Страница 17 из 102
Аманда, взвизгнув, метнулась к столику с телефоном. Схватила трубку. Трясущейся рукой, то и дело попадая мимо кнопок, набрала номер.
— Ну же, давай, где ты?
В трубке щелкнуло, и послышался голос:
— Да.
— Митос! Хорошо, что ты дома… Митос, что мне делать?!
— Делать? Аманда, что случилось? Что с тобой?
— Ничего, со мной ничего, — торопливо заговорила она. — МакЛауд! Он здесь, у меня. Я встретила его на улице.
— И что с ним?
— Он заснул… то есть я думала, что заснул. Но с ним что-то не так, Митос! С ним что-то происходит во сне, у него на лице появился синяк! И кровь на рубашке! Митос, я боюсь!
После короткой паузы Митос произнес твердо и решительно:
— Не бойся. Тебе это ничем не грозит. Разбудить его ты пробовала?
— Да, но он ничего не слышит!
— Хорошо, будь там. Я сейчас приеду.
— Подожди, — остановила его Аманда и прислушалась. — Не приезжай. Ник вернулся. Жди, мы сами его привезем.
— Хорошо. Не задерживайтесь.
Аманда положила трубку и бегом бросилась в прихожую.
— Ник! Слава Богу, наконец-то! Ты машину в гараж загнал?
— Нет, я еще собирался кое-куда, заскочил отдохнуть и перекусить… А в чем дело?
Аманда схватила его за руку и потащила в гостиную, на ходу выпаливая путаные объяснения. Ник, растерявшийся от такого всплеска эмоций своей подруги, последовал за ней. Беглого взгляда на МакЛауда ему хватило.
— И что нам делать? — спросил Ник после безуспешной попытки привести Горца в чувство.
— Надо отвезти его к Адаму, — вздрагивающим голосом, но вполне решительно отозвалась Аманда. — Я уже ему позвонила. Он будет нас ждать. Ну что, поехали?
— Поехали, — со вздохом сказал Ник. — Ох, говорил я, что дело дрянь.
*
Ни у кого из Всадников мечей не было, это МакЛауд заметил сразу.
Его били — сначала кулаками, потом, когда упал, — ногами. Били умело, и почему-то обходя вниманием лицо и голову. «Развлекались» только Силас и Каспиан, Кронос просто смотрел, хотя и с явным удовольствием. Но первый удар, и единственный удар по лицу, был все-таки его.
Первой мыслью МакЛауда было: защищаться, драться до последней возможности. Ее хватило ненадолго. Потом мелькнуло: хотя бы не кричать! А потом мыслей не осталось, они все слились в один бесконечный вопль боли и ужаса.
Наступила тишина. Медленно-медленно возвращаясь к реальности, МакЛауд понял, что лежит на полу, сжавшись клубком, что на теле его не осталось живого места, и ребра сломаны не меньше, чем в трех местах. Раны и переломы понемногу затягивались, но медленно.
— Неплохо, — пробился сквозь звон в ушах ненавистный голос.
МакЛауд приоткрыл глаза и увидел склонившегося к нему Кроноса.
— Пошел ты на… — выдохнул он едва слышно.
Младшие «братья» дружно загоготали, Кронос ухмыльнулся:
— Упрямый мальчик. Впрочем, мой многоумный братец всегда питал слабость к малолетним упрямцам. А еще он большой охотник сваливать на других грязную работу. Каким же непослушным ты был, если он решил препоручить тебя мне? — Кронос хихикнул и игриво похлопал МакЛауда по щеке. — Ну, все равно. Я его точно не разочарую. На кого он еще мог положиться в столь деликатном деле?
В ответ снова послышался злобный смех.
МакЛауду очень хотелось плюнуть Кроносу в лицо, но сил не было даже для этого. Он прикрыл глаза. Может быть, они оставят его в покое, если поймут, что он больше не способен сопротивляться?
Неужели этот ужас наслал на него Митос?! Что ж, это намного эффектнее приступа эпилепсии.
Чужая рука, вцепившись в волосы, дернула его голову вверх, возвращая к отвратительной действительности.
— Ты, никак, отдохнуть собрался? Не слишком ли рано?
Кронос вновь толкнул его на пол и поднялся. Отдал короткий приказ и отступил в сторону.
Силас, подойдя, пинком перевернул МакЛауда на спину. Тот, едва дыша от боли в ребрах, сцепил зубы и на миг потерял сознание. Очнувшись, понял, что с него сдирают одежду.
