Наследие

— Сегодня днем я сообщил ему о том, что Марка Дюпре объявили в розыск. И больше никто с ним связаться не смог. Дома его нет, машины тоже нет, телефон отключен. У меня дурное предчувствие…

— Какое, к дьяволу, предчувствие! — сорвался Лафонтен. — Это катастрофа! А остальные ваши подопечные?

— Аманда и Ник Вольф прячутся в городе. Кедвин пока дома, но тоже не задержится. Ричард Бертон и Мишель Уэбстер должны скоро уехать — может, уже уехали. Больше никого не осталось.

Четкий и обстоятельный ответ подействовал успокаивающе. Немного.

— Да, понятно. Спасибо. Продолжайте работать. Если случится что-то — докладывайте в любое время.

— Так точно.

Он отключил связь и тут же набрал другой номер.

— Крис? Почему от вас нет донесений? От кого я должен получать самые свежие данные, черт возьми!

Голос начальника спецгруппы звучал утомленно:

— Простите, месье Лафонтен. Я надеялся получить более внятные сведения.

— Крис, что у вас не так?

— Двое моих парней ранены, одного отвезли в больницу.

— Значит, об исчезновении вашего объекта вы не знаете?

— Предполагаю. Нас сбили со следа. Я даже не понимаю, в какой именно момент.

— Кто?

— Если бы я знал! Но это не рядовые агенты точно. Это кто-то, знающий о существовании спецгруппы и знакомый с нашими методами работы.

— Понятно. Что думаете делать дальше?

— То же, что и до сих пор — искать и выяснять. Еще раз прошу прощения за задержку.

— Извинения принимаются, но первый и последний раз. Ищите. Обо всех новостях докладывайте лично мне. И немедленно!

— Будет исполнено.

Он отключил связь и молча протянул аппарат Роше.

Тот взял телефон и вернул на прикроватный столик. Лафонтен снова откинулся на подушки и прикрыл глаза.

— Проклятие! Они его все-таки упустили.

— Что случилось? — осторожно спросил профессор. — Мир уже пора спасать?

— Можно сказать и так, — тихо отозвался Лафонтен. — Но черт побери, кто же это?

========== Глава 7 ==========

…Звонок по экстренной линии раздался около шести часов утра.

Лафонтен выслушал краткий доклад шефа спецгруппы и сразу поднялся с постели, несмотря на протесты дежурившей у него в эту ночь Катрин.

В начале восьмого он был в штаб-квартире; оперативный отчет о событиях прошедших после исчезновения Митоса дней и, особенно, последней ночи лежал на столе секретаря. Верховный забрал папку, ушел в свой кабинет и занялся изучением отчета. Ему докладывали обстановку постоянно, но полная картина событий начала вырисовываться только сейчас. Члены Трибунала тоже были извещены и скоро должны были собраться, а к совещанию следовало подготовиться.

В половине восьмого позвонил Деннис Грант.

— Доброе утро, месье Антуан.

— В кои-то веки действительно доброе. Ваши коллеги собрались, Деннис?

— Да, все в сборе. Можем начинать.

— Прекрасно.

Он положил трубку, собрал в папку отчет и кое-какие из своих записей и отправился в зал заседаний.

Все трое Трибунов были уже там. Денниса Гранта срочное донесение застало не дома, судя по его одежде: вместо обычного строгого костюма сегодня на нем был тонкий темный свитер под серым пиджаком. Второй Трибун Филипп Морен тоже выглядел малоофициально, очевидно сочтя раннее пробуждение поводом не надевать галстук. При своей полноте и вечной одышке галстуки и тугие воротники он вообще не любил, но в рабочее время носил. Сейчас он волновался, то поглядывая на часы, то принимаясь крутить в пальцах ручку. Третий — Акира Йоши — единственный выглядел и вел себя так, будто спустился в зал в разгар обычного рабочего дня, и ничего особенного в разбираемом деле нет.

С отчетами спецгруппы ознакомиться успели все, но картина складывалась неполная. Начать совещание решили с истории Марка Дюпре. Он объявился ночью, пришел в бар к Доусону, насмерть перепуганный, но живой и здоровый. Ребята Доусона за ним присмотрели, а ближе к утру доставили в штаб-квартиру. Грант распорядился повременить с допросами и предоставить непутевому агенту самому рассказать, что с ним произошло. Лафонтен с ним согласился. Пусть расскажет, так проще заметить, если парень начнет врать и выкручиваться.

