Бета-тестеры

Машины приближаются.

Впереди большая развязка. На навигаторе вылетает "бабочка".

Мария успевает увидеть в боковое стекло, как слева выдвигается крыло серой машины, когда Евгений мощным кручением руля бросает автомобиль вправо. "Опель" с визгом входит в поворот. Режиссеры фильмов про гонки передохли от зависти, если смогли бы увидеть эти мгновения. Машина на предельной скорости заходит в поворот и её тащит так сильно, что ещё чуть-чуть, какой-нибудь камешек под колесом, и она перевернется, закрутится как игрушка, брошенная капризным ребенком.

Лишь спустя две бесконечно долгие секунды Мария понимает, что это визжит не машина. Она заставляет себя проглотить крик. Евгений крутит рулем с такой скоростью, какая и не снилась сумасшедшим танцорам "тектоника". Каждая миллисекунда - новое движение. Каждый удар сердца - несколько коротких, точных взмахов.

- Твою же мать! - вырывается у Марии совсем не эльфийское ругательство.

- Она давно умерла, - ровным голосом отвечает Евгений и выравнивает машину.

Они смогли вырваться из поворота! Подобный дрифт вряд ли закладывался в машину добропорядочными бюргерами, но "Опель" смог выдержать космические перегрузки. В то время как "Хонды" промчались дальше и теперь применяли экстренное торможение, чтобы вернуться на пройденный поворот.

- Я не то хотела сказать.

- Я понял.

- Это было круто. Ты случаем сам не рейсер?

- Помнишь, почему ты недавно получила по губам?

- Всё-всё, молчу.

Мария отворачивается от этого холодного человека. Мужчины, бездушные создания.

Мотор снова набирает обороты до грозного рычания тигра. Когда их настигнут? Показывается знак при въезде: на красном плоском держателе - синяя табличка с надписью "Хлевное" и выше, на белом фоне, выделяется герб села. Похоже на окровавленный кинжал, воткнутый в землю.

Мы будем жить с тобой в маленькой хижине,

На берегу очень дикой реки

Никто и никогда, поверь, не будет обиженным

На то, что когда-то покинул пески.

Мария вздрагивает, когда из молчащей магнитолы доносятся звуки музыки и слова группы "НаутилосПомпилиус". Машина будто дразнит беглецов - на последней букве слова "пески" магнитола хрюкает и замолкает. Мария переводит взгляд на Евгения, но тот молчит. Шутерщик.

Они приближаются к селу и Евгений вынужденно притормаживает. В боковом зеркале снова мелькает ослепляющий дальний свет. На этот раз "Хонды" приближались с бешеной скоростью. Скорее всего, хотели перехватить до въезда в село.

Однако на сей раз именно Евгений устанавливает правила, и если они поехали за ним, то это их судьба. Именно такие чувства написаны на лице шутерщика, если Мария правильно понимала его каменную неподвижность. Им дан шанс проехать мимо - они им не воспользовались...

Из-за перелеска начинают выныривать невысокие домики. Сельские дома различной степени достатка владельцев - от сгоревших развалин до двухэтажных особняков с обязательными глупыми башенками. Евгений сворачивает в первый же поворот.

"Ленинская улица" - мелькает указатель перед глазами Марии. Узкая улочка, где зимой две машины могут разъехаться только впритирку, радует взгляд всполохами сиреневых свечек. Зеленый штакетник сменяется панцирной сеткой, а та в свою очередь заслоном из горбыля. Кто что может себе позволить, тот тем и отгораживается от людей. От всех людей, неважно - плохой человек или хороший. Чтобы наверняка.

Такие мысли проносятся у Марии, пока Евгений вновь придавливает педаль газа. Он словно был здесь, словно знает эти улочки. Не успели сзади вынырнуть машины с дальним светом, как он сворачивает на другую улицу.

"Ул. Пугачева"

Ещё один поворот.

Ещё.

Мария успевает порадоваться, что они заехали в село такую рань - на улице никого. Только собаки провожают лаем, установленным хозяином для штатного несения службы. То есть гавкают для порядка и замолкают. За урчанием мотора слышно, как сельские петухи поют здравицу новому дню - стараются от души, от чистого петушиного сердца.

