Страница 393 из 433
Искать StockmoreSt, у неё не имелось никакой необходимости, доктор Рочестер доподлинно знала место её расположения. Иногда, возвращаясь с работы пешком, она проходила мимо этих тихих улочек по более оживлённой CowlayRd.
В домофон, условилась сама с собой, не звонить, а дождаться, пока кто-нибудь откроет дверь подъезда. И здесь она ждала довольно долго, но опять этого не заметила. Кажется, любые жизненные мелочи и нюансы потеряли для неё всякую актуальность. Да и к тому же, девушка как могла оттягивала встречу, как бы смакуя, предвкушая, но и в то же время страшно боясь последствий.
В конце концов, её ожидания увенчались успехом – из дома номер девять вышли две девочки лет по десять, и Жаклин без проблем зашла в подъезд.
Квартира номер два оказалась на первом этаже, так что, очутившись внутри, гостья тут же упёрлась в её двери и, не давая себе времени подумать или приготовиться, нажала на звонок.
* * *
После того как Александр высадил Жаклин возле её подъезда и остался наедине с собой, его ощущение тревоги и внутреннего дискомфорта резко усилилось. Уже паркуя Q7 на стоянке своего нового жилища, парень понял, что сна ему не видать как дна Лох-Морар**. И не исключено, что в ближайшем будущем – включительно.
Его всего что-то держало на взводе, даже на привязи, что-то раздражало, не давало покоя. Да, Кирк его поставил перед выбором, но не это тревожило парня и свербело у него внутри. По поводу ультиматума дяди Александр планировал хорошенько подумать и попытаться найти выход из положения. Прикинуть: что к чему и кое-что предпринять. Он свято верил в себя и то, что что-нибудь придумает, знал наверняка. Но это потом. Чуть позже. А сейчас-то что? Что не так? Что конкретно его беспокоит? Ему очень хотелось, что называется, «отряхнуться» от этого дискомфорта, но только вот как это сделать?
Первым делом он попытался заглянуть в своё нутро, но там был бардак способный своими масштабами посрамить хаос первичного состояния Вселенной и даже беспорядок в комнате такой творческой личности как его родная сестра.
И тогда он принялся вспоминать.
Когда-то давно, присутствуя при разговоре своей матери с Эшли, юноша, будучи ещё долговязым подростком двенадцати-тринадцати лет, подслушал, как женщины что-то рассказывали друг другу об их общих знакомых, и тётка не могла вспомнить какую-то фамилию. И тогда мать в помощь приятельнице поделилась одним интересным приёмом: если не можешь вспомнить фамилию человека, начни проговаривать вслух алфавит. Когда ты дойдёшь до той буквы, на которую эта фамилия начинается, ты всё вспомнишь.
Взяв на вооружение этот механизм, Александр иногда обкатывал его и на других ситуациях. Так и на этот раз парень принялся последовательно вспоминать весь ход беседы с дядей. С самого начала. Вот они прошлись по Мэри, вот заговорили о Жаклин, вот Кирк начал её нахваливать, вот… и только Александр дошел до того момента, когда Кирк поставил его перед выбором, у него в мозгу как будто прозвучал щелчок. Такой ломкий и сухой. Вот! Это было оно! То самое! Выбор!
Парень понял, что не нужно ему долго и нудно думать над дилеммой и напрягать голову, не стоит искать выход из ситуации. Поздно. Выбор уже сделан. И такой, что теперь не свихнуться бы от внутреннего протеста и отвращения к себе.
Александр был даже не то, что огорчен или разочарован. Его состояние можно описать как пограничное между конечной точкой злости и начальной стадией свирепости.
Меряя шагами гостиную в своей квартире, и зарываясь пальцами себе в волосы, он никак не мог понять, почему он не хочет бороться? Ему лень? Нет. О лени речь не идёт. Ему страшно? Ну, вот ещё! Он пасует перед Кирком? Ни в коем случае! Александр точно, доподлинно знал, что может надавить на Кирк а и довольно успешно. И тут до него дошла мысль – он боится.
Ужасно, просто до мороза в позвоночнике паникует, что со временем начнёт понимать дядину правоту. Признает его пророчество. Парню казалось, что вот этого-то он точно не переживёт. А вдруг, действительно, пройдёт полгода, и Жаклин ему начнёт надоедать? Ну, а вдруг? Почему такого не может быть? Какой срок у их отношений? Сейчас они на самом пике, а вот что будет дальше? Если даже сама Жаклин боялась, что они погрязнут в рутине, значит, в этом есть смысл?
Парень очень чутко прислушивался к себе на предмет трусости послать Кирка подальше, «уйти в свободное плавание» и «утонуть». Такой продажности он бы себе точно не простил. И с облегчением понимал, что это его не пугает. Он бы мог взять свой траст, закончить Оксфорд, вернуться с Жаклин хотя бы в Глазго и начать пробиваться там, как начинал и сам Кирк.
Александр вспомнил, как Дженни всё время мечтала выкупить у Эшли её долю в кафе и перепрофилировать его в детское. Продумать что-нибудь ещё с творческим уклоном.
Поэтому юноша точно знал, что не пропадёт, но дело было совсем не в этом. Ещё занимаясь в спортивной школе боксом, от своего тренера мистера Вальца Александр услышал пафосную фразу о том, что в жизни нужно точно для себя решить: льёшь ты слёзы или кровь. Конечно же, тогда ему эта чепуха понравилась и иногда даже помогала в поединках. Было в ней что-то эдакое, заводное, воинственное, она давала правильный настрой. Но со временем эти слова как-то так надоели и забылись. И вспомнились только сейчас. Хотя он всегда знал, что ему проще, и лучше, и слаще, и правильней лить кровь. Таким он родился.
Он выбрал Кирка. Мечту. Ему даже полегчало.
Парень прекрасно понимал, что мечту эту ему указал Кирк, но всё-таки его мечта – это он сам. Часть его. Его сущности, его жизни, его возможностей, его желаний. Отказавшись от мечты, ему бы пришлось проститься с частью себя.