Страница 32 из 91
9
СИМУЛЯЦИЯ
На следующий день, по дороге на репетицию извинения Холта отдаются эхом в моей голове. Я думала, его извинения принесут мне чувство завершенности, но этого не случилось. Напротив, это вызвало странное, еле сдерживаемое чувство тревоги.
Я шумно выдыхаю и расправляю плечи.
Что может случиться в худшем случае? Он скажет, что не имел это в виду?
«Нет», — шепчет мое подсознание раздражительным голосом Тристана. — «В худшем случае, он скажет, что именно это он и имел в виду, ведь потом тебе в самом деле придется решать: принять его обратно или отпустить. И оба варианта пугают тебя до смерти».
Я скрежещу зубами.
Воображаемый Тристан такой же раздражительный, как и Настоящий Тристан. Кто мы бы мог подумать!
Приближаясь к театру, я обдумываю в голове предстоящую репетицию. Сегодня мы должны спланировать постельную сцену, и утро после проведенной ночи. Меня передергивает, когда в моей голове возникают образы Холта, ласкающего руками мое тело.
Боже.
Лишь одной мысли о сексе с ним, неважно настоящем или сценическом, достаточно, чтобы моя вагина затрепетала от предвкушения.
Я делаю глубокий вдох и открываю дверь. Когда я захожу в зал, Коди, наш прекрасный ангел кофеина, протягивает мне кофе. Когда я скидываю с себя сумку и принимаюсь за кофе, передо мной появляется Холт, выглядя слишком привлекательно для того, кто должен страдать чудовищным похмельем.
— Привет, — говорит он тихо.
— Привет.
Несколько секунд мы стоим в неловкой тишине.
— Ну… — начинает он, опуская взгляд на свои руки.
— Да уж… видок у тебя дерьмовый сегодня, — говорю я из злости.
— Спасибо. Кажется, мне больше не под силу выпить почти целую бутылку «Джека» одному.
— Какая жалость. Разве ты не указал это в своем резюме как особый навык?
— Ага. Ни разу не пригодилось для роли, но я часто пил в исследовательских целях.
— О, да. Исследования. Очень важные алкогольные исследования.
— Ага. — Он улыбается своей милой кривоватой улыбкой, которая всегда подкупает.
— Слушай, — говорит он, — насколько большим дураком я выставил себя прошлой ночью? Можешь соврать и сказать: «совсем не выставил», потому что у меня такое чувство, что все было плохо.
Я едва не роняю кофе.
— Ты не помнишь?
Он сглатывает и выдерживает паузу.
— Нет, помню, просто… не знаю, как сильно ты могла смеяться после нашего разговора. Я бы не стал винить тебя за это.
— Я не смеялась, — говорю я, стараясь быть предельно честной. — Я была слишком потрясена твоими извинениями, и мне оставалось лишь убеждать себя, что это был не сон.
Он кивает.
— Да, я осознаю, что у меня проблемы с этим. Это одно из моих качеств, над которыми я работал.
— Очень жаль, что ты не работал над этим, когда мы были вместе.
Я чувствую вину за боль, которая отражается на его лице, но, что я могу сделать? Не так-то просто перестать быть стервой по отношению к нему всего за ночь.
Марко влетает в зал, и начинается суматоха, когда члены технического персонала перемещают декорации в нужное положение. В середине репетиционного зала стоит кровать, приподнятая под таким углом, чтобы зрители могли видеть нас, когда мы будем на ней лежать.
У меня пересыхает во рту от одного взгляда на нее.
Я украдкой смотрю на Холта. Он делает глубокие, размеренные вдохи в попытке разогреться, или же успокоиться. Я следую его примеру. Сердце начинает биться чрезмерно быстро.
А пять минут спустя, Марко ставит нас в самое неловкое положение, в каком только могут оказаться бывшие влюбленные – Итан лежит у меня между ног, мое лицо в его ладонях, его губы прямо над моими.
Он целует меня нежно и сладко, двигаясь бедрами назад-вперед, но потом издает тихий стон и закрывает глаза.
— Посмотри на меня, Сэм, — шепчу я.
Он открывает глаза.
Такие красивые. Бездонные и сложные для понимания. Всегда.
— Поцелуй ее снова, — требует Марко. — Поцелуй в губы, и затем медленно перейди на шею.