Он оцепенел, но потом, забыв о боли, отчаянно забился в цепких руках. Ни о какой гордости или достоинстве он уже не помнил — остался только дикий ужас загнанного в ловушку зверя.
Его приподняли, оттащили в сторону и швырнули грудью и животом на низкий стол. Ловя дыхание, пресекшееся от удара, он почувствовал, что кто-то пинком раскидывает в стороны его ноги…
И впервые по-настоящему пожалел, что не может умереть.
*
Аманда с тоской смотрела на мелькающие за окнами огни и рекламные щиты. Ей казалось, что они едут уже очень долго и медленно, хотя Ник гнал машину, как только возможно поздним вечером в городе.
Ник выглядел спокойным; о себе Аманда этого сказать не могла. Она сидела на заднем сиденье, вместе с МакЛаудом, по-прежнему пребывавшим в беспамятстве. За прошедшее время кровавых пятен на его одежде прибавилось, дыхание стало поверхностным и судорожным.
Аманда поправила пальто, которое подложила ему под голову вместо подушки, и постаралась отогнать жуткие догадки. Нет, все должно кончиться хорошо, убеждала она себя. Они скоро приедут, а Митос точно знает, что делать.
МакЛауд снова вздрогнул, потом тело его внезапно напряглось и выгнулось дугой.
Аманда схватила его за плечи, удерживая на месте, но на сей раз это было уже как припадок.
— Ник, скорее! — закричала она. — Я не могу его удерживать.
Ник шепотом выругался и прибавил скорость. К счастью, остаток пути проходил по довольно тихим улицам, так что обошлось без приключений.
Митос уже ждал их, Аманда увидела его стоящим на крыльце. Едва они приблизились на расстояние Зова, МакЛауд замер. Потом, расслабляясь, бессильно повалился на сиденье.
*
…Он лежал не двигаясь, в полном оцепенении. Тело, превратившееся в сплошную горящую рану, отказалось повиноваться измученному сознанию. Как будто издалека доносились голоса и смех, но смысл слов ускользал, а в мозгу билась одна мысль — хватит, я все понял, отпусти меня…
Имени того, к кому был обращен этот безмолвный призыв, он не мог произнести даже в мыслях. Потому что не мог до конца поверить, что это именно он. Потому что это было слишком страшно.
Голоса приблизились, чья-то рука вцепилась в спутанные, мокрые от пота волосы и дернула вверх и назад. Это движение отдалось новой волной боли во всем теле, и МакЛауд вскрикнул бы, если бы не сорвал голос много раньше.
Его вздернули на колени, но удержаться сам в таком положении он не мог. Стоящего перед ним человека никак не удавалось разглядеть.
А потом его накрыла волна Зова, огромная и оглушительная, как удар медного колокола прямо над головой. От этого гула картина у него перед глазами покрылась рябью, расплылась и рассыпалась мелкими осколками.
МакЛауд внезапно понял, что нет ни квартиры, ни Кроноса, ни его мерзких «братьев», а сам он вполне одет и лежит на мягком сиденье автомобиля. И, как в черный колодец, провалился в блаженное забытье.
*
— Осторожнее, — сказал Митос, когда они с Ником вдвоем укладывали МакЛауда на широкую плетеную скамейку в ванной. — Аманда, что все-таки случилось?
— Может быть, отложим разговоры? — спросила она нервно. — Лучше скажи, как ему помочь.
— Мне и нужно знать, что случилось, чтобы ему помочь, — терпеливо сказал Митос. — Где ты его нашла, как он выглядел, о чем говорил?
Аманда покивала.
— Я его встретила случайно. Вышла прогуляться в ближний скверик. Выглядел он неважно… Попросил отвезти его к тебе. Потом сказал, что очень устал и не прочь отдохнуть. Я оставила его в комнате, пошла к себе переодеться — буквально на несколько минут! — а когда вернулась… вот!
— И больше он ничего не говорил?
— Сказал, что вляпался в какую-то неприятность, — вздохнула Аманда. — И что во всем этом как-то замешана Кассандра. Больше ничего говорить не захотел.
— Так, — Митос нахмурился, оглядывая лицо и одежду МакЛауда. — Здорово ему досталось. Но на лице синяк почти исчез, наверно, и остальные раны скоро заживут. Тогда попробуем привести его в чувство. Аманда, будь добра, поднимись к нему в спальню — там дверь открыта — и разбери постель. Потом сделай чего-нибудь выпить и поесть. Мы с Ником справимся вдвоем.