Страница 27 из 65
— О чем же?
— О Роберте.
— О твоем воспитаннике? И что с ним?
— Возможно, ты еще не успел этого понять, но он — пред-Бессмертный. И волей случая оказался на моем попечении прежде инициации. Надеюсь, в нашем случае это к лучшему. Я не хотел бы, чтобы он стал Бессмертным именно сейчас.
— Почему?
— Он образчик редкой испорченности. Полное отсутствие понимания чего бы то ни было, кроме собственного весьма извращенного представления об исключительности.
— Не понимаю, что тебя так удивляет, — развел руками Дарий. — Среди Бессмертных подобное встречается нередко.
— И до каких лет доживают столь цельные натуры, Дарий? Мне пришлось потерять слишком многих учеников только потому, что они не были способны осознавать свое место в меняющемся мире.
Он осекся и замолчал, поняв, что сказал лишнее. Какого черта! Он что, уже настолько доверяет этому человеку?!
— Продолжай, пожалуйста, — сказал Дарий. — Осознание изменчивости мира требует большого опыта и мудрости. Я понимаю твое желание оградить ученика от ошибок, каждая из которых может стать роковой. Но чего ты хочешь от меня, кроме того, чтобы я не задавал тебе лишних вопросов?
Сэр Бенджамин справился с минутной растерянностью:
— Я хочу, чтобы ты стал его исповедником. Духовным наставником. Возможно, совместно мы добьемся большего, чем я один.
— Хорошо, — улыбнулся Дарий. — В конце концов, это мой долг… А тебе самому не нужен исповедник?
— Если будет нужен, я приду к тебе. Благодарю за поддержку. Мне пора.
Он встал. Дарий тоже поднялся — проводить гостя; когда они дошли до выхода, он сказал:
— Если будет нужно, присылай за мной в любое время, — сказал Дарий.
Это были слова равного, не слуги и не подданного.
Сэр Бенджамин коротко поклонился, давая понять, что оценил сказанное, и покинул церковь. Солнечное утро показалось ему еще более свежим и чистым. А может, его просто покинуло ставшее привычным ощущение одиночества. Уже есть человек, которого он может позвать в любой момент, не боясь, что зов не будет услышан.
Ему было знакомо это чувство. Но тогда, прежде, он изгнал его из своей души, вырвал, как ему казалось, с корнем.
Так приятно испытать его вновь!
*
Митос перевернулся на кровати и натянул на себя одеяло. Хватит мерзнуть, еще не хватало подхватить какую-нибудь дурацкую простуду.
Дарий и Ребекка.
Его самый близкий друг и самая прекрасная возлюбленная.
Оба ныне мертвы, убиты негодяями без чести и совести. И — злая ирония! — ни за кого из них ему не довелось отомстить. Прежде ему виделся особый смысл в том, что оба раза мстителем оказывался один и тот же человек. Дункан МакЛауд. Тогда это казалось ему добрым знаком.
Теперь он не был в этом уверен.
*
…Он сидел на обрубке древесного ствола и смотрел на серую гладь маленького лесного озера. В спортзале он сегодня не был, ограничившись короткой разминкой прямо в комнате. Завтракать в общую столовую тоже не выходил, поэтому не встречался ни с кем, в том числе с Кедвин.
Ему казалось, что, приехав сюда и пожив некоторое время в спокойной, безопасной обстановке, проще будет найти нужные слова и ответы на вопросы. Оказалось, наоборот.
Он снова не знал, как поступить. Это само по себе было состоянием неприятным.
Он пошарил в кармане и достал зажигалку. Задумчиво повертел в пальцах. Курить не хотелось. Он отрешенно уставился на блестящую вещицу. Роль сыграна, больше нет нужды в этой личине. Или все-таки не сыграна? Почему образ, им же придуманный, не хочет его отпускать?
Все ли дела, связанные с этим образом, он закончил?
Не все, мрачно подумалось ему. Одно осталось.
Ни к чему пытаться обмануть самого себя. Приглашая Кедвин на эту «загородную прогулку», он надеялся выбрать время спокойно и откровенно поговорить. Так, как не пришлось в свое время поговорить с МакЛаудом. О, не потому, что душа желала поделиться грузом, — нет! Просто сейчас это был самый безопасный путь.
