Страница 52 из 102
— Как скажешь, — вздохнула она. — Ну что ж, не буду тебе мешать. Спокойной ночи.
Он выпростал из-под одеяла одну руку и накрыл ладонью руку Кедвин, которой она опиралась о кровать.
— Извини… Поговорим утром, хорошо?
Она кивнула и, поднявшись, вышла из спальни, плотно притворила дверь. Постояла немного, прислушиваясь, затем спустилась в гостиную.
Кедвин устроилась на диване с книгой, но сосредоточиться на чтении не могла. Мысли упорно возвращались к сегодняшнему. Кажется, все обошлось, но слишком живо помнился страх, охвативший ее там, на кладбище. Сейчас, когда бояться было уже нечего, ее охватила — нет, не злость, а скорее досада: на собственную беспомощность, на Митоса, снова забывшего обо всем и вся ради драгоценного МакЛауда, на самого МакЛауда, опять сумевшего вляпаться в опасную переделку…
На что похоже, когда близкий человек походя рискует жизнью, неважно, случайно или ради бравады, Кедвин знала очень хорошо. Ну и (к чему обманывать себя) не последним компонентом в этом эмоциональном коктейле была ревность. Крайне неприятное ощущение от того, что она, Кедвин, для Митоса лишь полезный союзник в борьбе за душу МакЛауда, что он не знает ее глубоко и не опасается обмануть или использовать.
Вслед за этим открытием пришло решение: что бы ни случилось дальше в этой безумной игре, следующий ход будет ее. Напомнить кое-кому о своем существовании и своих чувствах будет очень полезно.
*
Баржа снова была пустой и холодной. Даже более чем прежде, ведь несколько дней ее еще согревали живые голоса и смех. Но Ричи больше нет, и уютная каюта снова превратилась в склеп. Холодную могилу надежд ее обитателя.
МакЛауд сидел у камина. После случившегося на кладбище он пребывал в каком-то оцепенении, не думая и не чувствуя ничего.
Случайный взгляд его упал на шарф, оставленный Ричи на вешалке под лестницей. И внезапно приступ тоски и боли скрутил его, так, что не осталось сил даже для крика или слез, только огромная пустота и беззвучный вой отчаяния и одиночества.
Наверно, этот припадок отчаяния длился недолго, на смену ему пришло серое безразличие.
Кем бы ни был на самом деле этот призрак, он не солгал. Он, Дункан МакЛауд, оказался слишком слаб и слишком труслив, чтобы признать необратимость потери, чтобы отпустить от себя тень Ричи, позволить его душе обрести покой… Не было никаких вещих снов и знамений, была только его фантазия, оправдание для его же слабости.
Ничтожество. Жалкое ничтожество, неспособное ни удержаться от очередной глупой ошибки, ни смириться с ее последствиями! Конечно, Митос был прав, когда тыкал его носом в это замечательное свойство его натуры.
Стоп.
Митос.
Упоминание этого имени, даже мысленно, будто выдернуло МакЛауда из трясины, уже готовой его поглотить.
Если бы не Митос, он сейчас был бы мертв. Но почему это благодеяние было брошено ему в лицо, как пощечина?
Сознание МакЛауда уцепилось за этот запутанный узел; нужно было за что-то уцепиться, чем-то отвлечь мысли, чтобы не сойти с ума… А впрочем, кто сказал, что он уже не сошел с ума? Разве нормальный человек поверит в возвращение с того света?..
Ты не трус и не слабак, Дункан МакЛауд, сказал он себе с изрядной долей мрачной иронии. Ты просто псих, и место тебе в палате с матрасами на стенах.
Переходя от полного отчаяния к чернейшему сарказму и обратно, МакЛауд промаялся несколько часов. Впереди была еще целая ночь, и он понял, что сидеть в одиночестве на барже ему невмоготу. Так и в самом деле рехнуться недолго. И, если подумать, он действительно в последнее время сторонился друзей, слишком увлекшись собственными переживаниями. Может быть, стоит сегодня отказаться от затворничества?
Сказано — сделано.
Через полчаса он переступил порог «Блюз-бара». Посетителей было уже много, но все расположились за столиками. Доусон был в зале и стоял возле стойки, следя за работой бармена.
МакЛауд, решительно вздохнув, направился к нему.
В другой день он, возможно, порадовался бы тому, что не обнаружил в баре других Бессмертных, но сегодня это не показалось ему хорошим знаком.