Мгновение Итан смотрит на меня в нерешительности, затем подчиняется. Его губы мягкие, но сомкнутые.
Я оцепенело лежу на кровати, понимая, что должна поцеловать его в ответ, но боясь этого.
Он отстраняется и смотрит на меня в замешательстве.
Проклятье, мне нужно начать думать как Сара.
Он – Сэм. Их с Сарой ждет счастливый конец. Я читала сценарий.
Он целует меня снова, и я неловко отвечаю.
— Ты должна издавать хоть какие-то звуки, Кэсси, — говорит досадно Марко. — Ничего из того, что ты делаешь, не видно отсюда. Больше движений.
Я высвобождаюсь из оцепенения и пытаюсь выполнить работу.
Начинаю с того, что обхватываю его руками и издаю громкие стоны, двигая бедрами и выгибая спину. Это выглядит фальшиво и пошло, но на данном этапе, я без понятия, что, черт побери, вообще делаю.
Я хватаю его за задницу и прижимаю к себе.
— Черт побери, Кэсси, — шепчет он, тяжело выдыхая мне на плечо.
— Уверена, в сценарии написано: «О, Сара, я люблю тебя», — говорю я, после чего начинаю стонать и целовать его в шею.
Инстинктивно, я тянусь ему за плечи и хватаюсь за край его футболки. Рывком стягиваю ее через голову и бросаю на пол.
— А это по сценарию снимать с меня одежду? — шепчет он. — Я думал, детали мы отработаем позже.
— Ну что сказать? Ничего же из того, что я делаю не доходит до зрителя. Что-то мне подсказывает, твое обнаженное тело их сразу оживит.
Так приятно испытывать агрессию. Это помогает мне не поддаться чувствам.
Все чаще фальшивые стоны срываются с моих уст, но как только его мышцы напрягаются под моими пальцами, все мысли о Сэме вылетают в чертово окно.
Полуобнаженный Итан.
Он чувствуется невероятно. Еще более невероятно, чем раньше, если такое вообще возможно.
Я настолько отвлечена его обнаженной грудью, что напрочь забываю, что должна сказать по сценарию. Сара ушла, пока-пока.
Медленно пробегаю руками вдоль его живота и спины, слегка поддевая пояс джинсов. Он бормочет что-то отдаленно похожее на «Господи, мать его, Иисусе».
Потом опускает голову мне на плечо и простынь по обеим сторонам от моей головы натягивается, когда он сжимает руки в кулаки. Все его мышцы напрягаются, и такое ощущение, что он не дышит.
— Назовите мне хоть одну причину, почему вы остановились? — спрашивает Марко в недоумении. Он поворачивается к Элиссе. — Почему они остановились?
Итан по-прежнему не дышит
— Итан? — шепчу я.
Он не шевелится, но, когда выдыхает, мою шею обдает теплым воздухом.
— Что?
— Ты в порядке?
Он замолкает и делает вдох.
— Ага. В порядке.
— Твоя реплика?
Он напрягается.
— Что моя реплика?
— Сейчас твоя очередь говорить реплику?
Он приподнимается на локти и смотрит на меня, челюсти плотно сжаты.
— Кэсси, сейчас я без понятия как меня зовут, не говоря уже о репликах, которые я должен сказать. Давай просто покончим с этим, а с диалогами разберемся позже, ладно?
Его голос звучит гневно, но я знаю, что он просто расстроен. Я расстроена не меньше.
— Хорошо. Не вопрос.
Когда я обвиваю ноги вокруг него и притягиваю ближе, то чувствую причину его огорчения – кое-что твердое напротив меня. Он издает сдавленный стон, потом принимает положение, при котором я прижимаюсь к его животу, а не паху.
— Господи, Кэсси, я очень стараюсь думать о мертвых щенках сейчас, но…
— Это сложнее, чем ты думал?
Он свирепо смотрит на меня.
— Ты пытаешься веселиться?
— Нет, потому что, если я начну сейчас смеяться, не думаю, что смогу остановиться.
Он опускает голову.
— Черт побери.
— Меньше болтовни, больше актерской игры, детки, — рявкает Марко. — Итан, ты перестал двигаться. Мне что нужно объяснить тебе, как заниматься любовью с женщиной? Потому что, хоть я никогда и не имел такого удовольствия, я знаю наверняка – это включает в себя толчки.