Дюпре оказался щуплым, неприметной наружности пареньком, на вид — почти подростком. В присутствии всех разом высших орденских чинов он оробел и притих, но говорить все-таки начал.

Лафонтен слушал сбивчивый рассказ, мысленно сопоставляя его с данными и выводами последних отчетов.

Итак, сначала кто-то похитил Наблюдателя, приставленного к Митосу. Потом исчез и сам Митос. Вопрос: что особенного в этом случае в сравнении с остальными? То, что прежде похитители не трогали Наблюдателей своих жертв. По словам Дюпре, они если и знали, что в их руках оказался Старейший, то ничем это знание не выказали. Разве что держали отдельно. И как-то они заставили Митоса пойти с ними на сделку, по которой он сдал им Кедвин.

Вместе с Кедвин в подвале особняка собралась целая компания: чета Валикуров, Алекс Рейвен, Лиам Райли, Мишель Уэбстер. Грегор Пауэрс немногим раньше сбежал из плена, но больше ничего о его судьбе Дюпре не знал.

Дальше был полнейший туман. Похищения прекратились, ни малейшей ниточки к похитителям спецгруппа обнаружить не смогла. По подслушанным Дюпре разговорам — в особняке, где держали Бессмертных, готовились к какому-то эксперименту.

Тогда же в Париж вернулся Дункан МакЛауд с Кассандрой. Его баржу взяли под наблюдение, зафиксировали визит туда Аманды и Ника Вольфа. А потом на компанию Бессмертных кто-то напал. Дюпре о нападении на баржу не знал толком ничего. Но было очевидно, что не баржа нужна нападавшим, а ее хозяин.

Потом закрутилось. Нападавших отследили, но только до района в несколько кварталов. С этим уже можно было работать. Кроме того, оставшиеся на свободе Бессмертные начали вдруг проявлять большой интерес к личности Шарля Буто — тот, будучи тоже Бессмертным, жил себе преспокойно, и никакие вторжения его не тревожили. Наблюдатели установили постоянный надзор и за ним.

Никто на Шарля так и не напал, но одним днем появился у Буто некий Бессмертный, с которым он имел короткий, но эмоциональный разговор. Потом этот Бессмертный уехал, Шарль кинулся за ним, за Шарлем сорвались вездесущие Аманда и Ник Вольф. По этой цепочке Наблюдатели выследили нужный им особняк.

Внутри особняка, как рассказывал Дюпре, тоже было много суеты. Каким-то образом сумела выбраться из клетки Кедвин. Ее поймали и снова заперли, но шума получилось немало.

Пока снаружи Наблюдатели искали способ войти, изнутри особняк внезапно ожил, будто кто-то дернул невидимый рубильник. Обитатели спешно покинули его, и сразу вспыхнул пожар, сильный и быстрый, который уничтожил все следы, если они и были. В особняке осталась добыча лишь для пожарных.

…— Я даже не знаю, что случилось. Нас подняли по тревоге, оказалось, что кто-то пробрался в подвал и открыл клетки. Потом я сообразил, что это Аманда и Ник Вольф. Не знаю, как они нашли вход в подвал. Нас переловили, как кроликов, и самих заперли там же! Пирсон сразу меня заметил; я не хотел ничего говорить, но он позвонил Доусону и узнал, кто я такой. Я думал, он меня убьет, но меня посадили вместе с остальными. Довольно долго мы сидели там. Потом нас увели в гараж, погрузили в фургон, увезли в город и оставили, в одном дворе по улице Сен-Доминик, недалеко от Эйфелевой башни. А откуда нас везли, где я был все эти дни, я так и понял…

Он замолчал, сжавшись и глядя в пол. Лафонтен глянул на Денниса Гранта и увидел на его лице отражение собственного сарказма. Роскошный отчет Наблюдателя, нечего сказать! Кто-то меня похитил, а кто — не знаю; где-то я был, а где — не знаю; какие-то исследования велись, а какие — не знаю…

— Значит, генератор, — медленно произнес он, снова взглянув на Дюпре. — А вы сами, месье Дюпре, видели эту машину?

— Нет, — помотал тот головой. — Туда допускали только доверенных помощников этого изобретателя. Среди тех, кому позволили уйти, никого из них не было. Не знаю, что с ними стало.