Страница 18 из 19
- Так это и без нас огонь сделает...
- Может, сделает, а может, нет... Ну ка, а в этом ящике что? Заперт. Вертхольц, взломайте этот ящик!
- Господин Цойшель, вы уверены в том, что вы делаете? Может, свалим отсюда? - пробурчал Гесбергер, присев на столе, заваленном битым стеклом и щепой от искромсанной оконной перекладины.
Хорст, не оборачиваясь, злобно крикнул ему:
- Вы что, еще не спустились?
Полицейский лениво влез на подоконник, перескочил на лестницу и начал спускаться. Вертхольц тем временем выламывал ящик. Покончив с ним и высыпав его содержимое перед Хорстом, он принялся выдергивать ящики из всех столов. Те, что были заперты, с видимым удовольствием разбивал. Напоследок он сломал ящик, из которого высыпались образцы разноцветных зубных щеток, одноразовых бритвенных станков без упаковок, тюбиков с кремами, пастами, пузырьки лосьонов и еще какая то мелочь интимного свойства. Все это барахло в подступающем огне и едком дыме смотрелось наивно и беззащитно, словно детские игрушки...
Потом полицейский принялся стаскивать и ссыпать в центр комнаты все папки и скоросшиватели:
- Вот, уважаемый, - тяжело отдуваясь, сказал он, стирая копоть со своего лба, - все, что удалось найти. Кстати, вы скажите, на что похожи ваши бумаги, и я тоже пороюсь...
Фромм, уже отложивший в сторону несколько заинтересовавших его документов, отрицательно мотнул головой:
- Эти бумаги похожи на все другие конторские бумаги, вроде тех, что каждый месяц присылаются по почте, в виде счетов на газ, электричество, телефон и воду. Боюсь, вы не справитесь... Попробуйте ка лучше повозиться с сейфом, может быть вам удастся подобрать код, а ключ наверняка спрятан где то рядом. Как обычно...
- Да нет, он открыт и там пусто.
- Вот даже как. Грубо, очень грубо сработано... Теперь меня уже никто не уверит, что пожар возник случайно.
- Но ведь он начался внизу, в банке. Это ведь, насколько я понимаю, другая богадельня, господин Цойшель.
- Видимо, бизнесмены из "Майнц Телефункен" решили приписать гибель документов пожару в банке. Еще ему и иск предъявить не постесняются. Для отвода глаз, опять же. Подозрительно не потребовать компенсацию за уничтоженный офис, не так ли?
- Так. - Вертхольц согласно кивнул.
Хорст прошел мимо полицейского и остановился у открытой двери сейфа:
- Да, действительно ничего нет.
Он нагнулся и взял с верхней полки стопку чистой бумаги, залитой сверху темными чернилами.
- Что ж, разумно. Сгоревшая в сейфе девственная бумага без следов чернил может навести на мысль, что она заменяет собой документы, которые перекочевали в другое место. - Хорст бросил бумаги себе под ноги и внимательно посмотрел на Вертхольца. - Кстати, господин полицейский, вы предупреждены о том, что разглашение любой информации по поводу того, что вы здесь увидели или услышали, может грозить вам тюремным заключением?
- Теперь уже предупрежден. Но позвольте вопрос: какая может быть угроза в этих зубных щетках и презервативах? Они что, дырявые?
- Это ширма, Вертхольц, ширма и больше ничего... Все, вы меня отвлекаете! - Фромм мгновение прислушивался к звуку падающей на крышу воды и гудению пламени на нижних этажах. Потом скинул куртку обнажив кобуру с торчащей из нее рукояткой револьвера, сунул в рот сигарету, закурил и продолжил поиски.
- Надо же, курит. Здесь жарища как в бане, дышать уже нечем, а он курит. Хорошо хоть эти штуки с крышками...
Вертхольц подошел к одному из вентиляционных отверстий и плотнее закрыл его задвижкой.
Несмотря на это, едкий дым продолжал сочиться. Полицейский закашлялся до слез, выругался так крепко, как умел, и добрался сквозь сизую дымку к разбитому окну.
- Уже ни черта не видно, скоро и помочиться не смогу, не найду в тумане агрегат... Фу... свежий воздух! - Он расстегнул на мундире все пуговицы, скинул фуражку, провел ладонью по взмокшим волосам, глянул вниз и сразу отшатнулся от окна: - ... Эй! Эй, как там... Цойшель, скорее!
Хорст, будто ожидая этого зова, кинулся к окну. Отпихнув замявшегося полицейского, он свесился через подоконник. Внизу, на мокрых плитах узкого двора, лежал Гесбергер, его фуражка валялась неподалеку.
