Стороны света

«Я прощаю тебя. Я всегда тебя прощу. Я всегда буду с тобой.»

Голос. Как будто издалека. Откуда-то издалека. Это не расстояние – это время, голос идет из глубины времени. Что это такое? Что это значит? Почему она это слышит?

Неважно, это еще не конец. Ноб не сдадутся так просто! Это еще не конец!

На рассвете через Южные ворота в Горд въехали двадцать три всадника. Их встретила тишина только что уснувшего города, так же когда-то въезжал в Горд Регент Казимир, который привез на Запад чуму черных ноб. Стража у ворот хотела было остановить странную процессию, но потом они увидели их предводителя, высокого огненно-рыжего всадника с яркими изумрудными глазами. Они решили, что в Горд приехал призрак, а перед призраками, как известно, бессмысленно закрывать ворота. Так Лазарус III беспрепятственно вернулся в свой город, которым правил вот уже почти четырнадцать лет. Он тут же снова пустил лошадь галопом, и его спутники пустились за ним. Менее, чем через четверть часа, они уже были у ворот дворца Горда. Там Лазарь спешился и встал напротив толстых деревянных створок. Выходить никто не спешил.

– Не думаю, что тебе откроют по доброй воле, – услышал Император тихий голос лорда Мадога.

– Где Формоз?

– На месте, – Мадог усмехнулся.

Перед отъездом из Огненной земли, Лазарь приказал привязать Формоза к лошади, а саму лошадь поручил вести за собой одному из Красных отшельников. Лазарь поднял глаза на гарцующего на своем коне Мадога.

– Это моя земля, лорд, не высовывайся, пока я не решу свои дела.

– Как скажешь, Император.

Мадог насмешливо поклонился и отъехал назад. Лазарь подошел к воротам и ударил в них кулаком, удар вышел такой силы, что эхо от него разнеслось по спящему городу. Внутри дворца послышалась возня, наконец, в воротах открылось решетчатое окошко, и Лазарь увидел чьи-то блеклые водянистые глаза. Лазарь его узнал – Сервий, начальник дворцовой стражи, один из прихвостней Казимира.

– Я думал, что Казимир отдаст тебе печать Меча, а ты все еще охраняешь ворота, – произнес Император.

Блеклые глаза за решеткой расширились от ужаса.

– Открой ворота, – приказал Лазарь.

Сервий не шевелился.

– Ты всего лишь простофиля, который слишком привязан к своему господину, я не причиню тебе вреда.

И вдруг смотровое окошко захлопнулось.

– А жаль… – прошептал Лазарь.

Он сделал знак одному из Красных отшельников. Тот спешился, подошел к воротам и вытянул вперед руки в красных перчатках. Как только красная ткань коснулась дерева, то вспыхнуло, через несколько мгновений пламя уже охватило все ворота. Пять минут спустя обугленные створки рухнули на землю, огонь успокоился, так и не перекинувшись на сторожевые башни. Император взял лошадь под уздцы и, осторожно перешагивая через тлеющие доски, вошел во внутренний двор. Лазарь ожидал увидеть всю дворцовую стражу с оголенными мечами, но двор был пуст. Неужели испугались? Или все-таки смирились с неизбежным? Лазарь достал свой меч из особенной северной стали, которым его снабдили в Огненной земле, и медленно пошел вперед. Лазарь прикинул время, скорее всего Сервий только что растолкал спящего Казимира и сообщил ему о том, что Император вернулся. Стража, не имея четкого приказа, но имея весьма существенный багаж суеверий, попряталась по углам. Племянничка нужно было брать тепленьким. Лазарь прошел через двор и вошел в свой собственный дворец с парадного входа.

Внутри его встретили красные портьеры и золотые львы. Лазарь сделал знак остальным следовать за собой, он успел заметить среди отшельников темную голову Мадога и покорно бредущего на веревке Формоза. Лазарь начал подниматься по лестнице. Они почти не производили шума, только один раз меч одного из отшельников задел мраморный пол. И вот, наконец, дверь в комнаты императора. Почему-то Лазарь ни секунды не сомневался в том, что Казимир занял его спальню сразу же после его смерти. Ударом ноги он распахнул двери. Стражники оказались внутри, но при виде Лазаря с поднятым мечом бросились врассыпную, Император оставил их Красным отшельникам, а сам пошел дальше, миновал проходную комнату и оказался перед дверью в спальню. Сейчас Лазарь хотел только одного – посмотреть в глаза этому неблагодарному мальчишке. Он протянул руку и медленно повернул ручку двери, та оказалась не заперта. За дверью стоял Казимир. На нем уже был парадный камзол, в руке меч с рукоятью, украшенной драгоценными камнями, почти такие же, как у Лазаря, зеленые глаза смотрели с наглой уверенностью.

