Кости

– Беготня по Парижу и короткие разговоры… Если б все преступления были такими интересными!

– Хочешь, одолжу тебе после того, как мы посмотрим?

– Нет, – отказался Майло. – Сейчас мне не до выдумок.

Глава 9

Я прибыл как раз вовремя, чтобы успеть на разговор с матерью Селены Басс. Чиновник в гражданской одежде сообщил мне:

– Они уже начали. Комната Д наверху.

Дверь была не заперта. В комнате работал кондиционер. Майло сидел напротив Эмили Грин-Басс. Его галстук был аккуратно завязан, лицо выражало сочувствие. Я видел, как он практикуется перед зеркалом для встреч с убитым горем родственниками жертв. Расслабить мышцы. Убрать из глаз хищный блеск.

Белые волосы Эмили Грин-Басс теперь отросли и были заплетены в косу. Одета в черную водолазку, длинную серую юбку и черные замшевые мокасины. Хозяйка ювелирного магазина – без единого украшения. Черты ее лица были острыми, словно вырезанными лазером, – слишком острыми, чтобы быть красивыми. В лучшие времена она, несомненно, была прекрасной женщиной; сейчас же превратилась в ледяную статую.

Сбоку от стола сидели два массивных мужчины в возрасте чуть за тридцать. На старшем были желтая рубашка для гольфа, черные штаны и парусиновые туфли. Светлые волосы с рыжиной разделены надвое пробором. Чисто выбритый, толстошеий, с красноватым носом.

Тот, что помоложе, был немного смуглее, такого же массивного телосложения, но черты лица у него были тоньше. Он был одет в тускло серый свитер с надписью «Дэвид Линч рулит», помятые штаны с карманами и высокие шнурованные ботинки. Волнистые каштановые волосы достигали плеч, а подбородок скрывала белая треугольная бородка. Из заднего кармана свисала хромированная цепочка, и когда мужчина повернулся ко мне, она зазвенела.

Майло представил меня им, потом сообщил:

– Доктор Делавэр, это мать и братья Селены.

Эмили Грин-Басс протянула мне длинную белую руку, которая была такой холодной, словно ее только что вытащили из морозильника. Я коротко пожал ее обеими руками, видя, что в серых глазах женщины стоят слезы.

Бритый сказал:

– Крис Грин.

– Марк, – пробормотал бородатый.

– Мы только что обсудили жизнь Селены в Лос-Анджелесе. Марк поддерживал контакт с Селеной после того, как она перебралась сюда.

– Она навещала меня в Окленде, – пояснил Марк. – Сказала, что у нее все хорошо. И то же самое написала маме.

Эмили Грин-Басс не отводила от меня взгляд.

– Я рада, что здесь психолог. То, что произошло… это мог сделать только псих. В жизни Селены не было ничего экстремального. Уже долгое время.

– Не было никогда, – добавил Марк Грин. – Лишь обычные взбрыки в молодые годы.

– Это ты так считаешь, Маркус. – На губах женщины появилась холодная улыбка. – Когда мне приходилось иметь с ними дело, это совсем не выглядело так.

Марк дернул плечом и ссутулился. Цепочка снова зазвенела, и он протянул руку, чтобы прекратить этот звон.

– Я выкидывал то же самое, и Крис, ага. Единственная разница в том, что мы лучше прятались. – Он взглянул на брата, ожидая подтверждения.

– Угу, – согласился Крис.

– К несчастью для Селены, – продолжил Марк, – у нее была манера сознаваться во всем. Правда?

Крис горько улыбнулся.

– Как у католика на исповеди. Только мы не католики.

– Сначала она опробовала сценарий на нас, – сказал Марк. – «Я выкурила косяк», «я смотрела порно по кабельному», «я соврала маме о том, где была». Мы ей отвечали: «Не говори об этом нам, балда. И уж точно не говори маме». Но она, конечно же, говорила.

Эмили Грин-Басс заплакала.

– Типичное для подростка поведение, – резюмировал Майло.

– Мы зря тратим время, – хмыкнул Марк Грин.

– Она была просто без ума от музыки, – заметил Крис.

– Ну и что?

– Марк, остынь. Я хочу, чтобы они узнали все факты.

– Факт лишь в том, что она оказалась не в то время и не в том месте – и наткнулась на реинкарнацию Теда Банди[13].

