Страница 9 из 16
Парень притих, но не успокоился, изо дня в день стал появляться возле рудника. Сначала завороженно смотрел на работяг, на лошадей, которые с завязанными глазами ходили по кругу, ворот вращали, корзины с черным жирным углем поднимая из глубины. Потом стал подскакивать на помощь – то корзину поддержать, то коней водой попоить, то уголь на телеги погрузить.
Видят угольщики такое дело, слово за слово разговорили они хлопца и обнаружили у него такой интерес к жизни углекопской, какого у троих нормальных мужиков не сыщешь. Самый старший пообещал сходить домой к его бабке, походатайствовать, чтобы она не удерживала внука, отпустила на угольную работу. Раз по своей воле хочет он облачиться в мешковину шахтерскую, а светлый день сменить на ночь глубинную угольную, значит, знает его душа, чего хочет!
Побывал старший угольщик у бабки, попросил отпустить подростка на приглянувшуюся ему работу. Бабка расплакалась, но через день-другой отпустила внука, по-своему благословила. Из своего домашнего старья сварганила ему одеяние рудничное, а также какой ни есть обед – тормозок шахтерский собрала.
Пришел к руднику парень, черные от угля мужики заулыбались белозубо, а старший обнял парня за плечи и повел в рудничную земляную пещеру.
– Как зовут-то тебя, дружок? Прозвище каково?
– Иваном зовут меня, а по прозвищу как – и сам не знаю.
– Ничего, – отвечает старик, – будешь у нас Иваном Бабкиным!
Вот так и начал Иван жизнь свою шахтерскую. С того дня много чего повидал он в земной глубине. Попадал под обвалы породы, попадал в подземные воды, бывало, сидел без света, продолжая долбить уголь, прислушивался к осыпи мелкого камня, прислушивался к треску кровли и к звукам тяжелых водяных капель. И когда он поднимался из темной глубины, то радовался солнцу, свету, зелени и всему живому, как ребенок. Знал Иван и понимал крепко, что спускается он в глубину для того, чтобы добытый уголь грел людей и был бы им на большую пользу в жизни.
Время шло, вскоре Иванова бабка покинула сей мир. И старший углекоп все чаще стал жаловаться на немочь. Говорит он однажды Ивану:
– Помираю я! Хочу перед кончиной вот что тебе сказать. Был когда-то я молод и жаден до всего в природе тайного и сокрытого. Много я дел переделал, понял много божьих загадок, но одну из них так и не осилил. А загадка эта – про камень угольный: откуда он в земле зародился, кто его там накопил и зачем? Много ли еще под землей угля сокрыто, и на какие времена его хватит? Возьми, Иванушка, на себя этот труд и разберись в этом секрете. Разгадка какая-то должна быть, поможет она людям уголь добывать и жизнь свою лучше устраивать.
Дал старик это поручение парню и отошел в мир иной. Иван отвез деда в условное место, к подножию степного кургана, и схоронил его там. Воротился домой, сел в саду на лавку под яблоней и задумался. Стариковы слова в голове сверлят и будоражат. Вскоре, в теплый августовский вечер, вернувшись с работы, вышел он далеко в степь и прилег покемарить в траве у подножия кургана. Над ним трава полынь склонились, ароматом своим горьким осыпая. Уснул Иван, а сквозь сон чувствует, что говорит с ним степь, будто человек живой.
Очнулся Иван и осмелился он, простой смертный, со святою степью говорить.
– Степь, матушка родимая, подскажи, откуда уголь, отец наш, взялся?!
– Ой, парубче любезный, не спрашивай, не знаю я! – отвечает степь. – Поспрошай у месяца, у ветра, у ручья степного, у птиц, у полоза, у бабы каменной – может, кто из них скажет.
С новым днем взошел Иван на свой курган. Свистит ветер на его вершине, еще выше – солнце светит. Хорошо сверху видно, как ковыль переливается белыми волнами, как птицы небесные с трудом в высоте держатся, перепадая с крыла на крыло, борясь с ветром да жалобно попискивая.
– Ветер-братец! – кричит Иван. – Скажи, откуда уголь, батюшка наш, взялся?
– Не спрашивай меня, не знаю, – отвечает ветер. – Много я ношусь по белому свету, много чего я видел. В глубочайших оврагах видел я черные угольные пласты, из земли выходящие, но ничего про них не понимаю. Спроси про уголь у кого-нибудь другого, может, кто-то этот секрет знает!
