Страница 17 из 19
- Да, любезности у вас хватает только на первую фразу.
- Чего?
- Вот что, мне придется поговорить с вашим начальником, но не относительно вас, а относительно моего безотлагательного дела. Настоятельно прошу вас проводить меня к нему!
Полицейский нехотя повернулся и махнул рукой, приглашая следовать за ним. У патрульной машины они остановились:
- Господин лейтенант, тут один субъект хочет с вами поговорить. Сам озирается, весь какой то затравленный. Показывал бумажку Боннского налогового управления. В высшей степени подозрителен.
Лейтенант, сдвинув фуражку на затылок, курил в машине.
Его объемный живот упирался в рулевое колесо, а мощная рука, обнаженная по локоть, покоилась на спинке сиденья. Он явно скучал, временами покашливая от едкого дыма. На Хорста взглянул мельком и неохотно бросил:
- Ну чего надо, говори и проваливай!
Фромм с нескрываемым раздражением покосился на стоящего рядом полицейского:
- Господин лейтенант, прикажите ему отойти, я не могу говорить в его присутствии.
- Хорошо. Вертхольц, отойди на пять шагов и держи этого парня на мушке. Если он начнет дергаться, стреляй куда учили. Все. Теперь слушаю.
- Я представляю здесь следственный отдел Германского отделения комиссии при ООН по контролю за распространением военных технологий. Мой отдел имеет статус Интерпола. Вот удостоверение и предписание об оказании содействия со стороны полиции, бундесвера и других организаций. Дело, по которому я здесь нахожусь, требует сугубой секретности, и поэтому вы лично несете ответственность за возможную утечку информации.
Лейтенант, бросив сигарету, принялся изучать протянутое ему предписание и удостоверение. Пристально разглядывая каждую строчку, будто проверяя фальшивую банкноту на наличие опечаток и неточностей, он все время пытался освободить свой лоб от наворачивающихся капель пота. Смахивал их несвежим платком, но они снова скатывались из под коротко стриженных рыжих волос и из под глянцевого козырька фуражки.
- Да, интересно, если я вам не поверю, вы что же, предъявите карточку, что вы канцлер или министр обороны?
Хорст в ответ холодно улыбнулся:
- Господин лейтенант, мне кажется, что в данной ситуации шутки неуместны. Постарайтесь отдавать себе отчет в своих действиях и словах.
Полицейский побагровел, расстегнул пуговицу рубахи и ослабил галстук.
- Ладно, не нужно на меня давить. Что вам требуется?
- Я нуждаюсь в помощи кого нибудь из ваших людей и свободном передвижении в зоне оцепления. Кроме того, прошу убрать телевизионные камеры, чтобы избежать нежелательного попадания моего лица на федеральные телеканалы.
Хорст сунул обратно документы и выпрямился. Полицейский нехотя вылез из машины и облокотился на открытую дверцу.
- Что вы собираетесь здесь предпринять, если не секрет?
- Необходимо проникнуть на пятый этаж в контору "Майнц Телефункен" до того, как пожарные зальют там все. Проникнуть и вынести оттуда кое какие документы.
- Это безумие. Вы угробите моих людей, да и сами сжаритесь, как в печке. Мне кажется, это надо поручить славным парням в белых касках с кислородом за спиной.
Хорст оглянулся на столб дыма, окутывающий здание, и холодно возразил:
- Сомнения ваши понятны, но мне кажется, что пожарные с большей охотой вытащат стопку "Плейбоя", чем нужные и важные бумаги. Я ожидаю от вас действий, господин лейтенант.
- Хорошо. Эй! Вертхольц! Вдвоем с Гесбергером будете помогать этому господину. У него важное задание. Все его приказания являются обязательными для исполнения.
Стоящий неподалеку полицейский, тот, что хотел вышвырнуть Хорста за флажки, козырнул и отправился за напарником. Дубинка и пара наручников уныло закачались на его бедре. Лейтенант, докурив сигарету, отогнал патрульный автомобиль в сторону, давая проезд настырно сигналящей громадной машине цистерне. За ней осторожно пробиралась сквозь толпу еще одна. Водители раздраженно кричали на зевак, пугливо кидающихся в стороны от протекторов мощных и широких колес цистерн.
