с тобой вновь и вручить эту фотографию, да и другие, которые успею сделать. Надеюсь, что это произойдёт раньше, чем Идлин вырастит и решит сама искать тебя. Этими фотографиями я хочу подарить тебе кусочек нашей с ней жизни, чтобы ты не чувствовал себя брошенным.
С любовью, Америка».
Я снова перевернул фотографию и посмотрел на Идлин, которая улыбалась во всю ширь своего беззубого рта. Такая замечательная кроха, которая даже не подозревала, какие у неё безмозглые родители.
Я сел в кресло, особо не заботясь, что за дверью были гости; что все они отмечали мою коронацию; и что некоторые уже начали искать меня. В моих руках была малая толика жизни моей дочери, и я готов был посвятить ей всю ночь, чтобы узнать её получше.
Комментарий к Глава 41. Коронация
*Клятва взята из “Короны”, когда короновалась Идлин. Я не стала создавать новое колесо, когда было уже готовое) Спасибо Кире Касс)
========== Глава 42. Надежда на лучшее будущее ==========
POV Америка
Я с наслаждением потянулась и улыбнулась солнечному утру, радуясь день ото дня, что кошмары мало-помалу покидали меня. Рядом заворочалась Идлин, но моё пробуждение её не потревожило. Мы были во дворце уже четвёртый день, но я так и не решилась разобрать чемоданы. И только в это утро, я поняла, что готова к этому. Ведь всё было относительно прекрасно. Не нужно было никуда спешить. Мир словно замер, давая возможность насладиться размеренным темпом жизни. Единственное, что омрачало нашу жизнь, это нежелание Кэролайн простить нас с Максоном.
На следующий же день после коронации Максон собрал всех в гостиной для серьёзного разговора. С его лица не сползала улыбка, а я удивлялась, как он мог вторые сутки улыбаться, как второе солнце. Он хоть и не выспался, но был донельзя счастливым. Прежде чем начать, он отвёл меня в сторону и крепко обнял.
— Спасибо, — прошептал он, уткнувшись мне в макушку. — Спасибо, что дала возможность узнать её. Спасибо, что делала снимки. Спасибо, что позволила стать частью вашей жизни.
— Мы расстались не самым лучшим образом, но я не могла позволить остаться тебе не у дел. Ты её отец и этого не изменить. Я задолжала тебе, а это всего лишь малая часть.
— Неважно, — улыбнулся он. — Пропущенные годы теперь не кажутся такими пустыми, когда я смог увидеть её первые шаги, первые попытки что-то сделать самой и все её дни рождения.
Максон был настолько окрылён счастьем, что отважился сорвать с моих губ мимолётный поцелуй. Я даже опомниться не успела, как он уже взял меня за руку и повёл обратно к диванчикам, где сидели Идлин, Кэролайн, Брайс и Эмберли. Ещё в столовой мы успели договориться о том, что он может рассказать им кто я. Если мы хотели начать всё с чистого листа, то в доме не должно быть секретов не только между нами, но и между всеми членами семьи.
— Даже не знаю, с чего начать, — произнёс Максон, вставая перед собравшимися. Он продолжал улыбаться и выглядел слишком уж взбудораженным. «Может, стоило дать ему пощёчину за поцелуй, чтобы привести его мысли в порядок?» Таким окрылённым я его никогда ещё не видела. Он словно был пьян, но я была уверена, что он не пил с того дня, как заявился ко мне домой. — Эта встреча устроена прежде всего для вас. — Максон посмотрел на мать, Кэролайн, а потом на Брайс. Он открыл рот, но потом закрыл его, не зная, что сказать.
— Начни с того, что я не Оливия Крайтон, — подсказала я.
— Точно, — выдохнул он. — Она — не Оливия Крайтон!
Я закатила глаза и потёрла лоб. Кажется, разговор обещал затянуться, а мне ещё предстояло встретиться с доктором Маккоем.
— Что это значит? — осторожно спросила Кэролайн. — Как Оливия может быть не Оливией?
— Это ненастоящее моё имя, — ответила я, вставая рядом с Максоном. — Мне пришлось взять его, чтобы скрыться от тех, кому я не нравилась, — мягко закончила я, стараясь не вдаваться в подробности, касательно моих врагов.
— Как вы можете кому-то не нравиться? Вы ведь добрая и милая, — нахмурилась Кэролайн.
— Спасибо Кэролайн, — улыбнулась я. — Но были люди, которые меня не любили. Моё настоящее имя: Америка Сингер.
— Америка? — ахнула Эмберли. — Это невозможно! Я лично была знакома с Америкой. Вы не можете быть ею. Может быть, отдалённо вы чем-то похожи, но не более.
Кэролайн нахмурилась, явно пытаясь вспомнить это имя. Она слышала его, но не могла вспомнить, кем являлась эта девушка. К тому же, сегодня-завтра должны будут зажечь свечи в память об Америке Сингер, погибшей в авиакатастрофе девять лет назад. Брайс с интересом разглядывала меня, но не спешила включаться в разговор. Её жизнь слишком быстро менялась, и её уже почти ничем невозможно было удивить.
— Моё лицо вас обманывает, — спокойно ответила я. — Из-за травм, которые я получила после авиакатастрофы, мне пришлось сделать пластическую операцию. Моя внешность претерпела некоторые изменения с целью скрыть мой настоящий облик от недоброжелателей, — тактично закончила я. Мне не хотелось вспоминать короля. Ни тогда, когда Максон был счастлив и спокоен.
— Все эти годы Америка была жива, — улыбнулся Максон. — Я сам узнал об этом несколько месяцев назад. Потребовалось время, чтобы осознать это, но это правда. Это действительно Америка. Есть неоспоримые доказательства и люди, которые могут это подтвердить. К тому же, она знает то, чего другие не могут знать вообще.