— Привет, Джо, — сказал он, присаживаясь на высокий стул у стойки.
— Мак! — обрадовался тот. — Сколько лет, сколько зим! Может, присядем? Наш любимый столик еще не занят.
МакЛауд кивнул. Усевшись за столик и поставив на него бутылку и стаканы, он, ожидая Джо, прислушивался к музыке и старался ни о чем не думать. Это удавалось плоховато.
Удивительно, как долго он здесь не был, по-настоящему.
Доусон сел напротив, взял бутылку и принялся наполнять стаканы:
— Ну что ж, с возвращением.
— Хорошо бы, — улыбнулся МакЛауд. — Я слышал об аварии, Джо.
— Чепуха, — поморщился тот. — Моя машина уже на ходу, а ей досталось больше, чем мне. Не стоит беспокоиться.
— Думаешь? Джо, мне жаль. В самом деле.
— Не стоит, Мак. — Доусон отставил бутылку и взял свой стакан. — Я понимаю. Считать себя виновным в смерти близкого человека и вдруг получить шанс вернуть его. Врагу не пожелаешь.
— Если бы этот шанс на самом деле был, — с прорвавшейся горечью произнес МакЛауд. — Но, в любом случае, я не должен был терять осторожность.
Доусон хмыкнул:
— Кстати, мой босс тоже уверен, что на меня было покушение. Но никаких выходцев с того света в его списке подозреваемых нет.
МакЛауд отпил скотча и поставил стакан.
— Я, похоже, многое пропустил, — заметил он.
— Ну да. В некотором смысле. Хотя выглядишь намного лучше, чем в прошлый раз.
— Ну да, — усмехнулся МакЛауд. — И чувствую себя не в пример замечательнее.
— Этого я не говорил, — Доусон задумчиво покачал головой. — Может, все не так уж и замечательно, спорить не буду. Но сейчас у тебя хотя бы взгляд нормальный, а не как у зомби или одержимого.
МакЛауд едва не поперхнулся скотчем:
— Вот спасибо. Я, выходит, был похож на одержимого?
— Чертовски похож. Ну и… сам понимаешь, последние события… Как ты?
— Переживу, — отозвался МакЛауд. — В любом случае, все уже позади.
— Да, позади. — Доусон поежился. — Знаешь, когда все это началось, я испугался, что с такой напастью ты не справишься.
— Я и не справился, — тоскливо сказал МакЛауд. — Если бы не Митос, мы бы сейчас с тобой не разговаривали.
— Это ты о кладбище? — переспросил Джо. — Я не хотел травить тебе душу, но раз уж зашла речь… Что все-таки случилось? Я ничего не понимаю в последних донесениях. Конечно, расстояние, неудобный ракурс… Но все равно получается какая-то чушь.
— Это не чушь, Джо. Я не знаю, сумел бы я прогнать призрака сам или нет. Это все Митос… Я даже не знаю, как он это сделал. Это было как выброс витано, только без отрубленных голов. И Ричи исчез.
— Исчез?
— Понимаешь, для того, чтобы вернуть его туда, где ему полагалось быть, нужно было мое витано. Только мое. А Митос и я… Ну, ты помнишь — тогда, в Бордо, мы вроде как обменялись Огнем. Этого хватило.
— М-да, — Джо потер подбородок. — Этот парень никогда не перестанет подносить нам сюрпризы.
— Самое смешное, — хмыкнул МакЛауд, — что он снова меня обманул.
— Вот как? И каким же образом?
— Он сказал, что больше не может пользоваться этой силой, уж не знаю, откуда она у него вообще взялась. А ведь воспользовался.
— И что? Ты в обиде?
— Да какая обида! Просто… знаешь, хочется понять, зачем? Зачем ему снова понадобилось меня дурачить?
— Ты не разговаривал с ним?
— Нет, Джо. Он меня практически послал подальше. Думаю, сейчас неподходящий момент набиваться на откровенность. Пусть уляжется пыль. Может, тогда будет проще.
— Не знаю, не знаю, — с сомнением покачал головой Джо. — Но, в любом случае, ты ему должен.
— Должен. Джо, за последнее время столько всего случилось, что я уже перестал понимать, кто из нас кому должен. Но ты прав, объясниться все равно придется… Да, а что ты говорил о подозрениях вашего босса?
— О подозрениях? Видишь ли, у нас снова идет расследование. И снова дело об утечке информации.