Страница 11 из 40
— Он моральный и физический урод. Скажи ему, чтобы отцепился от меня, не то он дождется, что я его сгною.
— Хорошо, я его предупрежу. Харроу действительно может раздражать кого угодно.
— Быдло!
— Послушай, Майкл, во время того дознавания Напоры ты произнес: «Посмотри лучше на себя самого». В чем там дело, я не понял намека.
— Ты что, ребенок или притворяешься? Если не знаешь — спроси Харроу. Он тебе все объяснит.
Финсбери отвернулся и направился в сторону выхода на открытую палубу. Он обычно тренировался на кормовой палубе в окружении матросов, которые наблюдали его экзерциции с преувеличенным восхищением. В рулевой рубке Коллингс слышал такие комментарии: «Я похвалил Дурика, так он сделал дополнительно пять приседаний, но на пятый раз встать уже не смог, и нам пришлось снимать штангу с его плеч».
После разговора со старшим помощником Коллингс почувствовал себя страшно утомленным и решил поспать хотя бы часик перед обедом. Он нашел Селима в буфетной.
— Постучи мне в дверь, когда накроешь на стол. Хочу немного вздремнуть.
— Отдыхайте спокойно, я не забуду, — уверил его Селим.
Коллингс растянулся на койке и впал в состояние блаженного ничегонеделания. Попытался проанализировать все услышанное за утро, но усталость взяла свое.
— 5 —
На обеде все выглядели мрачными. Никто не торопился начать застольный разговор. Долгое время был слышен только стук ложек, да Смит с Финсбери, как обычно, жадно прихлебывали. Первым нарушил тишину Коллингс:
— Селим, ты ошибся, поставил один лишний прибор.
— Ой-ёй, простите, я машинально. Это первый обед без мистера Пола...
— Заткни пасть, — прошипел Смит.
Селим убрал лишний прибор.
— Стюард не заслуживает упреков, — начал примирительно Харроу. — Имейте в виду, что он должен ежедневно четыре раза подавать еду убийце. В такой ситуации можно простить ему эту рассеянность.
— То, что ты говоришь, не является абсолютной истиной — ты ведь не посещаешь вечерний чай. Да и сам Селим входит в число подозреваемых, — задиристо сказал Финсбери.
— Проявляешь проблески интеллекта. А как, по твоему разумению, должен вести себя убийца при совместном приеме пищи, как бы ты его узнал? — спросил Харроу.
— Может, как раз по провокационным высказываниям.
— Думал, ты ответишь — по манере хлебать суп.
— Господа, такой обмен «любезностями» не имеет смысла. Если вы не одумаетесь, то придется, вероятно, отказаться от совместных приемов пищи, — спокойно произнесла Джейн.
— Миссис Модров права, — подтвердил Напора. — Прошу впредь избегать персональных выпадов. Нас ожидают еще много трудных минут. Погода улучшилась, несмотря на то, что продолжают поступать штормовые предупреждения. Мне это очень не нравится.
— Предупреждения касаются основных маршрутов, с которых нас сильно отнесло на юг, — заметил Райт. — Может, нам удастся проскочить.
— Не очень-то я в это верю. Капитан Савицкий информировал меня о складывающейся синоптической ситуации, и я почувствовал его беспокойство. Он ждет послеобеденных сводок, чтобы по свежайшим данным прикинуть прогноз на наш район плавания.
— Барометр продолжает падать, — добавил Райт.
Финсбери закончил обед первым, посмотрел на часы и пошел на вахту.
Обед завершился в полном молчании. Когда все встали из-за стола, Коллингс обратился к Алану:
— Ты не против, если я загляну к тебе?
— Конечно. Я заварю кофе в каюте.
Коллингс уселся удобно в кресле, положив на стол ноги. Алан насыпал кофе в маленькую итальянскую кофеварку.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, что я так у тебя развалился. Я чертовски устал, спал всего один час.
— Чувствуй себя как дома. У меня это тоже любимая поза, — успокоил его Райт. — Пришел меня расспрашивать по делу Риза?
— Угадал.
— Ты меня подозреваешь?
— Я всех без исключения подозреваю.
