Зарницы смуты

Колдунья принялась обшаривать и простукивать стены палкой в поисках пустот и замаскированных ниш. Вскоре ей улыбнулась удача. Измочаленный конец ветки орешника провалился в какое-то углубление под стеной. Охваченная азартом, Тай спрятала поисковой камень в рукав, откинула палку в сторону, а затем рухнула на колени, оказавшись по горло в воде. Сунула руку в расщелину под стеной, пальцы почти сразу наткнулись на нечто твердое. Потребовалось немало усилий, чтобы вытащить большой деревянный ящик, окованный потемневшей от влаги жестью. Ни замков, ни запоров на нем не было.

Крышка открылась легко.

Внутри лежали старые рыболовные крючки, поплавки и кусочки железа. По дну плескалась мутная, протухшая вода. В ней плавал заплесневелый хлеб и крупные разбухшие зерна.

— Снасти! — Тай выронила ящик в воду, и он с каким-то обиженным бульканьем ушел ко дну. — Рыболовные снасти!

Громко закричав, она ударила кулаками по воде. Ей хотелось обрушить своды пещеры, иссушить проклятое озеро!

Ярость от разочарования кипела в колдунье, грозя превратиться в беспощадный вихрь, способный снести на своем пути все. Но…

Девушка вовремя взяла себя в руки. С раннего детства она научилась обуздывать гнев, пряча его за холодным сарказмом и колкими шутками. Справилась и в этот раз, ограничившись лишь грязным ругательством, от которого непременно сделалось бы дурно даже старому пирату.

Тайдеона увидела, как сквозь взбаламученную воду пробивается сияние. Это был поисковой камень, выпавший из ее рукава. Девушка достала его и стерла с гладкой поверхности ил и грязь…

Стрелочка медленно изогнулась, указывая колдунье за спину.

— Тай, ты здесь? — послышался взволнованный голос Эрды. — Я слышала, как ты кричишь.

Но Тайдеона не отвечала. Она встала на ноги и вперила взгляд в дитя, которое все последнее время находилось рядом с ней. С одежды колдуньи стекала вода, ее волосы промокли от брызг и легкого пара, который задувал внутрь ветер. Но она не обращала на это ровным счетом никакого внимания.

— Не может быть, — только и сумела вымолвить колдунья. — Я в это не верю.

Смута. Так окрестили это время теперь.

Кто даст оценку нашим поступкам? Вряд ли верные подробности сохранятся в летописях. Как говорят философы: история — шлюха, прогибающаяся под тех, кто стоит у власти. Не исключено, что в конечном итоге вся наша компания окажется бандой отъявленных подонков.

Но мне плевать. Я уверен — мы все сделали правильно.

Поэтому и стараюсь записать все так, как было на самом деле.

Я не ставлю точку в этой истории. Лишь откладываю исписанную кипу листов, чтобы взяться за новую.

Глава 24 Дорога обрывается

Лоббер Солье пришел в себя от боли, что пронзала его голову раз за разом.

Он находился в душном, темном подвале, в котором воняло кровью, мочой, потом и горелой плотью. Проведя языком по кровоточащим деснам, из которых торчали осколки зубов, колдун жалобно заскулил. Все, произошедшее с ним за последние дни, оказалось явью, а он так надеялся, что это просто кошмар.

Колдун помнил, как некоторое время брел к тракту, по колено увязая в снегу. Его окружали поля, кое-где виднелись голые кусты и рядки березняка. Устал, задыхался морозным воздух и страшно замерз. Когда на тракте появилась знакомая повозка, с облаченном в серый балахон орром на козлах, Лоббер обрадовался и прибавил шагу.

А потом — тьма.

Бесконечная боль и отсутствие надежды на спасение.

Как только он осознал весь ужас своего положения, ожоги и глубокие раны на теле дали о себе знать.

«Раскаленные гвозди, щипцы и много, очень много едкой соли!»

В сумраке кто-то зашевелился. Колдун узнал своего палача: обнаженный торс, кожа цвета эбенового дерева, на голове бесформенный мешок с широкими прорезями для глаз.

Страх накатил сокрушающей волной.

Лоббер, прикованный к стене за запястья и голени, попытался призвать на помощь магию, сокрушить ничтожного ублюдка, у которого в одной руке зажат длинный гвоздь, а в другой молоток. Спалить дотла поганый подвал, расквитаться за каждую унцию боли! Но дар продолжал молчать.

— Отвечай, — приказал мучитель.

— Я… я… вам все уже рассказал! — прошипел Солье. — Шкатулка у Мелгера. Они остались в Эрьярграде, когда я убежал. Ищите их там или в столице севера!

— Ты говорил, что с вами странствовала еще одна колдунья, — незнакомец коверкал слова так, словно у него во рту было полно воды. — Куда ушла она?

Лоббер сцепил остатки зубов, в надежде молчанием спасти жизнь Тай, и истово молил всех богов на свете, чтобы дали ему возможность перетерпеть боль.

Но боги остались глухи к мольбам.

— Розы! — заорал он, когда до сумасшествия оставалось совсем немного. — Боги… как больно… Она ищет проклятые Розы, чтоб вы все передохли…

Последним, что осталось в памяти колдуна, был плотный мешок, который ему натянули на голову, и ощущение жесткой веревки на шее.