Страница 7 из 18
И все кончилось. Впереди показалась загородка из жердей, подвешенный к ней «кирпич» и фанерная стрела, показывающая налево. Перед городом был объезд. Машина сбавила скорость, долго, почти как пешком, тащилась по пыльной грунтовке. Показались протянутые руки башенных кранов, чернеющие пустыми глазницами недостроенные коробки домов.
Они въехали в город. Слева остался длинный приземистый вокзал, у светофора они свернули с асфальта на булыжник, к базару. Юрка здесь бывал, когда жил у бабушки.
– Дядя Вить, – сказал он, – вот же базар, мы уже приехали!
– Сначала надо соблюсти приличия, – сказал Виталий Сергеевич, – отправить открытку или хотя бы телеграмму.
Они остановились возле почты, Виталий Сергеевич ушел. Юрка немедленно сел на его место и ухватился за баранку – примериться и чтобы Славка увидел, как он будет когда-нибудь водить машину. Он даже попробовал слегка нажать на педали в тайной надежде – вдруг она самую чуточку, хоть полшага проедет. Но машина была на тормозе и никуда не поехала. Славка тоже полез подержать баранку. Юрка не хотел его пускать, но тот побелел, затрясся, как всегда, когда готов броситься в драку, и пришлось уступить. Вот только не было никаких ребят, чтобы они могли посмотреть и позавидовать. Перед летней галерейкой, где выдают письма до востребования, стоял длиннющий хвост курортников, но они не обращали никакого внимания ни на «Волгу», ни на ребят.
Потом они покупали продукты на базаре и в гастрономе, в булочной хлеб и плюшки с хрустящей корочкой – Юрка и Славка получили и тут же съели по одной, а у лотка, хотя они стеснялись и отнекивались, ели пирожки с мясом. Виталий Сергеевич остановил машину напротив магазина «Воды – мороженое» и повел их туда. Тут они уже не отнекивались, а съели по вафельному стаканчику сливочного вместе со стаканчиками.
– А что будете пить? – спросил Виталий Сергеевич.
Прилавок был так уставлен разными бутылками, что они растерялись. Славка наугад ткнул пальцем. Виталий Сергеевич взял каждому по бутылке. Это называлось «буза». Из темно-зеленых бутылок повалила густая шипучая пена, как молоко, когда оно уходит. Буза была сладкая, густая, щипала язык и нёбо.
– Ну как? – спросил Виталий Сергеевич. Сам он пил не бузу, а минеральную воду. От нее несло тухлыми яйцами.
– М-м… – замычал Славка. – Во! – сказал он, проглотив, и показал большой палец.
Они так долго и старательно сливали в стаканы остатки, что Виталий Сергеевич взял еще две бутылки.
– Не лопнете? – участливо спросил он.
– Не оставлять же! – сказал Славка.
Они налились до краев, в животе стало тяжело, в нёбо то и дело стреляло колючей мучнистой отрыжкой, но Юрка не сплевывал – было жалко.
И снова «Волга» летела над аспидным асфальтом, стрелка стояла на 100, лопотали покрышки, а ветер метался в кузове и выл от зависти.
Юливанна восхитилась покупками, за все похвалила, а потом огорченно сказала:
– Да, но как готовить? Воду ведь не привезли. А из колодца я попробовала – ужасная гадость. Невозможно пить.
– А давайте, – сказал Юрка, – давайте я привезу. На велосипеде. Наберу ваши фляжки и привезу. А что? Тут всего четыре километра, я быстро.
– Что ты там в этих фляжках привезешь… Ехать, так на машине, и фляжки наполним, и бутыль…
Бутыль поставили спереди на мягкий коврик. Юрка должен был ее придерживать, чтобы не разбилась.
У ворот снова стоял Митька и выл.
– Может, возьмем этого ревуна? А то ведь ему обидно, – сказал Виталий Сергеевич и остановил машину.
Вслед за Митькой выбежала Ленка.
– Ты куда? – закричал Славка. – Мы – без женщин!
– Ну, Слава, какая же она еще женщина? И чем тебе женщины мешают, а?
Славка засмеялся и пожал плечами – они ему не мешали.
Митька и Ленка сели в машину, вернее, села Ленка, а Митька стоял всю дорогу, держась за спинку переднего сиденья: так лучше смотреть. Он первый и увидел.