Наступило молчание. Затем Марк Грин снова заговорил:

– Быть может, для всех замешанных это и новость, но то, что она увлекалась музыкой, не делает ее чокнутой. Изначально Селена была совершенно нормальной. Встретив людей, с которыми я ошивался, она сочла их странными.

– Что это за люди? – спросил Майло.

– С работы, – ответил Марк.

– А точнее?

– Какое это имеет значение?

– Маркус, он пытается помочь, – вмешалась его мать.

– Я рад за него, – фыркнул тот и обратился к Майло: – Я работаю везде, где мне платят.

– Марк получил диплом инженера-акустика, – пояснила Эмили.

– Я делаю звукозапись, настраиваю усилители – в основном на концертах и частных видеосъемках. Сейчас мы делаем официальную серию рекламы, а братец Крис работает на «Старбакс», невразумительную кофейную компанию в Сиэтле.

– Маркетинг и доставка, – пояснил Крис.

– Когда Селена приезжала к вам, Марк? – спросил я.

– Год назад, и примерно полгода спустя после этого. В первый раз я работал на съемках, и Селена болталась поблизости. Тогда она и сказала мне, что люди, с которыми я общаюсь, странные. Думаю, относительно той съемочной бригады это было верно. Половина диалогов была на итальянском, другая шла пантомимой – некая дань памяти Пазолини, но никто из них по-настоящему не знал итальянского.

– И «Оскар» им точно не присудили, – бросил его брат.

– Ну не всем же повезло прицепиться к тележке с кофе.

– А второй визит Селены? – напомнил Майло.

– Это было, когда я попросил ее приехать на выходные, чтобы я познакомил ее с Клео – на тот момент моей девушкой, сейчас уже женой. У нас на днях родился первый ребенок, и мне бы сейчас следовало быть дома. Можно закончить все это побыстрее?

Майло откинулся на спинку кресла и скрестил ноги.

– Если вам больше нечего нам сказать, вы можете идти.

Марк почесал бородку, заправил прядь волос за левое ухо. На шее его красовалась сине-зеленая татуировка «Клео» в венке из виноградных лоз. Я понадеялся, что брак его будет долгим.

– Какого черта, – фыркнул он. – Я забронировал билет на девять вечера, и менять его нет смысла.

– Селена виделась с тобой дважды, да? – сказал Крис. – Это на целых два раза больше, чем то, сколько раз она озаботилась перезвонить мне.

– Наверное, она была слишком занята для болтовни о корпоративных делах.

Крис отвернулся от брата.

– Вы звонили ей? – уточнил Майло.

– Просто чтобы узнать, как она поживает.

– Когда вы в последний раз разговаривали с ней?

– Ну, не знаю… года два назад.

– Несомненно, мы очень дружная семья, – съехидничал Марк.

Эмили Грин-Басс пояснила:

– Я рассталась с отцом Криса и Марка, когда мальчикам было три года и год соответственно, и с тех пор о нем ничего не было слышно. – Она хмуро взглянула на сыновей, словно те были в этом виноваты. – Год спустя я встретила отца Селены. Дэн был добр к моим сыновьям.

Возражений не последовало.

– Дэн умер, когда Селене было шесть лет. Я растила ее одна и, уверена, кое-кто скажет, что я все испортила.

– Ты все делала правильно, мама, – заспорил Крис.

– Может быть, не будем отвлекаться от Селены? – напомнил Марк.

Наступило молчание.

– Так на чем мы закончили? – продолжил он. – Селена была талантливой, но до изумления честной. Я не говорю, что она никогда не врала. Но даже когда они с мамой враждовали, Селена никогда не делала никаких гадостей, не пыталась подставить никого другого. Совсем наоборот. Мы когда-то дразнили ее «сестра Си». Ну, как будто она монашка.

– Она сама называла себя так, – добавил Крис.

– У нее были парни? – спросил Майло.

– Не было, – ответил Марк.

– Миссис Грин-Басс?

– Нет, я никогда ее ни с кем не видела.

Женщина закрыла лицо руками. Марк протянул руку и погладил ее по плечу. Она отстранилась и проговорила сквозь пальцы:

13

Теодор Роберт (Тед) Банди (1946–1989) – американский серийный убийца, насильник, похититель людей и некрофил, действовавший в 1970-е гг.; его жертвами становились молодые девушки и девочки. Незадолго до своей казни признался в 30 убийствах, однако настоящее количество его жертв может быть гораздо больше.