- Он что, сорвался? - удрученно выдавил из себя Вертхольц.
- Мне кажется, ему помогли. Отойди ка от окна, парень...
- Да, да, конечно...
Они вместе уселись на палас рядом с окном. Фромм вынул из под себя пачку маркировочных фломастеров, зло швырнул их прочь. И в этот момент с ужасающим звоном и клокотаньем лопнули стекла крайнего окна. С улицы ворвался огонь и стал расползаться по комнатам офиса.
Пламя принялось облизывать раму, загибаясь отдельными языками к потолку, который моментально закоптился, а из щелей у плинтуса поползли густые струи черного дыма.
- Кажется, четвертый этаж занялся вовсю! - Хорст потрогал ладонью горячий пол. - Скоро на нем можно будет поджаривать яйца. А что, как вы думаете, Вертхольц, тот пожарный, на крыше музея, все еще там? Хотя он, наверное, не видит лестницу уже на уровне третьего этажа. Поэтому падение этого бедняги мог и не заметить. Ну, правильно, если б заметил, его бы моментально подобрали...
Вертхольц, бледнея, вскочил. До него, кажется, только сейчас дошел весь ужас создавшегося положения:
- Надо убираться отсюда, надо спуститься к Гесбергеру, может быть, он еще жив!
- Не дергайтесь, господин полицейский, если не хотите получить пулю между глаз. Им нужно, чтобы здесь все сгорело и никто не вынес отсюда ни одного документа.
- Что за бредни! Было бы проще пришить вас в самом начале, пока мы еще только лезли сюда.
- Конечно, - ответил Хорст спокойно, - но и у каллиграфов бывают помарки. Прозевали они меня. Прозевали. Это факт. А откровенно навязчивое внимание к моей персоне говорит о том, что "комиссия" на правильном пути.
Полицейский весь затрясся:
- Какая комиссия! Да прекратите строить из себя героя! Дело дрянь, надо уходить. И мне кажется, что все, что вы говорите, просто бред сумасшедшего!
Он закашлялся, полез в окно и тут же отпрянул. Пуля, чиркнув по раздвижной перегородке, разворотила дисплей компьютера. По комнате разлетелись части корпуса и мелкий бисер взорвавшегося вакуумом кинескопа. От простенка с глухим шлепком отлетели куски штукатурки, брызнули осколки кирпича. Отплевываясь, Вертхольц выхватил револьвер и принялся отчаянно палить в окно, по черепице соседнего здания. Хорст присоединился к нему:
- А что, хорошая идея! У нас то хлопушки без глушителей! Может, заметят, олухи, нашу пропажу. Продолжайте стрелять, а я вернусь к нашим баранам!
Он прополз к столу, где громоздились отобранные материалы. Стащил их на пол и, щуря слезящиеся глаза, плотно связал между собой все бумаги и папки. Затем, разбив настольной лампой выходящее на улицу окно, вышвырнул бумажную пачку наружу. Немного подумал и послал вслед лампу, а потом добавил пишущую машинку. Из дыма появился полицейский:
- Патроны кончились. Но надеюсь, пальбу заметили. Я, кажется, посшибал пару горшков в окнах напротив... - Он задыхался, глаза его вылезли из орбит, как у поджариваемой рыбы.
- Там двор, к сожалению, глухой. К тому же твой лейтенант пока сообразит что за пальба, откуда, зачем... Он то небось думает, что мы сейчас жрем сосиски с пивом в подвальчике за углом. Уф, как тяжело дышать! Будто в паровозной топке. Мне кажется, у нас минут десять от силы. Потом просто обрушатся перекрытия пятого этажа. Они как пить дать деревянные и уже прогорают снизу. - Хорст несколько раз топнул по дымящемуся под ногами полу: - Чуешь, как печет. Так вот. Бери все, что под руку попадется, и кидай из окна.
- ... Э! - Вертхольц неожиданно закатил глаза и рухнул пластом, потеряв сознание.
Хорст издал пересохшим горлом странный звук, похожий на что то среднее между смехом и предсмертным рыком затравленной волчицы. Хватаясь руками за горло и почти вслепую, он начал вышвыривать в окно, в которое уже врывалось жадное пламя, все, до чего мог дотянуться. На каски пожарных, на крыши их машин полетели стулья, обломки ящиков, процессоры и дисплеи компьютеров, ворохи канцелярских принадлежностей, тумбочка, туфли, рубашка, кобура...