— Окей. Ты наверняка продумал несколько гипотез. Мне любопытно, какой ты придумал повод, по которому бы я стрелял в Риза?
— Не совсем так, но возникла гипотеза, что ты отравил Модрова.
Райт чуть не уронил чашку кофе.
— Я? Модрова? Ты сошел с ума?!
— Нет. Я буду играть с тобой открытыми картами. Ты влюблен в Джейн, Модров был ее мужем, так что повод для его убийства у тебя был. На данный момент это единственный рациональный повод для убийства Герхарда фон Модрова. В будущем, может, найдется другой.
Алан нервно крутил в руках ложечку, то бледнел, то краснел. Было видно, что он старается взять себя в руки. Наконец, он спросил:
— А смерть Риза?
— Он мог случайно увидеть или догадаться, стал для тебя опасным. Одно убийство тянет за собой другое.
— Ты это серьезно?
— Да.
— Ты меня поражаешь. Я никого не убивал. Люблю Джейн, но отравить или стрелять… я бы не смог.
Наступило молчание. Коллингс приглядывался Алану из-за чашки кофе. У него не было намерения облегчать тому ситуацию. Ждал. Алан не выдержал этой тишины.
— Я не буду больше оправдываться перед тобой, — начал он. — потому что это идиотизм. Однако, так как ты серьезно относишься к своей роли и тебе действительно хочется раскрыть убийство Риза, я посоветую тебе измыслить какие-нибудь другие гипотезы.
— Тебе что-то пришло в голову?
— Ты продолжаешь упорно связывать смерть Модрова с убийством Риза?
— Мне это представляется логичным. Я полагаю, что действовал только один человек. Общество на этом обломке не очень-то отборное, но все равно мало правдоподобно, что на таком ограниченном пространстве посредине Атлантики встретились двое убийц. Сговор также не кажется мне вероятным, так как тут все между собой грызутся.
— Откуда ты можешь это знать, ты же с нами только три недели?
— Джейн поверхностно ввела меня в курс взаимных отношений на лайнере «Звезда морей».
— Ты с ней разговаривал? — напрягся Райт.
— Да. Мы с ней даже немного подружились. Она обещала мне помочь.
Алан, похоже, расслабился.
— Ну ладно, а то я уже боялся, что со своими играми ты причинишь ей горе.
— Из слов Джейн вытекает, что все здесь находятся в ссоре, только у Алана Райта и Селима Монка хорошие отношения, они относятся друг к другу с симпатией. Следовательно, они могли бы действовать заодно...
— Это Джейн такое предположила?
— Нет, она ничего не предполагала, просто рассказала об отношениях между людьми.
Райт был уже полностью спокоен. Задумавшись, он допил кофе и закурил. Коллингс терпеливо ждал, надеясь, что услышит что-нибудь интересное. Алан выкурил сигарету до половины и спросил:
— Джейн рассказывала об отношениях между своим мужем и экипажем?
— Весьма поверхностно, в целом нормальные, дистанция между начальником и подчиненными соблюдалась как положено. Единственное — какой-то конфликт со Смитом.
— А она не говорила, как Модров относился к Селиму?
— Нет.
— Так я и думал. Джейн всегда была лояльна мужу, и сейчас его защищает.
— А там было что-то? — спросил Коллингс равнодушным голосом, стараясь замаскировать свою заинтересованность.
— Герхард фон Модров был суров для окружающих, не ведал прощения, презирал людей. Да, это, пожалуй, лучшее описание. У него не было ни друзей, ни знакомых. Ко всем, с кем общался, он относился с ярко выраженной антипатией.
— Но вроде к тебе он имел слабость?
Алан покраснел.
— Джейн тебе сказала. Но это была только видимость, он почувствовал — тут Алан вспыхнул как девушка, — что я слабый, несмелый. Ему нравилось иметь меня под рукой, чтобы дразнить, смущать, временами даже унижать. Он был умен и умел представить это хорошими отношениями. Он знал о том, что я влюблен в Джейн. Он давал возможность видеться с ней, даже сам создавал видимость удобных ситуаций, потому что любил смотреть, как я страдаю.
— Он был так уверен в Джейн?
— Не знаю, наверно. Но прежде всего он был уверен во мне.