– Привет, Казимир, – Лазарь улыбнулся.

– Привет, Лазарь, – Казимир улыбнулся в ответ.

Раньше он никогда не смел называть его по имени, даже учитывая то, что они были родственниками. Лазарь крутанул меч в воздухе. Казимир невольно сделал шаг назад. Лазарь увидел в его глазах воспоминание об их последней встрече в оружейной, когда меч так же свистел в его руках. Взгляд Казимира скользнул ему за спину, и он усмехнулся.

– Не тех защитников ты с собой привел, я уже отправил парочку таких к их мертвому Огненному богу.

– У них северные мечи, Казимир, – спокойно ответил Лазарь и сделал шаг вперед.

Казимир отступил.

– Не хочешь со мной драться? – спросил Император.

Казимир попытался улыбнуться, но вместо этого получился злой оскал.

– Зачем драться с тем, кто заранее сильнее тебя? – ответил он.

– Тогда зачем ты затеял драку с тем, кто сильнее тебя? – Лазарь снова махнул мечом в воздухе.

– Я решил не спускать тебе с рук то, как ты со мной обращался.

– Ну тогда мог бы прийти и сказать, что обиделся, а не устраивать дворцовый переворот.

Меч Лазаря сверкнул в воздухе, и клок волос Казимира медленно опустился на пол. Регент вздрогнул.

– Как ты выбрался? Ты должен был умереть после того, как я разрушил пирамиду.

– Твои друзья не сдержали слово. Ты отдал им все, что они у тебя просили?

Казимир нервно сглотнул.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

– Чью кровь ты им отдал? – меч снова взметнулся в воздух и пролетел всего в сантиметре от носа Казимира.

Тот, казалось, забыл, что меч есть и у него самого.

– Чью кровь ты им отдал? – повторил свой вопрос Лазарь.

– Сигизмунда, – сдавленным шепотом ответил Казимир.

– Он жив?

Казимир сделал еще шаг назад.

– Мой сын жив?

– Да… Им не нужно было много.

Что-то изменилось в глазах Лазаря. Казимир заметил это и выпустил меч из рук. Он опустился на колени и наклонил голову, но вместо свиста меча услышал тихий, почти ласковый голос Императора.

– Ну ты же не думал, что так легко отделаешься? – прошептал Лазарь.

Из-за его спины раздался смех лорда Мадога.

К полудню Горд возликовал, узнав о чудесном воскрешении Императора Лазаруса III, установили помост, с которого Император самолично поприветствовал своих граждан, давая всем и каждому удостовериться в том, что перед ними их истинный правитель. Дворцовую стражу обезглавили Красные отшельники, был вызван центральный имперский полк, который занял их место, на рыночной площади установили клетку, в которую посадили голого окровавленного Казимира. Бывший Регент даже не мог подняться, потому что по приказу Императора ему сломали обе ноги. Специально приставленный палач раз в два часа показывал беснующейся толпе представление, состоявшее из серии изощренных пыток. Говорили, что Лазарь специально приказал открывать во дворце Горда все окна, чтобы слышать крики бывшего Регента. Верховного жреца Багала по имени Формоз заперли в подземелье Горда, но, по словам тюремщиков, обращались с ним на удивление мягко – кормили пять раз в день, ежевечерне доставляли лохань с водой, а тюремный топчан заменили на кровать с неплохим матрасом. В соседней камере со жрецом коротала время Императрица Марта, которой, напротив, были созданы наиболее жесткие условия, причем наибольшая пытка для нее заключалась в том, чтобы каждый вечер слышать, как Формоз весело плещется в своей импровизированной ванне, напевая скабрезные песни, которые не подобало бы слышать даме достойного происхождения.