Побрел Иван по степи, встречается ему степной ручей, звонкий и радостный, переливаясь, бежит, отражая в своих струйках прибрежные лозы, высокие белые облака и золотое солнышко.
– Расскажи, мил дружок-ручеек, – говорит Иван, – откуда уголь берется?
– Не знаю точно! – отвечает ручей. – Когда просачиваюсь я в глинистую степную почву, пробираюсь вниз по рыхлым песчаным породам, то попадаю в угольный пласт. Теплый и приветливый он, больше ничего не знаю. Спросил бы ты про этот секрет у какой-нибудь птицы!
Пошел Иван вперед, тень какая-то большая упала на него, и орлиный клекот раздался.
– Здравствуй, орел, дружок вольнолюбивый белохвостый! – обращается Иван к птице. – Не знаешь ли ты, откуда уголь берется?
– Немножко знаю, – отвечает орел. – Когда парю в высоте, вижу я, как блестит этот уголь внизу, солнце отражая и сверкая черным цветом, будто воронье крыло!
– Спасибо! – отвечает Иван. – Но ничего я так и не понял про уголь из твоего рассказа…
– Иванушка, спроси у старого полоза, – подсказывает орел. – Он мудрый, он все знает! А может, еще кого встретишь, тоже спроси.
Пошел Иван дальше по степи, смотрит вокруг, может, какое божье творение встретится. Видит, на пригорке какой-то гад шевелится, кажется, громадный полоз. Обрадовался Иван.
– Добрый день, мудрейший дорогой змей!
– Здравствуй, хлопче. Ты меня разве не боишься? Зачем пришел? – шипит полоз.
– Расскажи, будь другом, откуда в наших краях уголь взялся?
– Честно скажу – не знаю. Лазаю я во всех норах земляных, нет такого места на этой земле, куда бы я не проникал. Вижу, что в земле угля так много, что на тысячу лет его людям хватит. Только не могу я долго возле угля быть. Шипит он на меня и ядовитый газовый дух из себя выпускает. Остры его края, блеск его какой-то тайной полон, но откуда он взялся – не знаю! Может быть, надо спросить у каменной бабы, она очень старая, намного старше моей прабабки, ей все ведомо.
– А где эту каменную бабу можно найти?
– Иди по степи на восток. В том месте, где речка Камышеваха впадает в Танаис, древнюю реку Дон, там ты ее увидишь!
Пошел Иван на восток, ночь шел, день шел, тут и вечереть стало. На дальнем кургане Иван увидел темную неподвижную статую. Когда достиг он этой каменной статуи – солнце устало и спряталось за край земли. Жутко стало ему в степи, отовсюду страхи мерещатся. Красная от зари вода смотрится мистически и тревожно. От усталости упал Иван к ногам бабы и взмолился:
– Бабушка, миленькая, расскажи, что знаешь про уголь. Откуда он в глубинах земных взялся?
Угрюмо молчит баба каменная. Понял Иван, что ночью она говорить не будет, прислонился спиной своей к камню, еще теплому от дневного солнца, и уснул.
Спит Иван, а сквозь сон чуется ему, что баба стала говорить человеческим голосом.
– Ты – очень настойчивый парень, слушай! – говорит камень. – В те времена, о которых рассказать хочу, я уже старая была. Богата и плодородна была эта степь: травы человеку в пояс были, рыбою реки ее переполнялись, вдосталь было всякой живности. Пришел сюда с востока народ скифский – киммерийский и стал ее хозяином. Тучнело это племя и вскоре расплодилось так, что пестрой стала степь великая от числа его людей. Тогда сказал их хан-властелин:
– Эй, воины мои! Скачите во все края степные, соберите золотую дань со всех народов и принесите к моему шатру все это золото! Так и сталось, как властелин повелел. Размахивая острыми акинаками, мечами скифскими, разлетелись слуги во все концы степи нашей.
Принесли горы золота и сказали, что много еще у подданных народов богатства осталось. Спятив от жадности к золоту, хан повелевал еще и еще тащить ему золото. Ужасно расстроился он, когда гонцы стали возвращаться с пустыми сумками, – кончилось золото в степи.
Как-то поутру взглянул жадный властелин на солнце и зашелся в радостном смехе. Подозвал к себе своего казначея и спросил: