Страница 19 из 19
Пожарные, скрипя от злости зубами, оттянули двух ушибленных своих товарищей к каретам скорой помощи. Затем они взобрались по подведенной к оконному проему пятого этажа пожарной лестнице и влезли внутрь конторы...
Через десять минут пожарные осторожно спустили вниз и на носилках отнесли к санитарным машинам двоих мужчин, едва подающих признаки жизни.
Врач констатировал ожоги кожи и легких. Он поправил под головой одного из пострадавших подушку и повернулся к сестре, которая обрабатывала ожоги аммиакосодержащим препаратом.
- Керстин, распорите всю оставшуюся на них одежду и вынесите ее из машины: паленым воняет невыносимо...
- Хорошо, господин Брандамайер.
В приоткрытое окно санитарной машины заглянул полицейский лейтенант, покосился на трубки капельниц, вползшие в вены и ноздри неподвижно лежащих:
- Господин доктор, вам еще одного принесли...
Доктор Брандамайер, торопливо хлопнув дверью, склонился над телом:
- Это уже не по нашей части. Он мертв. Огнестрельная рана в области левой лопатки, множественные переломы грудной клетки и костей черепа...
Из дверцы реанимационного фургона высунулась медсестра. Протянула Брандамайеру кусок обгоревшей бумаги с компьютерной распечаткой. Там поверху столбиков цифр было что то написано от руки.
- Вот, нашла. У одного из них в кармане брюк было - как не сгорело - непонятно!
- Так, что здесь такое... Посмотрим. - Врач вплотную приблизил клочок бумаги к лицу и с трудом разобрал написанное: "Любому полицейскому с последующей передачей офицеру". - Керстин, отнесите это лейтенанту. Вон он курит у своей машины.
Сестра взяла послание и направилась к полицейскому. Однако на полдороге она не удержалась и, убедившись, что на нее никто не смотрит, развернула с интересом записку, но тут же разочарованно хмыкнула, не найдя в ее содержимом ничего душещипательного. На обгоревшем листе бумаги было всего несколько слов:
"Господин лейтенант, прошу вас отыскать пачку документов, брошенную мною с пятого этажа. Это очень важно. Фромм Хорст".
Глава 6
Ягов проиграл гейм на своих подачах, вместе с ним второй сет и, сунув ракетку под мышку направился к скамейке. По пути он с досады расшвыривал ногами разбросанные по всему корту ярко зеленые мячики. На скамейке со скучающим видом его ждала Вера. Василий Ефремович сел рядом, обтер лицо махровым полотенцем и хлебнул из термоса сладкого чая:
- Ну что, Верочка, нравится тебе теннис?
- Ничего интересного.
Подул холодный осенний ветер. Вера поежилась, накинула на плечи поверх вязаного свитера куртку и, глядя, как дымится в стаканчике чай, спросила:
- А как зимой играть, снег же будет?
- Вот чудная. Для этого есть закрытые площадки. Можно было уже сегодня там играть, но здесь на воздухе приятнее. Хотя ты права. Под крышу нужно. Скорее всего, мы здесь последний раз в этом году. А тебе тоже надо начинать. Отец просил приобщить тебя к спорту.
- Вы для этого меня с собой взяли, Василий Ефремович?
- Конечно. Вон видишь того пожилого мужчину? У меня, зараза, постоянно выигрывает. Так у него тоже дочь. Играет уже два года. Причем неплохо. Вот на пару и будете... Эй, Феофанов! Прекратите сейчас же тренировать подачу, вы и так меня разнесли вчистую!
Мужчина, которому было далеко за пятьдесят, перестал сосредоточенно запускать через сетку мячи и улыбнулся:
- Замечание принимается, Василий Ефремович. А что, ваша молодая, очаровательная спутница, не хочет попробовать?
- Нет, она нас, стариков, стесняется. Ну, идите же сюда, попьем горяченького...
Ягов откинулся на спинку скамейки и окинул взглядом засыпанные листьями корты. Невдалеке, сквозь уже оголившиеся верхушки лип и кленов, проступала громада футбольного стадиона. По аллее, проложенной между кортами, шатались праздные прохожие. Они жевали чипсы или, изгибаясь, засасывали губами капающее мягкое мороженое. Некоторые подходили к ограждениям кортов и недоуменно, порой с насмешкой, а чаще с тщательно скрываемой завистью, смотрели на бегающих людей в роскошных спортивных костюмах и кроссовках. Эти играющие пары пожилых мужчин и женщин, экипированных "по полной программе", вызывали у прохожих чувство досады за то, что не они и не их прыщавые сопливые дети носятся в дорогой одежде за мячиками. Зеваки, стоя за проволочной сеткой, смотрели на совершенно странный для них мир. Мир из какой то другой неведомой для них богатой жизни.
Ягов помахал рукой девушкам подросткам, вцепившимся пальцами в сетку, и улыбнулся. Уж очень они напоминали своими раскоряченными напряженными позами плакат в защиту черного населения Родезии. Девушки вздернули неумело припудренные носы и, нарочито гордо прошествовав мимо мусорного бака и палатки пепси колы, окруженной скучающей очередью, скрылись в боковой аллее.
- Что, испугались тебя девочки, Василий Ефремович? - ухмыльнулся Феофанов и сел рядом с Верой. Та подвинулась поближе к Ягову, отвернувшись от пахнущего едким потом игрока. Он же, не замечая этого, продолжал: - Неплохо сегодня идет. Почти все удары в поле... Но я так понимаю, игра на сегодня окончена, и нам нужно с вами кое о чем переговорить?
Ягов кивнул:
- Верочка, будь так любезна, сходи к выходу, взгляни, не приехал ли Горелов. Ты ведь знаешь Горелова? В очках такой...
- Знаю.
Девушка поднялась и, не вынимая кулачков из оттянутых рукавов свитера, похожая на пингвина, направилась к калитке. Она осторожно обходила размахивающих ракетками игроков и испуганно пригибалась, если кто нибудь из них вскрикивал, выкладываясь в мощном ударе. Феофанов плотоядно проводил взглядом ее ягодицы, упруго перекатывающиеся под джинсами:
- Василий Ефремович, что это за дева такая чудная? В ресторанчик с ней нельзя ли сходить? Или это ваша пассия?
- Это дочь моего школьного друга. Считайте, что это моя дочь.
- Хорошенькая дочка. А почему же самого друга здесь нет?
- Давайте без намеков. У вас что, в Генштабе принято подкалывать партнеров? - Ягов поморщился и, потрогав пальцами обод ракетки и съехавшие струны, продолжал: - Я, собственно, позвонил вам потому, что к сегодняшнему дню должно было кое что проясниться по нашему с вами делу. А именно, будет ли та поставка, о которой вы информировали?
Феофанов потер неожиданно вспотевшие ладони:
- Я могу дать положительный ответ. Да. Будет.
Ягов оглянулся - рядом никого не было. Он вдруг стал необычайно серьезным:
- А теперь подробнее. И кратко.
Феофанов кивнул:
- Недавно через афгано пакистанскую границу прошел "гонец". Он передал список и параметры интересующего нас груза, охранять который должны бойцы "Ориона".
- Что такое "Орион"?
- Спецподразделение. В основном офицеры. Грубо говоря, наемники профессионалы.
- Понятно.
Ягов на мгновение задумался.
- Бог с ними, с офицерами. Я вас прошу - говорите по существу. Вы же полковник Генштаба.
- Хорошо, буду краток, как на совещании начальников штабов. Хотя там все...
- Позвольте!
- Ладно, ладно. Кратко! Значит, так. Этот "почтальон" пришел по нашему каналу и сообщил, что количество, состав и цена груза устроили покупателя. Возникли разногласия только в вопросе транспортировки его из Союза. Кстати, позвольте мне в дальнейшем называть всю технику и аппаратуру "Проволокой", так удобнее.
Феофанов заерзал и заметно дрожащей рукой налил себе чаю. Ягов согласно кивнул:
- Что ж, пусть "Проволока", хотя можно было бы и не так явно. Но вам и карты в руки. Между прочим, мне до сих пор не ясен состав этой всей... - Ягов замялся, подыскивая нужное слово, - аппаратуры. Что это? Чем мы рискуем?
- Мы рискуем очень серьезно. Я вам сказал в прошлый раз только об навигационных приборах для стратегических бомбардировщиков, но это не все. Далеко не все... - Феофанов судорожно передернул плечами. - Кроме навигационных приборов и теплонаводящихся артиллерийских прицелов, там будут электронные системы наведения для средних ракет "земля земля".
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.