Грехи отца

После ее смерти изменилось все. Теперь, когда дети возвращались домой, они часто путались у Эммы под ногами, поэтому она выгоняла их играть на улицу, пока готовила ужин. Господи, неудивительно, что они вышли из-под контроля.

Заскулив, Эмма обняла себя. Она настолько утомилась, пытаясь вести хозяйство, как это делала мама, что совсем забыла о самом главном. О любви. Неудивительно, что Джеймс и Арчи с радостью и без раздумий ушли к Элис во вторник утром. Элис была замечательной, она отпускала их к Эмме, когда только они хотели, но дети скоро привыкли к нововведениям, поэтому их визиты становились все более редкими.

– Я тоже хочу жить с Элис, – прервала мысли сестры Сьюзан.

Посмотрев на малышку, Эмма заметила, что та скривила ротик и вот-вот заплачет. «Пора начать жизнь с чистого листа», – подумала девушка и, мягко улыбнувшись, поднялась, чтобы погладить Сьюзан по голове.

– О, милая, я бы не смогла без тебя. Кого бы я обнимала во сне?

Сьюзан выдавила слабую улыбку в ответ, но явно не была полностью задобрена.

– Квартира Элис намного красивее нашей, и наверняка она покупает кучу вещей для Джеймса и Арчи. Это несправедливо, Эм.

– Однажды я найду работу, и мы тоже будем в состоянии покупать всякую всячину. Я смогу накопить денег и приобрести нам хорошую одежду, обещаю, что на зиму мы купим тебе красивое новое пальтишко.

– А мне? – заплакала Белла, а за ней разревелась и Энн.

– Конечно, и вам, – успокоила их Эмма. – А ты, Люк? Чего хочешь ты?

Люк наклонил голову набок.

– Ну… если у нас будут деньги, я бы хотел кота, рыжего. Я люблю котов.

– Посмотрим, но не забывайте, что скоро, когда вы будете возвращаться из школы, у всех вас появятся свои небольшие обязанности по дому.

– Мы знаем, – сказал Люк.

Эмма протянула руки к самой младшей сестренке, и Энн бросилась в ее объятия.

– Когда меня не будет, оставайся хорошей девочкой, слушайся Люка.

Энн положила головку на грудь Эммы.

– Хорошо, Эм.

Тихо вздохнув, девушка закрыла глаза. Она надеялась, что они справятся. Элис была не против, чтобы все ребятишки Тома в особых случаях прибегали к ней за помощью, и это успокаивало Эмму. Теперь следует найти достойную работу, именно этим она и собралась заняться, когда дети утром уйдут в школу.

Утром, в полшестого, Эмма услышала возню Дика и сама, тихо встав с матраса, последовала за братом вниз по лестнице.

Топить печку летом она ненавидела, но без нее невозможно было вскипятить воду и приготовить завтрак для детворы. Управившись, девушка гасила огонь и в следующий раз зажигала его только для того, чтобы приготовить обед.

– Ты обычно не встаешь в такую рань, – сказал Дик, направляясь к раковине, и, умывшись, вытерся тряпичным лоскутом.

– Если я сегодня найду работу, то нужно будет привыкнуть к такому режиму. У меня целая куча дел перед тем, как отправить детей в школу, как раз самое время начать.

– Куча дел? Например?

– Ну, собрав детей, мне нужно будет наперед сварить обед, а овощи надо еще почистить и порезать, потом приготовить, по крайней мере частично, чтобы закончить, когда вернусь домой.

– Да уж, ты права. Ну, я пошел, а то опоздаю.

– А позавтракать?

– Чарли всегда приносит мне рулет с беконом из кафе и большую чашку чая.

– Он хороший начальник, тебе повезло.

– Да, он неплохой, но иногда слишком загружает работой. Во всяком случае, могло быть и хуже. До встречи! – крикнул Дик, и, прежде чем Эмма ответила, дверь захлопнулась.

В животе у девушки заурчало. Рулет с беконом! Она бы все отдала за такое лакомство. Подбадривая себя, Эмма решила, что однажды сможет купить такие изыски. Если она найдет работу, они все снова смогут есть бекон. Она подошла к раковине, достала из-под нее металлическое ведро и принялась выбирать овощи для рагу. Господи, ее уже тошнило от овощного рагу, тошнило от одного и того же! После первой же зарплаты она возьмет продовольственную книжку и помчится к мяснику. От мысли о мясе у нее потекли слюни.