Ещё поворот.

Опять заборы.

Мотор рычит. Мария видит, как на навигаторе дергается их синяя стрелочка. То влево, то вправо. Девушка устает считать повороты, но когда вдруг перед ними возникает серый багажник "Хонды", то возглас удивления не удается удержать в груди. Они обогнули машины преследователей и оказались сзади. Словно ас-штурмовик в воздушном бою сделал "мертвую петлю" и пристроился в хвост противнику.

"Хонда" тоже заметилавынырнувший "Опель". Глазами демона из преисподней загорелись стоп-огни. Стритрейсер захотел принять на зад бампер "Опеля". Но он явно не знает - с кем имеет дело. Словно волшебная палочка в руке очкастого мальчишки-волшебника у Евгения возник пистолет. Стоп-огни тут же погасли, будто демон закрыл глаза, и мотор "Хонды" взревел.

В опущенное стекло залетел свежий ветер. Он веселым щенком пронесся по сиденьям, мазнул холодным языком по лицам тестеров и вылетел прочь, когда увидел, как Евгений высунул пистолет в окно.

Два выстрела прозвучали в сельской тишине.

Собаки на этот раз не стали сдерживаться, а залаяли в полный голос, будя тех людей, которые не успели проснуться от непонятного грохота. "Хонда" вильнула в сторону и нырнула колесом в сточную канаву. Силы инерции хватило на то, чтобы вынести её наружу и, подпрыгнув, машина влетела в очередной забор из горбыля. Она повисла на столбе, зияя двумя отверстиями в заднем стекле.

Марии не удалось разглядеть за тонированными стеклами - есть ли кто живой в салоне. Да и не так уж это было интересно, если вторая машина где-то ещё блуждала по селу. Возможно, что в ней окажется более опытный водитель.

- Круто, - выдыхает она, когда "Опель" сворачивает на очередную улочку. - Явно плюс пять к скорости и меткости.

- Что круто? Смерть - это круто? Тогда на, перезаряди и выстрели себе в рот. Ощути крутизну!

На её колени падает тяжелый пистолет. На коричневой пластмассовой вставке виднеется звездочка в кружке.Вставка ребристая, чтобы пистолет не скользил в потной ладони. Следом падает магазин, черная коробочка, в которой жмутся друг к другу красноватые пули. Мария кидает хмурый взгляд на водителя. Тот смотрит перед собой и крутит, крутит руль, когда поворачивает в очередной прогон.

Мария хмыкает и пытается отвести защелку магазина до отказа, одновременно оттягивая указательным пальцем левой руки выступающую часть крышки магазина. Всё, как учил дядя Гена Симонов, который служил в милиции и иногда позволял маленькой Маше поиграть со служебным оружием. Конечно же пули оставались у дяди Гены. Но Маше и так было хорошо - она стреляла во всех людей, которых видела из окна восьмого этажа. Глупые люди не хотели падать и дергаться, как это делал дядя Гена, когда Маша наставляла на него оружие и говорила: "Пиф-паф!" Глупые люди не знали, что в них целятся. Они шли по своим делам.

Подушечка пальца сама собой проходит по трем глубоким царапинам. Три тестерши-эльфийки. Три девчонки, которым не суждено вернуться домой. Как их звали? Каланиэль, Сатлуана, Гирзатонэль и Талабриэль. Кого из них "доставил" это Джон? А на кого попал Тархун? Впрочем, это не так уж и важно - Гисталиция ещё на свободе и сдаваться так просто не намерена.

- Нет, круто ты с ними расправился. Не буду я стрелять себе в рот, не для этого он мне нужен. Держи! - Мария протягивает заряженный пистолет Евгению. Пустой магазин бросает в перчаточный ящик.

Евгений не глядя, берет пистолет и отточенным движением засовывает в кобуру, словно самурай вкладывает верный меч в ножны.

- Пореже открывай свой рот и тогда проживешь подольше, - бросает Евгений и снова сливается с машиной.

Они ещё пять минут колесят по закоулкам села, но второй "Хонды" нигде не видно. Неужели оторвались?