Хорст Фромм застегнул молнию куртки до конца, покрутил плечами.
Ничего не мешало, тело было готово к встряске. Подошли Вертхольц и Гесбергер. Хорст, пристально осмотрев обоих, сухо представился:
- Удо Цойшель. От вас, господа, потребуется максимальная концентрация внимания. Вперед!
Через несколько минут они втроем уже карабкались по старой металлической лестнице, врезанной в кирпичную стену, со стороны двора. Патрульный пожарный, с передатчиком у рта стоящий напротив, на крыше исторического музея, увидел их, недоуменно пожал плечами и равнодушно отвернулся.
Лестница заметно раскачивалась. Из щелей между оконными рамами густыми струями валил дым, лез в горло, легкие, въедался в глаза. На пятом этаже на головы смельчаков хлынула вода, падающая по внутреннему скату крыши. Вертхольц от неожиданности чуть не сорвался вниз.
- Черт побери, полицейского сделали верхолазом, а теперь вот и пожарником.
Гесбергер, сопя и утирая рукавом мокрое лицо, размазывая по нему осевшую на кожу гарь, процедил сквозь зубы:
- Принес же ветер из задницы этого малого со своими проблемами. Сейчас стоял бы спокойно в оцеплении, а тут прыгай, как макака на сковородке...
Фромм в это время, разбив носком туфли стекло, старался отщелкнуть оконную задвижку, но та не поддавалась. Пришлось раскрошить еще одну створку и выломать перекладину. Протяжно и тоскливо завыли сирены внутренней сигнализации. Ругаясь и стряхивая с полей фуражек колотое стекло, полицейские влезли в помещение вслед за Хорстом, спрыгнули со стола, стоящего прямо под окном, и прошли через широкую комнату к противоположным окнам. За ними уже бушевал огонь и рвался вверх плотный дым. Фромм прислонился лбом к горячему стеклу и смотрел вниз на толпу, выискивая того парня с квадратной челюстью. Неприятное чувство прозрачности стен, через которые изучал его чей то взгляд, усилилось. Он раздраженно повернулся к тихо шумящей телевизионной камере, вмонтированной под потолком, и запустил в нее металлическим стулом. Та оторвалась, повисла на проводах, а стул рухнул на пишущую машинку, из которой торчал лист бумаги.
Гесбергер выдернул его и прочитал:
"Ты кретин и подонок, и если ты сюда забрался, то вряд ли отсюда выберешься. Привет от Али Бабы!"
Вертхольц заглянул ему через плечо:
- Наверное, машинистка готовила письмецо своему шефу, потому что ей надоело, когда шарят под юбкой. Однако я надеюсь, что господин Удо Цойшель быстро отыщет все, что ему нужно, и мы уберемся отсюда, а то я уже ощущаю, как нагреваются мои пятки.
Хорст взял у Гесбергера бумагу, повертел в руках:
- Если бы это не было так невероятно, я решил бы, что это письмо адресовано нам.
- Что вы говорите, господин Цойшель? - не расслышал Гесбергер.
- Ничего, - Хорст взял со стеллажа одну из папок и начал быстро ее пролистывать, - свяжитесь с лейтенантом, пусть он организует наблюдение за окнами всех зданий, выходящих на фасад банка. Боюсь, нам могут помешать отсюда выбраться. По крайней мере, это логично.
Герсбергер замялся:
- Но у нас нет рации, она осталась у старшего наряда, у Бредера...
- Черт возьми, вы полезли в горящий дом и не прихватили связь, вот это фокусы, господа полицейские!
Хорст покрылся испариной, захлопнул папку и сорвал трубку телефона, но она была глуха. Телефаксы тоже не работали. Тогда, подбежав к окну, Хорст рванул раму на себя, но сразу же ее захлопнул: в комнату повалил горячий дым.
- Значит, так, Гесбергер, вы должны спуститься вниз и передать все, что я сказал лейтенанту, а затем вернуться к нам с рацией. Действуйте! - Хорст отвернулся от понурившихся полицейских и снова занялся документами: - Вертхольц, нам надо все документы здесь просмотреть, одни взять с собой, другие уничтожить.