Страница 5 из 20
Все снова наполнили свои питейные рога, выпили за богов и хранителей жилищ, и скота, и рыбных косяков. Братья Маргит, зло поглядывая на Вишену, несколько раз выходили на воздух, было видно, что солнечный свет, робко пробивающийся сквозь дым очага в отверстие кровли, на самом деле разливается по фьорду ярким жёлтым огнём.
- Так, или иначе, в Сиггблот, первый день лета, в начало нового года, князь Стовов будет ждать желающих в устье Западной Двины, - сказал Рагдай.
- Мне не очень понятен этот поход, - сказал ягд Эймунд, - когда мы все протрезвеем, расскажи мне ещё раз, книжник, что могут взять бедные люди в местах, где воюют короли и их армии. А теперь, может быть ты мне продашь, наконец, книгу это мудреца последнего римлянина про богов. Сколько ты за неё хочешь?
- Двадцать золотых безанов, - быстро ответил Рагдай.
- Я за это двадцать коров куплю, - быстро, несмотря на изрядный хмель, сказал ярл.
- Я куплю за пятнадцать, - сказал Йёран, - я думал, что ты меньше чем за двадцать пять не отдашь, а если есть торг...
- Хорошо, иудейская душа, пусть будет восемнадцать, и по рукам ударим, - воскликнул ягл Эймунд.
- У меня столько нет, - подмигивая книжнику, сказал Йёран, - ты всё ругаешь богатых за жадность и подлость, а кому бы ты свои книги продавал, рабам?
Рагдай хотел что-то возразить, но сыновья неодобрительно загудели:
- Отец, зачем столько денег тратить на эту книгу, в походе можно десять таких в монастыре захватить!
- В монастыре будут богословские христианские книги, вы их не сможете не прочесть, ни понять, а это учебник жизни, - перекрикивая их, сообщил присутствующим Рагдай.
- Лучше бы выпили за удачу великого похода на запад славного конунга и берсерка Вишены! - закричал, присоединяясь к общему шуму Эйнар.
- За ярла Эймунда, хозяина гостеприимного крова!
- За дочь ярла, красавицу Маргит!
Пока все кричали наперебой и опрокидывали питейные рога с вином, братья Маргит вышли из дома. Это не могло никого насторожить, потому, что по многу раз все выходили и возвращались во время пира. Только очень внимательный и проницательный наблюдатель, мог бы заметить странные взгляды Маргит и её братьев, то друг на друга, то на Вишену.
- Я буду думать над предложением Рагдая, - сказал сквозь крик Вишена, и поднялся со скамьи, собираясь выйти.
- Это уже лучше, чем просто отказ, - Эйнар тоже поднялся, намереваясь выйти вместе с ним, - если мы пойдём в поход только силами одной дружины, много ли мы сможем добыть?
Вишена остановил его рукой, усадив обратно на скамью и вышел во двор.
Всё, что потом произошло, показалось Вишене сном, чередой не связанных грохочущих мгновений, медленных, гулких и неотвратимых сцен и какой-то чужой жизни. Он знал, что Маргит сейчас выйдет за ним, и будет упрекать, или просить, как она всегда делала раньше. Действительно, она тоже вышла на свет, и он услышал за спиной её лёгкие шаги, и шёпот, призывающий свернуть к дровяному сараю. Повинуясь, он свернул направо, и у стены из вертикальных брёвен остановился, обернулся и обнял её со словами:
- Мне не хочется уходить из Викхейля, но прошу тебя, не веди себя так, словно мы помолвлены. Дай мне свободно сделать выбор. Клянусь нитью судьбы богини Инн, наши судьбы уже соединены! - после этих слов он поцеловал девушку в горячую щёку, ладонями отвёл назад её волосы, упавшие из под перевязи.
Маргит смотрела на него испытующе и подозрительно. Отражённые блики восходящего солнца неверно мерцали в её глазах.
- Отпусти меня, - сказала она так громко, словно это должен был услышать ещё кто-то, - отпусти, или я позову на помощь!
Последние слова она уже крикнула, в голосе девушки был испуг, надежда, радость и отчаяние. Одновременно её начала била дрожь, словно от лихорадки.
- Да что с тобой? - Вишена удивлённо отстранился от неё.
Неподалёку возникли, и быстро затихли, удаляясь, голоса Эйнара и служанки Сельмы. Они обсуждали, где бы им уединиться. Закукарекал петух, очень далеко, в лесу завыл волк, и вслед за этим солнце ушло за облака. Из тени двора возникли две фигуры. Одна из них, голосом Акара властно приказала:
- Отпусти её, и следуй за нами!
- Ты опозорил нашу сестру, и должен либо жениться на ней, либо быть осуждён общим тингом, - добавила другая тень голосом Эрика.
- Эрик и Акар? - Вишена, пытаясь понять, что происходит, досадуя, что оставил меч и нож за столом, отступил под навес конюшен.
- Маргит, это похоже на западню! - наконец сказал он, прижимаясь спиной к стене, чувствуя, как хмель быстро улетучивается, а тело наливается прежней силой.
- Братья хотят, чтобы ты просил отца объявит о нашей помолвке, особенно после такого, - воскликнула Маргит, и коротким движением выдернула шнуровку ворота своего платья, - у тебя нет другого пути, любимый!
Её полная грудь наполовину обнажилась, взлохмаченная, растерзанная, с блуждающим взором, теперь она и впрямь стала похожа на жертву насилия со стороны сластолюбца.
- Пойдём с нами, ярл, это нужно сделать сейчас! - сказал Эрик, стараясь придать своему голосу твёрдость, - не сопротивляйся своему счастью.
- Не слишком ли ты молод, чтобы затевать ссору с конунгом?
- Конунгом? У тебя нет ни земли, ни коров, ни золота, все викинги с востока и юга такие бедные, при чём тут конунг? - сказал Акара, надменно задрав подбородок, - тебе, безродному, честь породниться с нами.
- Не зли его, - перебил брата Эрик, - пусть он опомнится, надо благодарить богов, что его меч остался под трапезным столом.
- Он нам ничего не сделает, его дружина меньше нашей, его и так выгнали отовсюду, как пса, - Акар пьяно рассмеялся, - хватаем его и отведём к отцу, обычай и традиция на нашей стороне!
Не то чтобы Вишена не хотел жениться на Маргит, наоборот, она была для него самым лучшим человеком на свете, не то чтобы он боялся унизительных разговоров о его состоятельности, как жениха, просто участник множества битв, походов и смертельно опасных приключений, не любил, когда его к чему-то принуждал против его воли. Он лихорадочно начал искать глазами хоть какое-то оружие, но ничего не годилось для боя, ни дубовое ведро, ни берестяное сито, ни обломанная рукоять лопаты, горсть гвоздей...
За спинами братьев появились двое дружинников их отца, видимо, посвящённые в тайну происходящего. Теперь не было и речи о том, чтобы убежать, или отбиться кулаками от позорного приведения к сватовству под принуждением. Их связь с Маргит показалась теперь ему совсем в другом свете. Для неё, девушки из бедной семьи захудалого рода на краю благодатного Восточного моря, было трудно найти подходящую пару, сулившую в последующем славу и богатство. Отец Маргит был уже стар, чтобы ходить в успешные походы, старая его дружина превратилась скорее в волопасов и сборщиков дани с озёрных хуторов, где кроме мёда, шкурок белок и свиней, взять было нечего. Братья её, наоборот, были ещё малы и неопытны, чтобы самостоятельно идти в дальние походы и захватывать хорошую добычу. В соседних фьордах викинги тоже не дремали. Уже не осталось ни одного фьорда, где не было бы поселений, или рыбацких угодий. Пригодной земли для посевов было всё меньше, как и места для выпаса скота. Теперь всё больше бонов бралось за оружие, и мешало настоящим викингам делать своё нелёгкое дело. Все постоянно плавали на юг, в прусский ремесленный и торговый городок Кауп, проходили через Сасбию вдоль Янтарного пути, грабя местных, или не местных торговцев. Другие Каупты, на других берегах, тоже были под их ударом. Трусо был отлично защищён, но в его окрестностях можно было перехватить зазевавшегося торговца. На востоке в Альдегьюборге на Ладоге, на западе в Павикене и других торговые эмпориях, можно поживиться солью и пушниной, но это требовало всё больших усилий. Ещё была возможность плыть вокруг Биармии по северному морю, или сквозь Биармию, её реки, озёра, волоки к Туле около Северной Двины и дёшево брать там куниц, бобров, отличную русую соль и рабов. Торговцы нанимали таких же викингов для охраны товаров с юга, и поход иногда заканчивался гибелью, пленом и рабством. Наниматься в качестве дружины к вендам, кривичам, пруссам или финнам, было унизительно, и северяне, даже в Биармиии, тем более в Скандии, потом таких ярлов и конунгов не пускала на альтинги-советы. Даже Уппсала, принимающая всех, старалась их использовать в своих интересах тайно. Сильные конунги Ингьяльд Коварный, Хельвдан Храбрый и Гранмар не любили делиться с такими мелкими ярлами как Эймунд и соглашались отдавать им для грабежа только захудалые берега, или отдавали после совместных походов так мало добычи, что проще было получить такой доход оставаясь на берегу, и изготавливая паруса и вёсла на продажу. Маргит хотела стать женой викинга из богатой людьми и пушниной Тёмной земли городов и рек. Там было мало озёр и безопасных островов, как в Скании, зато оттуда во все стороны расходились речные дороги, как ни и из центра паутины, и можно было пройти в южные моря к Византии быстрее, чем вокруг Европы. Если удалось бы договориться завоевать эти пути, то можно было построить королевство побольше, чем у Ингьяльда. А это значило стать великой женщиной, может быть потом королевой, достойной упоминания в сагах. Подговорить братьев было не сложно, тем более, что драккар Вишены им нравился безумно, как и нравилась возможность начать что-то делать самим, без отцовской и материнской опеки. Этой осенью, колдун дал им съесть зажаренное сердце волка, и теперь они чувствовали в себе неиссякаемые силы свирепости и желания борьбы.