Граница (ЛП)

     Он существовал долгое время — намного дольше, чем Никки Стэнвик. Ее разум даже не мог охватить и прочувствовать такое долгое время. И все же сейчас Миротворец был растерян. Он никогда прежде не сталкивался с такой ситуацией и не знал, что должен сейчас сказать.

     Он мог почувствовать, захочет ли она видеть его в своей палате или нет, и он почти решился уйти, чтобы пощадить ее чувства, но затем она неуверенно произнесла:

     — Конечно.

     Он вошел.

     — Милая палата, — неловко произнес он.

     — Нормальная.

     — У тебя есть все, что нужно?

     — Наверное.

     — Жутковато без окон...

     — Жутковато, — согласилась она. — Хотя странно слышать это слово от тебя.

     — Да... — он смутился, но все же продолжил, — да, я знаю, что странно.

     — Не пытайся говорить, как он, — сказала она. — Ты — не он. Не притворяйся.

     — Ох... да. Хорошо, — он кивнул. — Ты права, я никогда не смогу стать им.

     — Ты пришел сюда по какой-то причине?

     — Да. Дейв, Оливия и я должны уехать на пару часов. Мы отправимся с президентом Билом в его вертолете в Зону-51. Ну... в специальную лабораторию под названием S-4. Там находятся инопланетные артефакты, — он решил говорить как можно проще. — Вещи, которые когда-то находились на борту разбитых инопланетных кораблей. Я думаю — я надеюсь — что что-то оттуда может мне пригодиться.

     — Ты хочешь сказать... как бы... пушка или что-то типа того?

     — Я толком не знаю, что может помочь мне остановить эту войну, но почему-то уверен, что достать это я смогу именно там.

     — Хм... — только и выдавила она. Прошло некоторое время, прежде чем она заговорила снова, и Итан слышал, как слова выстраиваются в цельные фразы в ее мозгу. — На самом деле... это довольно круто.

     Итан не знал, на чем сосредоточить взгляд своих серебряных глаз. Он знал, что они пугают ее. Один глаз мог казаться ей «довольно крутым», но два... это было уже слишком.

     — Что значат эти буквы у тебя на груди? — спросила она. — Почему они проступили? И почему, когда касаешься твоей кожи, под ней светится серебро?

     Итан подумал: ответы на эти вопросы может знать только Великая Сила, создавшая меня. Он не знал ее, но незримо она напоминала ему о его долге, о способностях, о том, что он — даже нося этот человеческий «костюм» — не должен был верить, что стал человеком, даже на мгновение.

     — Генерал Уинслетт носит на груди цветные полоски, чтобы обозначить сражения, в которых он побывал. И медали носит, — ответил Миротворец. — А мои выглядят вот так. Каждый символ имеет значение, а вместе они излагают мою цель. На вашем языке это значит «защитник».

     — Но я ведь и раньше видела такие рунические буквы. Разве они не земного происхождения?

     — Они очень древние. Похоже, они каким-то образом нашли свой путь в этот мир — возможно, на одном из разбившихся здесь кораблей. Либо одна из рас научила вас им в качестве подарка. Я уверен, что на эту землю проникала и другая письменность, но, возможно, она ныне забыта и утеряна. Извини... Я знаю, что говорю, как... — он замялся, подыскивая верное слово. — Чудик, — это было единственное, что он смог придумать. — Что касается моей кожи — точнее, переливов серебра на коже Итана — я считаю, что это лишь химическая реакция. Реакция живой ткани, внутри которой я присутствую, на меня и мою энергию, которая дает этому телу жизненную силу.

     Он на миг задумался, что не стоило говорить этого Никки. Возможно, она не сумеет понять.

     — Я понимаю, — сказала она. Затем нахмурилась. — Наверное. Вау, — выдохнула она, — и что бы мои приятели из боулинг-клуба Боул-А-Рама сказали на такое?

     — Они бы никогда в это не поверили, даже если бы я стоял рядом с тобой в качестве доказательства. Они бы подумали, что я сбежал из... — он пожал плечами.

     — Из фильма ужасов, — хмыкнула Никки.

     Он слабо улыбнулся.

