Страница 17 из 53
Я улыбнулась.
-Мне кажется, у менестрелей и Говорящей есть многое общего.
- Госпожа?
Я медленно пошла по дорожке, ведущей вглубь садика. Ему ничего не оставалось делать, как следовать за мной.
-Мы умеем слышать Песни и понимать их, умеем улавливать зарождающуюся мелодию и читать души людей. Если, конечно, менестрель настоящий, а не обычный певец легких песенок, а Говорящая потомственная.
Я резко остановилась и посмотрела на мужчину в упор.
Он медленно проговорил:
-Вы правы.
Глава 7. Вайора
Не заметила в пяльцах иголку - уколола руку.
Выглянула в окно - уколола душу.
Гард приехал ближе к ночи, чтобы утром отправиться вместе с братом на охоту.
Я не вышла.
Никогда не выхожу, когда он приезжает.
Только не сплю.
И провожаю, долго глядя в окно.
Приложила палец ко рту - почувствовала вкус крови.
Не страшно. Ранка заживет.
Осталась стоять у окна. Когда теперь увижу в следующий раз?
Он после охоты к нам? Или к жене?
Почти равнодушна. Только рана не затягивается.
Противно сосет под ложечкой.
Они любят охотиться без свиты. Вдвоем.
Ро пришпорил коня.
Гард обернулся. Посмотрел на мое окно.
Едва успела спрятаться.
Уехали. Двор опустел.
Низкое пасмурное небо.
Кровь на пальце.
Иголка в пяльцах.
На глазах слезы.
Глава 8. Гард. Ро. Вайора
Гард
Я оглянулся, потому что не мог уехать просто так. Я всегда оглядывался. А вдруг?
И в этот раз почему-то показалось, что в окне мелькнул силуэт.
Наверное, я выдавал желаемое за действительное, но очень хотелось ее увидеть, хотя бы на мгновенье. Хотя бы тень. Вайора не пряталась, нет, она просто не желала меня знать.
То, чему я стал виной - не прощают, и время, проведенное в замке Ро, было мукой. Я никогда не отказывался от его гостеприимства, ведь это была возможность оказаться рядом, знать, что где-то совсем близко, за стеной - она, Вайора, женщина с темными волосами и синими глазами. Я не мог там спать, зная, что можно просто открыть дверь... можно... Нельзя.
Заставив себя больше не оборачиваться, я пришпорил коня и стал нагонять Ро, от которого уже порядком отстал.
Морозный утренний воздух бодрил. Нас ждала охота.
Ро
Я предвкушал удачный день. Гард давно не посещал наши края, и вечером за кубком вина было решено, что мы загоним хорошего крупного оленя. Самое время.
Думаю, именно поэтому, достигнув леса и пустив коней знакомой тропой вглубь чащи, я, глупец, расслабился и не был готов к тому, что вскоре произошло. Лишь когда оказался на земле и увидел рядом лошадь Гарда с переломанными ногами, понял, как глупо мы угодили в ловушку. Мой конь, похоже, уберегся и ускакал прочь. Во всяком случае, я услышал стук удалявшихся копыт.
Вот задница. Старый прием - перетянутая через дорогу веревка, которую почти невозможно заметить, если несешься вскачь.
Времени на раздумья не было. Я быстро поднялся на ноги. Рука сама потянулась к ножнам.
Они выбежали из-за кустов всего через мгновенье. Сколько их было - сосчитать не смог. На меня кинулись двое, краем глаза увидел, что кто-то еще побежал в сторону неподвижного тела Гарда.
Гард
Иногда в решающих ситуациях у человека вдруг появляется чутье, такое, которое бывает у зверя, и благодаря этому чутью ты выживаешь.
Я лежал на земле, не в силах пошевелиться из-за острой боли в ноге. Наверное, именно боль и привела меня в сознание, сложно было даже отрыть глаза, но я открыл, потому что совсем рядом слышал звук борьбы.
Его не спутать ни с чем.
Я не мог встать, не мог вынуть из ножен меч и лишь беспорядочно водил ладонью по земле, повинуясь тому самому чутью.
Скоро свет загородила высокая фигура воина. Он видел, что я беспомощен и совсем не опасался сопротивления, неторопливо замахиваясь тяжелым мечом. В это самое время я и метнул нож, который каким-то чудом выпал из седельной сумки, прикрепленной к седлу. Я всегда брал с собой на охоту запасной нож.
Кинуть оружие в полную силу не сумел, но здесь все решали неожиданность и меткость. Острие угодило прямо в глаз, повалив тяжелое тело на меня, на раненую ногу. Боль стала невыносимой, и я потерял сознание.
Ро
Просто эти сукины дети не были на войне. Даже самые отъявленные головорезы, угодив на поле боя, частенько мочатся с непривычки в штаны. Те, с которыми пришлось иметь дело, были неплохи, давно не новички. Вот только я не разучился драться и чувствовать опасность.
Когда душа одного отлетела к Ветрам, из леса выбежала еще пара разбойников. Охота, кажется, все-таки шла, и дичью в ней был я.
Сдевав выпад и сумев повернуться так, чтобы взглянуть на Гарда, я увидел поваленное тело. Значит, он жив и сумел дать отпор. Только не надолго. К другу сразу подбежал следующий, а меня теснили двое.
Собираясь на охоту, я не взял с собой длинный меч, которым, в случае неприятностей, неудобно сражаться среди кустов и веток. Клинок в моей руке был короткий - для ближнего боя, и он отлично спасал жизнь, позволяя не только быстро передвигаться. Это оружие было гораздо легче того, что у моих противников, поэтому я мог драться одной рукой, держа оборону, в то время как вторая нащупала на поясе кинжал. После этого я быстро отступил за дерево, чтобы выгадать мгновенье, достаточное для броска.
Кинжал попал в цель, Гарду больше не грозила опасность, и настоящее веселье началось.
Эти люди хорошо умели сражаться, однако недостаточно. Они привыкли убивать, но не знали ярости битвы. Вот тогда-то я впервые и поблагодарил Дирка за то, что он отправил меня на войну - сделал настоящим воином. Там было намного страшнее и безнадежнее, а здесь я орудовал мечом со злым весельем и думал о том, что один против двух всегда имеет шанс выжить.
Когда все закончилось, на дороге лежало пять мертвых тел, страдающая лошадь и Гард, безуспешно пытавшийся выбраться из-под придавившего его ублюдка.