– Вон мамка! И Федька…
Виталий Сергеевич притормозил, съехал на обочину. Мамка и Федор сгребали лопатами размолотый колесами известняковый гравий, засыпали выбоины, потом Федор черпал воду из бочки на телеге и поливал засыпку. Дед и папка сидели, свесив ноги в кювет, и курили. Виталий Сергеевич подсел к ним, подошли мамка и Федор. Запряженная в телегу Дочка мотала головой, отмахивалась хвостом от слепней.
– Что это вы делаете? – спросил Виталий Сергеевич.
– Ремонтируем, – сказал дед.
– Разве так будет держать?
– Маненько схватит, коли постоит.
Гремя и подпрыгивая, проехал грузовик, обдал их пылью. Колеса прошли по только что сделанной насыпке, гравий брызнул в стороны.
– Вот и весь ремонт! – сказал папка. – Артель напрасный труд.
Дед посмотрел вслед грузовику.
– Да ить что поделаешь с таким народом? Нет, чтобы объехать, норовит как раз угодить…
– Это же в самом деле напрасная работа. Вы делаете, они тут же разворачивают. Ремонтировать – так уж по-настоящему.
– Ну его к черту! – сказал Федор. – Вот кончу курсы трактористов, и всё – уеду. Разве это работа? Смехота! Пускай на другой участок переводят.
Дед посмотрел на него и снова повернулся к Виталию Сергеевичу:
– Ассигнований не дают. Поскольку дороги тут потом не будет. Вот мы так и поддерживаем пока. Новую пробивать будут вокруг лимана.
– Когда-то она будет, – сказал Федор.
– Как захотят, быстро сделают, – сказал папка. – В соседнем районе дали одному Героя, за кукурузу. Ну, там пробили артезианский колодец, воды – залейся, чего ей не расти. И начали к нему разные начальники ездить. Полюбоваться. В один месяц асфальт проложили. Теперь ездий, как в люльке, не тряхнет, не качнет.
Дед неприязненно покосился на папку. Он не любил, когда говорили всякие вольности.
– А вы далече собрались?
– В Ломовку, по воду.
– Так уж лучше в Гроховку. Километр дальше, а вода лучше, водопроводная.
Они поехали в Гроховку.
В первых трех колонках воды не было, только в лужах плескались гуси и утки, но в четвертой, недалеко от магазина, оказалась, они набрали все капроновые фляжки и десятилитровую бутыль.
Юрка все время ломал голову, что бы такое придумать, чтобы Виталию Сергеевичу доставить удовольствие, увидел, что у входа в подвал стоят уже дядьки, и его осенило:
– Дядя Витя, а вы вина не хочете? У нас тут продают.
– Натуральное? В такую жару неплохо бы выпить стакан.
Они пошли ко входу в подвал. Навстречу им, припадая на деревянную ногу, шагнул Роман Безногий и нарочито громко сказал:
– Профессору – почет и уважение!
Редкие волосы прилипли у Романа к залысинам, красное лицо вспотело – он был уже «на газу».
Виталий Сергеевич внимательно посмотрел на него:
– Я не профессор.
– Все одно – тилигенция. У меня глаз верный, снайперский. Люблю тилигенцию!
– Очень приятно, – сказал Виталий Сергеевич и хотел пройти мимо.
– Пс-ст! – сказал Роман, протянул руку и уставился в глаза Виталию Сергеевичу. – Дай рупь.
Виталий Сергеевич даже не удивился, достал и протянул бумажку.
– Во! – торжественно поднял Роман рублевку и показал стоящим мужчинам. – Я за что люблю тилигенцию? Она деньги иметь стесняется!
В группе мужчин у входа в подвал засмеялись.
– Не то что вы, жмоты, за целковый удавитесь, – продолжал Роман.
Виталий Сергеевич начал спускаться в подвал, следом застучал деревянной ногой Роман.
В подвале с потолка свисала электрическая лампочка, за столом сидела горбатая Алка. На столе стояли два граненых стакана, ведро с водой и большой эмалированный чайник. Алка окунула стакан в ведро, подставила под чайник, в стакан полилась мутная зеленоватая струя.
Виталий Сергеевич взял стакан, поднес ко рту, понюхал и поставил обратно.
– Нет, благодарю вас. Немытый?
– Как это немытый? – обиделась Алка. – На ваших глазах помыла!
– Я не про стакан. Виноград давили немытый.
– А сроду его мыли? – сказал Роман.
– То-то он ДДТ и еще какой-то пакостью отдает…