     — Я настолько ужасен?

     — С этими глазами ты пугаешь меня до чертиков, — ответила она, решив не врать.

     — Лучше бы я пугал до чертиков Горгонов и Сайферов, и мог таким образом положить конец этой войне.

     — Да, — кивнула она. — Так было бы лучше.

     И снова он замолчал, пытаясь найти нужные слова. Беседа в этом мире, похоже, была способом выяснения отношений, но для нее требовались строго правильные слова, которые оказалось не так-то просто подобрать.

     — Мне... мне жаль, что пришлось забрать его так скоропостижно, — наконец сказал он.

     — Ты сказал, что время пришло и, наверное, он это знал. Так что тебе не нужно говорить мне, что тебе жаль. Так или иначе... ты — что-то... то есть, кто-то, я имею в виду, особенный. Ты пришел сюда из космоса. Кто я такая, чтобы читать тебе мораль?

     — Но ведь иногда даже кто-то, пришедший из космоса, может делать ошибки. Ты согласилась на эту поездку, потому что доверяла ему. А я забрал его у тебя. У всех вас. Я должен был дать ему больше времени.

     — Ну, — протянула она, — теперь ведь это невозможно сделать, не так ли?

     — Так.

     — Тогда я просто должна быть рада, что он сумел прожить чуть дольше, чем ему было в принципе отпущено. Но... мне его действительно не хватает. Он был очень классным парнем, — она подарила ему нежную, немного задумчивую улыбку. — И ты тоже классный, просто ты не он.

     — Странный, страшный, но классный, — хмыкнул Миротворец. — Каких еще полномочий можно требовать от своей межзвездной организации?

     Она посмеялась, и он решил, что это прекрасный звук. Ей было еще далеко до полного выздоровления, но она уверенно шла на поправку. Теперь Итану нужно было найти что-то, чтобы так же помочь Ханне, Оливии, Дейву... всем, кто боролся и жил с угасающей надеждой и продолжает это делать. И в память о тех, кто умер в бесплодных стараниях. Он хотел найти что-то и ради Джефферсона Джерихо, который исполнил свою роль, хоть ни он, ни Итан не осознавали ее полностью.

     — Я могу принести тебе что-нибудь? — спросил он.

     — Нет, у меня все есть.

     — Что ж... тогда, наверное, мне нужно идти.

     — Итан? — позвала она, когда он уже собрался уходить. Он остановился. — Я прощаю тебя, если ты хотел это услышать, — сказала она. — И хочу сказать, что ты поступаешь правильно.

     — Спасибо тебе, Никки, — ответил он, потому что, пусть он и не был человеком, и ему вряд ли когда-либо понадобилась бы подобная поддержка, ему было приятно услышать эти слова — он и сам не знал, почему.

     Затем он покинул палату Никки и направился туда, куда звала его судьба.

***

     «Пустельга» VH-71 была в надежных руках. Вертолет влетел в сгустившуюся темноту, все его идентификационные стробы отключились, а шум роторов был совершенно не слышен из-за качественной звукоизоляции в салоне.

     Полет длился уже больше часа. Итан открыл глаза и ощутил работу следящего устройства инопланетян. Он чувствовал его, как будто оно выжигало горящую точку у него на макушке. Трекер постоянно держал его в поле зрения, еще перед тем, как вертолет взлетел с площадки. А теперь к нему присоединились другие объекты. Итану потребовалось несколько секунд, чтобы обработать гармонические сигналы двух военных кораблей Горгонов — один находился на востоке, другой на западе, они следовали курсом, параллельным траектории полета. Они дрейфовали, следуя за чипом, встроенным в шею Джефферсона. Каждый корабль находился на расстоянии более ста миль, но это расстояние было пустяковым — Горгоны могли преодолеть его за несколько секунд, просто чуть прибавив скорости, но Итан чувствовал, что они специально двигаются медленно, не желая подлетать слишком близко. Разумеется, они знали о том, что он их чувствует. На борту каждого корабля даже могло находиться специальное устройство, которое знало, что Итан тоже следит за ними — возможно, у них был некий сенсор, настроенный на его гармоническую частоту.