Кедвин много видела и слышала, она захочет выяснить, что все это значит. И ждать, пока ее «просветят» МакЛауд или, хуже того, Кассандра, было бы очень большой глупостью.
Приняв такое решение, Митос будто нарочно себе самому усложнил задачу. Вряд ли Кедвин вообразит, что он намеренно пытался внушить ей какие-то чувства к себе, прежде чем затевать откровенные разговоры. Но теперь все будет намного труднее. После такой ночи вывалить на нее эту кучу дерьма!
«Знаешь, дорогая, я тут подумал, все было замечательно, но тебе, пожалуй, стоит кое-что узнать».
Представив себе эту картину, Митос не выдержал и полез в карман за сигаретами. Каким идиотом можно быть и в его годы! Конечно, усталость, бессонница, кошмары — ничего странного, что немного сдали нервы. Хотелось забыться, пусть и ненадолго. Но разве от этого легче?
Он докурил сигарету и подумывал, не достать ли следующую, когда воздух всколыхнулся, обозначая Зов.
Митос невольно напрягся и привстал, оборачиваясь. По тропе к озеру направлялась Кедвин.
*
Она подошла, остановилась рядом.
— Можно сесть?
Он молча отодвинулся, давая место. Она села, запахнув плотнее полы пальто и зажав ладони между колен. Некоторое время тоже молча смотрела на озеро.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Вопрос прозвучал буднично и бесцветно.
Митос коротко вздохнул:
— Ты о вчерашнем? Извини, я был пьян. Больше такого не повторится.
— Мы оба были пьяны. Я имела в виду другое. По-моему, нам нужно поговорить.
— Об истории с МакЛаудом?..
— Дело не только в МакЛауде, Митос.
Он чувствовал, что теряется. Думая о предстоящем разговоре, он упустил из вида, что Кедвин может взять инициативу на себя.
— Кедвин, ты не должна…
— Я была «не должна» до прошлой ночи.
Он вопросительно приподнял бровь.
— Я не спала, когда ты уходил. Прежде, чем проснуться, ты несколько минут стонал и метался во сне. Мне кажется, что позапрошлой ночью было то же самое. Что это, Митос? Прекрати изображать святое неведение, ты же не затем привел меня в эту глухомань. Ты прекрасно знаешь, что с тобой происходит, и знаешь, с чем это связано. Так что есть ли смысл играть в прятки?
— Играть в прятки, — горько усмехнулся он. — Если бы все было так просто!
Она помолчала, снова глядя на озеро, потом сказала:
— Знаешь, как-то давно Ребекка рассказала мне одну историю, приключившуюся с ней в молодости. Может, конечно, я и ошибаюсь… но, мне кажется, это может помочь тебе собраться с мыслями…
*
Греция, ок.500 г. до н. э.
— Они были здесь, только что! — сдерживая коня, доложил разведчик. — Следы идут туда.
Он указал рукой.
— Я знаю, куда они так могут попасть. Мы немного сократим путь, если проедем через тот лес!
— Отлично, — сказала Ксантия, в последний раз оглянувшись на потрепанный караван, который удачно спасло их появление, и решительно осадила затанцевавшую было лошадь. — Показывай дорогу!
— Но, госпожа! Ты хочешь отправиться сама?
— Почему нет? Их всего четверо, преимущество — пять к одному. Двадцать опытных воинов защитят меня от четверых разбойников?
— Стоит ли рисковать? Случайная стрела или дротик…
— Хорошо, я подожду вас на безопасном расстоянии. Но не здесь! Вперед, мы теряем время!
Ей пришлось поступить именно так — следить за стычкой с расстояния, на котором не могли достать стрелы. Рука сама тянулась к мечу, а горячая молодая кобыла, приученная повиноваться малейшему движению ног всадницы, так и рвалась вперед. Но это был ненужный риск.
Ах, какая замечательная возможность!
Ксантия много слышала о Четырех и подозревала, что они не простые смертные. Значит, чтобы остановить их, нужно больше, чем выстрел из лука. И вот теперь, если удача на ее стороне, они окажутся у нее в руках! А уж она будет точно знать, что они такое, и разберется, как с ними поступить. Легенды легендами, а неуловимая эта четверка доставляла много хлопот.