Страница 73 из 102
Митос приподнялся на локте:
— Кедвин, вчерашнее ничего не меняет. Шапиро и его присные — кучка отщепенцев, с которыми можно не церемониться. Но лезть на открытый конфликт с настоящим руководством Ордена чревато.
— Ты это уже сделал, — заметила она.
— Не совсем.
Он вновь откинулся на подушки:
— Я понимаю, что за игру навязывает мне этот старый хитрец. Он сделал красивый жест и ждет того же от меня.
— Но почему? С какой стати он вообразил, что ты захочешь играть в такие игры?
— А у меня нет выбора, Кедвин. Расчета в моих действиях не было, в здравом уме никто на такой конфликт с Орденом не пойдет, и Лафонтен это знает. Теперь он дает мне возможность это подтвердить. Если я откажусь от его приглашения, мнение о моей персоне изменится, со всеми вытекающими последствиями.
Кедвин остановилась и хмуро посмотрела на него. Потом спросила осторожно:
— Мне кажется, или ты его боишься?
— Я? — переспросил Митос. — А впрочем, да. Боюсь… От самых опасных моих врагов его отличает только то, что он смертный. Он пытался разрешить дело миром, но это не значит, что у него не хватит сил или ума со мной справиться. Еще как хватит! К тому же, он не из тех людей, которым можно безнаказанно угрожать оружием.
— Интересно… Это только догадки или ты что-то о нем знаешь?
— Как тебе сказать, — вздохнул Митос. — Сплетен о нем ходит масса, по большей части откровенно сказочных… вроде шепотков о том, что трость в его руках появляется неспроста, что это на самом деле хитрое оружие. Чушь, конечно, даже если в этой трости и есть потайной клинок. Но и самых глупых сплетен не ходит о безобидных кабинетных интеллектуалах.
Слова эти спокойствия Кедвин не прибавили.
— Он, стало быть, не из таких? Что же, у него профессия какая-то особенная?
— Он историк. Личность известная в ученых кругах. Профессия вполне безобидная, но есть в его биографии период, о котором не известно практически ничего, и который приходится, заметь, на годы войны. При этом в действующей армии он не был. В Ордене же, до того, как стать Гроссмейстером, он руководил Службой безопасности. Он не кабинетный ученый, это точно. Да еще и мутная история того, как он оказался в своем кресле…
— Продолжай.
— Как мне удалось узнать, его предшественник покончил жизнь самоубийством. Не все участники тех событий покинули этот мир, поэтому информация еще не включена в официальные и доступные всем студентам хроники Ордена. Да и туда она скорее всего попадет в, скажем так, облагороженном виде. Если же без экивоков, то на тогдашнего Верховного Координатора имеется очень серьезный компромат, собранный, разумеется, руководителем Службы безопасности. А вот дальше начинаются домыслы. По одним слухам, Гроссмейстер застрелился, чтобы не дожидаться, пока компромат ляжет на стол Первого Трибуна. По другим — самоубийство было инсценировано. Исключительно профессионально. Все бы ничего, но с двумя потенциальными преемниками Главы Ордена тоже случились кое-какие неприятности, не фатальные, но приведшие к скандалам и отставке. И кресло Гроссмейстера оказалось пусто. Ненадолго, потому что на него немедленно нашелся претендент. Претензии были достаточно сомнительные, но его поддержал Первый Трибун. А спустя пару месяцев сам тихо ушел в отставку. Как тебе такая, гм, история?
— Да уж, — криво усмехнулась Кедвин.
— О чем и речь. Тут дело потемнее, чем байки про кинжалы в трости. Этот человек очень опасен.
— Понимаю, что ты хочешь сказать, — задумчиво проговорила Кедвин. Хмурясь, глянула на стол и обратила внимание на пепельницу: — Надеюсь, он курит не ту же гадость, что ты?
— Нет, — хмыкнул Митос. — Наоборот, что-то очень легкое… Но знаешь, закуривая, он очень точно скопировал мой жест и взгляд. Хотя никогда не видел, как я курю.
— Что это значит?
— Ему на самом деле очень много известно обо мне. Очень много… Больше, чем я хотел показать.
— Ну, предположим… Но почему ты должен идти туда один?
— Я получил одно приглашение, Кедвин. Одно. Не сердись, но так будет лучше. Я все-таки немного изучил их нравы.
