Страница 24 из 31
Знаменитая ленинская формула о развитии производительных сил как “высшем критерии общественного прогресса”[71] предваряет процитированную нами характеристику двух типов буржуазной аграрной эволюции. Эту же формулу можно встретить и в других произведениях В.Ленина. Она сбивала и до сих пор сбивает с толку многих, считающих себя марксистами, но склонных к догматической канонизации высказываний классиков.
Эта формула является у В.Ленина явно чужеродной мыслью. Она – результат влияния на формирование его взглядов вульгарной трактовки исторического материализма как экономического материализма. Такая вульгаризация была широко распространена в западноевропейском рабочем и социалистическом движении в конце XIX века (особенно под влиянием лассальянства). Именно эту вульгаризацию имел в виду Ф.Энгельс, когда писал: “Маркс и я отчасти сами виноваты в том, что молодёжь иногда придаёт больше значения экономической стороне, чем это следует. Нам приходилось, возражая нашим противникам, подчёркивать главный принцип, который они отвергали, и не всегда находилось время, место и возможность отдавать должное остальным моментам, участвующим во взаимодействии. Но как только дело доходило до анализа какого-либо исторического периода, то есть до практического применения, дело менялось, и тут уже не могло быть никакой ошибки”[72].
Точно так же и у Ленина. Как только дело доходило у него до анализа живой конкретно-исторической ситуации и особенно до анализа движущих сил, мотивов действия и критериев выбора вариантов действия, тут его формула о развитии производительных сил как о высшем критерии общественного прогресса выглядела (в контексте этого живого анализа) как не пришей кобыле хвост.
Если обобщить методологию, то схема отбора варианта для реализации выглядит следующим образом. Экономические критерии эффективности, в том числе затратного типа, можно применять лишь тогда, когда предварительно установлены:
а) социальная необходимость, или целесообразность варианта (его соответствие первоприоритетным социальным целям);
б) социальная допустимость варианта (непротиворечивость сопутствующих социальных результатов, социальных последствий первоприоритетным целям, стратегической линии развития);
в) экономическая реалистичность варианта (достаточность общественных ресурсов для его реализации в приемлемые исторические сроки).
Такая же многоступенчатая процедура – и при оценке эффективности фактических или прогнозируемых организационных преобразований[73].
Институциональные реформы новой власти направлены на то, чтобы сузить до предела социальную вариантность, обеспечить в конечном итоге реализацию первоначальных целей социальной революции. Чтобы выполнить эту задачу, преобразования осуществляются по двум направлениям:
– формирование новой системы социальных субъектов;
– формирование новой системы организации взаимодействий социальных субъектов[74].
5. Мероприятия новой власти и их последовательность, формы, в которых общество “переваривает” институциональные нововведения (осваивает их, сопротивляется им, отторгает их), – всё это испытывает на себе влияние множества конкретно-исторических факторов, включая степень компетентности реформаторов, достигнутый уровень культуры в обществе, силу традиций, международную обстановку и пр. Марксистская теоретико-методологическая позиция требует не только учёта такого рода факторов в стратегии и тактике социальной революции, но придаёт конкретно-историческому подходу роль одного из основополагающих принципов при анализе и прогнозе общественных процессов и при осуществлении революционных реформ.
В то же время марксистский подход в отличие от преимущественно описательного и прагматического подходов ориентирован на анализ закономерных черт революционных реформ и переходных процессов, которые в той или иной форме проявляются в любой социальной революции. В разделе 1.1 второй части работы рассмотрены фундаментальные закономерности перехода общества от системно кризисного к исторически прогрессивному устойчивому (формационному) состоянию с точки зрения соотношения разрушительных и созидательных процессов, социальных механизмов возникновения нового.
Социальная вариантность будущего в переходный период возводит также в ранг фундаментальных закономерностей выхода общества из системного кризиса в сторону прогресса соответствие (адекватность) форм и способов преобразований целям социальной революции. Проблема адекватности содержательно конкретизируется применительно к демократическим революциям, если рассматривать переходные процессы с точки зрения соотношения принуждения и свободы в историческом выборе. Об этом – в следующем разделе.
