Страница 26 из 65
*
«Нет!!!»
Он рывком сел, отшвырнув одеяло, и с трудом перевел дыхание. Оглянулся.
Кедвин спала, и он порадовался, что не потревожил ее. Пришлось бы объясняться.
От недавнего хмеля не осталось и следа. Попытка утопить тревоги в стакане с вином не удалась. Следовало ожидать.
Он осторожно встал с кровати, собрал одежду и выскользнул из спальни. Натянул брюки, набросил на плечи рубашку, вышел в коридор. Никто его не заметил — после шумной вечеринки население дома спало мертвым сном.
Запершись у себя, Митос вновь разделся и повалился на кровать.
Он сам не знал, как решился на то, что только что произошло. И не знал, что будет делать, если Кедвин усмотрит в их маленьком приключении что-то для себя оскорбительное.
Хотя видят боги, он никак не хотел ни оскорбить, ни унизить ее!
О том, чтобы снова уснуть, нечего было и думать. Он знал, что именно таится там, откуда приходят ночные грезы, и не хотел снова прикасаться к кошмару.
В приоткрытое окно ворвалась струя холодного воздуха; прикосновение ветерка к обнаженному телу вдруг оживило память о других, давних событиях…
*
Англия, 12 век
…Поток холодного утреннего воздуха настойчиво ворвался в приоткрытое окно, и сэр Бенджамин открыл глаза. Первое, что он понял, проснувшись, — это что он порядком замерз. Конечно, оставил открытым окно, а потом во сне сбросил одеяло. Значит, опять снился этот проклятый сон. Хотя на сей раз в памяти не задержался.
На сей раз.
Можно было забраться под одеяло и отогреться, но он решил не расслабляться. Все равно пора вставать, забот впереди много. Вчера вечером он вернулся в свой замок после двухлетнего отсутствия. Естественно, дел будет хоть отбавляй, несмотря на то, что он полностью доверял своему управляющему.
Первым делом нужно съездить в церковь. Нет, не ради демонстрации особенной набожности. Там появился новый священник, и с ним надо бы познакомиться. Маргарет, дочь управляющего, вчера за ужином с восторгом рассказывала о нем. Сэр Бенджамин слушал с улыбкой, больше глядя на девушку, чем вникая в смысл слов. За два года его отсутствия она превратилась в настоящую красавицу. Стройная, тоненькая, с пышными белокурыми волосами и неожиданно ярко-голубыми глазами, она казалась воплощением нежности и чистоты. Таким же чистым было ее восхищение новым настоятелем — он, видно, казался ей ожившим святым.
Но и это не побудило бы сэра Бенджамина начать день с посещения церкви, если бы не имя преподобного отца.
Дарий.
Совпадение? Мало ли, кто еще мог носить это имя. Но нужно проверить…
Другая забота — Роберт. Его отец недавно погиб в одной из мелких усобиц, и ему, сэру Бенджамину, предстояло позаботиться о сыне былого соратника. Он сам вызвался. Потому что знал то, чего не знал больше никто из окружения Роберта.
Мальчику предстояло стать Бессмертным. Может быть, не скоро, а может, уже завтра. Вот это сейчас и было главной заботой сэра Бенджамина.
Роберт был, по его мнению, воспитан просто отвратительно. Высокомерный, избалованный исключительным положением в доме, не способный видеть ничего и никого, кроме любимого себя. Дело было даже не в морали; для Бессмертного такой набор качеств — как камень на шее, рано или поздно утопит. Как расколоть эту скорлупу? Как научить мальчика видеть больше и желать больше, чем ублажение сиюминутных прихотей?
Может, Дарий? Если это тот самый Дарий.
Раздумывая, он встал с постели, выглянул в окно, убеждаясь, что начинавшийся день обещает быть ярким и солнечным, потом прошел к дверям и позвал слугу одеваться.
За столом он объявил о своем намерении отправиться в церковь, познакомиться с отцом Дарием, и велел Роберту собираться — ехать с ним. Тот скорчил недовольную гримасу — ехать знакомиться с каким-то священником! Но спорить не осмелился.
Вскоре они вместе выехали из замка. Cэр Бенджамин поглядывал на воспитанника с лукавством: долго ли продержится у того на лице кислая мина в столь прекрасное утро?
Роберт молча смотрел на дорогу, время от времени откидывая с лица непослушные пряди светлых волос.