Кедвин покачала головой и тяжело вздохнула:
— Мне это не нравится. Ведь все из-за меня, верно? Никогда себе не прощу, если с тобой что-то случится…
При этих словах Митос сел прямо, поймал ее за руку и усадил рядом с собой.
— Не говори так. Даже думать так не смей!
Она удивленно вскинулась; он придвинулся ближе.
— Кедвин, может, я и кажусь законченным циником, но и для меня есть вещи, которыми нельзя пренебрегать, сколько бы они ни стоили. Со мной никогда и ничего не случается из-за кого-то. Только из-за меня самого.
Кедвин глядела на него молча и тяжело. Митос прекрасно понимал, чем ее поманил, и меньше всего хотел обмануть ее именно сейчас, когда сам же удержал, заставил поверить и начать надеяться. Возможно, это в самом деле было слишком эгоистично.
Он хотел обнять ее, но не решился. Лишь мягко взял за плечи.
— Все образуется. Вот увидишь. Я справлюсь.
Она не ответила. Он готов был поклясться, что и не поверила. Но не отстранилась.
У меня нет выбора, в который уже раз мысленно повторил Митос. Это не просто удобная отговорка, выбора действительно не было и нет. Особенно сейчас. Ни выбора, ни права на ошибку.
Внезапно нахлынувший Зов заставил обоих вздрогнуть. Раздался звонок в дверь.
Кедвин, отстранившись, подобралась:
— Ты кого-нибудь ждешь?
— Нет, — ответил Митос и, взяв из-за спинки дивана меч, поднялся на ноги.
— Я открою, — сказала Кедвин, поднимаясь.
Митос кивнул. Подойдя к входной двери, он отступил в сторону, так, чтобы нежданный визитер не мог его увидеть сразу.
Едва открыв дверь, Кедвин удивленно воскликнула:
— Мишель?
Митос опустил меч и шагнул вперед. На пороге переминалась с ноги на ногу Мишель Уэбстер.
— Здравствуйте, — сказала она, несмело улыбнувшись. — Я, наверно, не вовремя.
— Отчего же, проходи, — сказал Митос, делая приглашающий жест.
Они все вместе вернулись в гостиную.
— Каким ветром тебя занесло в наши края? — спросил Митос, усаживаясь на диван.
Мишель осторожно присела в кресло напротив.
— Ну… я просто хотела поговорить…
— Поговорить? О чем? Снова что-то случилось?
— Нет… то есть ничего снова. — Мишель вздохнула. — Я хотела поговорить о… позавчерашнем.
— Позавчерашнем? — переспросила Кедвин. — А что случилось позавчера?
— Если хотела, то говори, я слушаю, — кивнул Митос и пояснил для Кедвин: — Мы, как бы это сказать… немного повздорили.
— Очень интересно, — заметила Кедвин, присаживаясь на подоконник.
— Ну да, — пожала плечами Мишель. — Митос, я… хотела извиниться. Я вам наговорила тогда…
— Гораздо полезнее будет сказать, с чего ты это все взяла.
— Да, конечно. Я… понимаете, я столкнулась возле вашего дома с Кассандрой…
— С Кассандрой? — удивился Митос. — И она нарассказала тебе всю эту чушь?
— Нет, не совсем… Но… после разговора с ней я решила, что иначе просто не могло быть, и вот… Вы сердитесь? — спохватилась она.
— Нет, я не сержусь, — сказал Митос. — Я все это уже знал. Рад, что ты сама во всем разобралась.
— Знали?
— Ну да. Думаешь, зачем был нужен этот спектакль?
— О… Так она пришла к вам?
— Именно. Поэтому не нужно ничего объяснять и ни за что извиняться. Больше ничего не случилось, надеюсь?
Мишель покосилась на Кедвин, потом осторожно спросила:
— Митос, а что это были за люди?
— Какие люди?
— Ну, которые были здесь только что. Я заметила издалека… Одна машина стояла перед домом и еще две дальше в обе стороны по переулку. Это… из-за того, что случилось вчера?
Кедвин и Митос переглянулись.
— А что тебе известно о том, что случилось вчера? — спросила Кедвин.
— Так это же я увидела, что тебя похитили. Они погнались за мной, а я спряталась в «Блюз-баре» и рассказала все Джо Доусону… Он кому-то позвонил, и вот…