Когда проснулись дети, в доме воцарился хаос. Будто специально демонстрируя свое недовольство новым порядком дел, все, кроме Люка, вредничали. Сьюзан сказала, что заболела, но Эмма, пощупав ее лоб, отметила, что не было никаких признаков лихорадки. Уже привыкшая к хитрым уловкам Сьюзан, Эмма проигнорировала нытье сестренки и приказала детям одеться. К сожалению, несмотря на все ее усилия, детвора все еще выглядела шайкой оборванцев.

Девушка сварила овсянку и вручила каждому по миске, но Сьюзан села на пол и, попробовав кашу, скривилась.

– Она ужасная, Эм. У нас больше нет сахару?

– Нет. Ты доела сахар, который Элис давала нам вчера.

– Я не могу есть без него.

– Тогда пойдешь голодная, – нетерпеливо ответила Эмма.

Сьюзан надулась, проглотила еще пару ложек, но не доела кашу. Остальные справились со своим завтраком, не жалуясь, и наконец-то были готовы идти в школу.

– Ну все, – твердо сказала Эмма, – ступайте. Сегодня я буду искать работу и, вероятно, меня не будет, когда вы вернетесь. В этом случае вы знаете, что делать.

– Не переживай. Я присмотрю за ними, – отозвался Люк.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась Эмма брату, – но не забывай, о чем я просила. Не пытайтесь разжечь огонь. Я сама это сделаю, когда вернусь домой.

Люк кивнул, однако Эмма посмотрела на девочек и заметила замешательство и растерянность в их взглядах. Вспомнив о своих планах насчет новой жизни, она обняла сестренок по очереди и напоследок сказала:

– Слушайтесь Люка и… и скоро увидимся. Не балуйтесь в школе, – добавила девушка, когда дети неохотно выходили на улицу.

Едва дверь закрылась, Эмма услышала, как отец спускается вниз по лестнице. Он почесал затылок, прокашлялся, сотрясаясь, и прохрипел:

– Мне не стоит надеяться, что у нас есть чай, да?

– С каких это пор у нас появились деньги на чай? Я заваривала крапиву для мамы, но ты никогда не пил ее.

– Терпеть не могу эту дрянь.

Эмма не ответила. Она ненавидела разговоры с отцом и всячески избегала их. Вместо того чтобы сесть, он подошел к раковине, глотнул воды из чашки и вылил остальное себе на голову. Эмма, оставив его, отправилась на чердак.

Ей нужно было собраться. Девушка надеялась, что вещи, которые она подготовила с вечера, подойдут. Она аккуратно погладила блузку с совсем уже тусклым узором и тонкой тканью. Юбка была и вовсе никудышная, шов на подоле торчал не к месту, и никакой утюг тут не помог бы. У нее не было чулок, но Эмма надеялась, что этого никто не заметит. Как бы ей хотелось заколоть волосы! Они были жесткими на ощупь и прямыми. Не имея мыла, девушка могла лишь полоскать их холодной водой. Расчесав волосы пальцами, она сделала все, что могла, и пошла вниз.

В комнате было пусто, отец вышел куда-то. Наверняка он снова опоздал на работу. Подобное случалось нередко, поэтому его постоянно увольняли. Теперь, после того как он потерял работу в двух шагах от дома, ему приходилось ездить на строительную площадку в Челси.

Она совсем не хотела думать о нем. Это ведь начало ее новой жизни, так что, убедившись, что огонь потушен, девушка поспешила на улицу. Она с надеждой в сердце спустилась по ступенькам и направилась к ближайшему ряду магазинов.

Немного позже Эмма, уставшая и расстроенная чуть ли не до слез, побрела на рынок. Она вспомнила, как ее приняли, и ее щеки запылали от стыда. Сперва она пошла в магазин одежды на Фэлкон-роуд. Ее глаза загорелись при виде красивых нарядов на вешалках. Там были хорошенькие платья в пастельных тонах с ремешками на талии. До чего же ей захотелось потрогать их, прикоснуться к ткани! Но, сдержав свой порыв, девушка подошла к продавщице спросить, есть ли у них вакансии.

– Мисс Фишер, – позвала молодая и очень проворная девочка за прилавком.

– Да, я могу чем-то помочь? – выйдя из подсобки, спросила утонченная стройная женщина средних лет.