— Ты чем-то недоволен, Роберт? Разве не прекрасно совершить небольшую прогулку в такое утро?
— Я не понимаю, — сказал Роберт, хмурясь. — Зачем тебе ехать в церковь самому? Ты мог просто вызвать к себе этого священника. Ты же хозяин здесь!
— Мог или должен был вызвать? — в свою очередь, нахмурился сэр Бенджамин. — Именно потому, что я здесь хозяин, я делаю то, что считаю нужным и правильным сам, а не то, что представляется таковым тебе.
Роберт смутился:
— Прости… я не хотел тебя оскорбить… Но разве вызвать его в свой замок не более прилично правителю?
— Прилично? А что неприличного в том, чтобы отправиться к нему лично? Что обязывает меня сидеть в замке, если я хочу совместить приятное с полезным? Спокойно прогуляться хорошим утром, а заодно взглянуть на нового священника. Какие правила приличий я здесь нарушаю? — он помолчал, потом, не дождавшись ответа, продолжил: — Временами ты рассуждаешь странно, Роберт. Эти воззрения были в ходу в доме, где ты вырос?
— Ну, не совсем… Но я думал…
— Думай почаще, это полезное занятие. А вот уже и наша церковь!
Они спешились и оставили коней у ворот. Потом поднялись ко входу. Еще не вступив под своды небольшой церкви, сэр Бенджамин знал, что в одном его предположения верны: новый настоятель — Бессмертный.
Войдя, он увидел стоящего у алтаря человека в одежде священника. Он не знал Дария в лицо и не мог уверенно сказать, его ли видит перед собой сейчас. Тот шагнул вперед, в полосу яркого света, падавшего сквозь окно. Сэр Бенджамин, вглядевшись, четко понял, что никем другим этот человек быть не может.
— Мир тебе, преподобный отец.
— И тебе мир. Ты ли сэр Бенджамин, хозяин этих мест?
— Да, это я. А это Роберт, сын сэра Брайана из Йорка, мой воспитанник.
Роберт поклонился без особого почтения.
— Могу я поговорить с тобой о важном деле?
— Конечно. Прошу в мой кабинет.
— Благодарю… Роберт, подожди меня снаружи.
Они прошли в небольшой кабинет, в котором более всего места занимал массивный стол, заваленный книгами. Дарий предложил гостю стул, потом сел сам.
— Итак?
Сэр Бенджамин, откинувшись на высокую спинку, некоторое время внимательно его рассматривал.
— Значит, это ты, — сказал он. — Я много о тебе слышал, Дарий. В том числе от человека по имени Грэйсон.
Дарий коротко вздохнул и нахмурился:
— Вы с ним друзья?
— Я не стал бы называть это дружбой. О, не нужно пугаться. Я не собираюсь сообщать ему, где ты находишься.
— Я не боюсь. Но эта часть моего прошлого — не то, о чем хочется вспоминать.
— Мы выбираем путь и должны быть готовы к тому, что кто-то с этим выбором не сможет согласиться, — спокойно сказал сэр Бенджамин. — Одно это не делает выбор ошибочным. Полагаю, твое решение было принято не просто от головной боли после хорошей попойки?
— Нет, разумеется, — усмехнулся Дарий.
— Замечательно, — с улыбкой произнес сэр Бенджамин. — Надеюсь, мы поймем друг друга. Я хотел бы видеть тебя в числе своих друзей. И надеюсь, что сам смогу быть тебе другом.
— И кто же ты? — пристально глядя на него, спросил Дарий. — Не нужно громких титулов. Я знаю, что настоящий сэр Бенджамин умер двадцать два года назад, очень далеко отсюда. Он был похож на тебя достаточно, чтобы тебе удалось обмануть людей, не видевших его несколько лет. Но моя память лучше. О, не нужно пугаться! Я не собираюсь кричать о твоей маленькой тайне на каждом углу.
— Неплохо, — улыбнулся сэр Бенджамин. — Да, это не мое имя. Но, полагаю, я его еще ничем не опозорил.
— Ты его прославил, — сказал Дарий. — Сэр Бенджамин не был плохим человеком. Но он был полной посредственностью, во всех отношениях. О тебе этого не скажешь.
— Со стороны виднее, — хмыкнул сэр Бенджамин. — Но я хотел поговорить с тобой не о моем покойном предшественнике.