а) Методологическая установка и задачи раздела
Современные критики марксизма предъявляют ему в качестве главного обвинения антигуманный характер общественных систем СССР-овского (так называемого советского) типа. Основанием служат самоназвания таких обществ (“социализм”) и их официальной идеологии (“марксистско-ленинская”). Позиция данной работы иная: официальной идеологией в СССР был фальсифицированный, или вульгарный марксизм, а строй, утвердившийся в СССР, не отвечает научным критериям социализма.
Отличительная черта марксизма (научного социализма, или научного коммунизма) – революционный гуманизм мировоззрения и подходов к решению теоретических и практических проблем. Достаточные основания для того, чтобы считать первоначальный марксизм историческим истоком последовательной революционно-гуманистической идеологии и науки следующие:
а) ключевое место категории “свобода” в сформулированном К.Марксом и Ф.Энгельсом социальном идеале; б) ориентация на научно-теоретическое решение проблемы устранения эксплуатации из жизни общества, на анализ реальных движущих сил социального прогресса в интересах трудящихся;
в) признание социальных революций (наряду с эволюцией) закономерными формами общественного прогресса.
Дам строгое определение: марксизм (научный социализм, научный коммунизм) есть идейно-теоретическая основа рабочего движения эпохи индустриального капитализма, которая выражает интересы рабочего класса и всех эксплуатируемых трудящихся в форме последовательного революционного гуманизма.
Из направлений общественной мысли, самоопределяющихся в XX веке как марксистские, я отношу к нефальсифицированному (невульгаризированному) марксизму лишь такие направления, которые являются продолжением и творческим развитием революционно-гуманистических составляющих в воззрениях основоположников[75].
Задачи данного раздела работы:
– охарактеризовать марксистские (в изложенном выше понимании) подходы к проблеме соотношения принуждения и свободы в революционно-демократических преобразованиях;
– высветить принципиальные отличия марксистских позиций и подходов от таких, которые заявляют о себе как марксистские, а фактически в решении этой проблемы отходят от гуманизма.
Начать придется с вопроса о диктатуре пролетариата, поскольку именно этот вопрос является наиболее деликатным в смысле наследства, которое получает от классического марксизма современный революционный гуманизм. Отказывается ли последовательный революционный гуманизм от тезиса о диктатуре пролетариата или не отказывается?
б) Диктатура класса как логическая категория
Организация пролетариата и организация буржуазии в господствующий класс
71
Там же, с. 220.
72
Энгельс Ф. Йозефу Блоху в Кёнигсберг, 21 [22] сентября 1890 г. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 7. 37, с. 396.
73
Такая методология оценки социально-экономической эффективности преобразовательной деятельности применена и развита в работе: Ракитская Г.Я. Цели социально-экономического развития и эффективность научно-технического прогресса. Препринт. – М.: ВНИИСИ, 1982. Исходный пункт методологии – понимание сущности эффективности процесса (деятельности) как принципиального соответствия этого процесса целям, средством достижения которых он является.
74
Напомню, что принципиальная схема социальной организации общественных отношений в марксистских терминах и с использованием термина “институт” рассмотрена в первой части настоящей работы. В рамках этой схемы различаются институты-субъекты (система субъектов-представителей) и институты-регуляторы (система форм общественной организации взаимодействий социальных субъектов).
75
Для пояснения приведу фрагмент из моей работы, выполненной в 1997 г., в которой специально рассмотрена проблема отграничения творческого, развивающегося марксизма от псевдомарксизма, вульгаризаций марксизма:
“История жизни марксизма как идеологии отличается от научных и политических биографий конкретных ученых, организаций и движений, причисляющих себя к марксистскому спектру. И среди высказываний самих классиков марксизма, и среди исторически реальных требований и акций рабочего движения есть противоречащие последовательному гуманизму. Но это – факты из личных биографий классиков и биографий конкретных движений. Это факты из истории вульгаризаций марксизма, отступлений от (продолжение сноски см. на следующей стр.) него, из богатой истории эклектического мышления, а не факты из истории становления и развития идеологии последовательного гуманизма” (Ракитская Г.Я., Ракитский Б.В. Методология марксизма и историческое поприще ее плодотворности. – М.: Институт перспектив и проблем страны, 1998, с. 7).