Страница 383 из 433
Юноша отвернулся в своё окно и потёр рукой подбородок.
— Я позвоню, — задумчивым примирительным тоном пообещал он, поворачиваясь к своей пассажирке.
Жаклин мелко закивала головой и, всё-таки нащупав ручку двери, вышла из машины и, захлопнув за собой дверцу, пошла в подъезд.
* * *
Этот звук хлопнувшей дверцы машины прозвучал для неё как выстрел стартового пистолета на дистанции ожидания.
Во-первых, так велел Алекс.
Во-вторых, ей просто больше ничего не оставалось – Жаклин была растеряна и озадачена до упора. Девушка мало что понимала, не знала, о чём думать, да и вообще, заниматься ли этим делом или подождать прояснения ситуации, и даже прислушиваясь к себе, распознавала свои ощущения с трудом. Больше всего Жаклин напрягало её спокойствие. У неё не имелось и не наблюдалось плохого предчувствия, мрачных мыслей и подавленного настроения, то есть, всего того, что по логике вещей присутствовать было просто обязано. Она пробовала волноваться, но и это, увы, безуспешно. Только режим покорного ожидания и умиротворённой готовности. Всё.
«Видимо, сама того не желая, с этими шотландцами я отрастила хороший дзен», — сыронизировала над собой девушка.
А что ей ещё оставалось? Ну, только лишь и дальше отлично понимать, что её индифферентность является очень плохим знаком, просто отвратительным, ибо разговор о том, что она «перегорела» к Алексу и ко всему, что с ним связано, не шёл в принципе. Одно воспоминание о её любимом красавце, его руках, губах, запахе поднимало в душе мощнейшую тягу к этому мальчику, буквально всепоглощающую необходимость и подчиняющее желание в его присутствии рядом. Поэтому это спокойствие для неё же самой было неожиданным, странным, противоестественным и абсолютно нежелательным.
Она пробовала предположить, что её флегматизм – не что иное, как последствие отмены необходимости бояться за свою жизнь и вскрывшегося факта, что дядя её любимого человека не является убийцей, но степень облегчения как-то не шла ни в какие сравнения с масштабами эмоционального бессилия и его уместностью.
Чтобы опустить себя с небес на землю, девушка пробовала думать. Опять.
Поскольку Жаклин могла только лишь догадываться о содержании разговора между дядей и племянником и понятия не имела о степени откровенности Кирка перед Алексом, то допускала любую мысль, которая приходила ей в голову по этому поводу. Вплоть до того, что учитывая новоиспечённый статус Кирка как влюблённого мужчины – а то, что между мистером Бикстером и мисс Матильдой де Жюдальер Гаврош вспыхнуло чувство, заметили, наверное, даже Зи с Константином – беседа между мужчинами могла пройти совсем «под другим флагом» и в другом ключе. Ну, вот не могла девушка убить в себе надежду, что мистер Бикстер, влюбившись, сменил-таки гнев на милость. Но поскольку в этом случае перед ней открывалось целое море вариантов – ведь если влюбился такой как Кирк, то он, скорее всего, сделался столь же непредсказуем, как и воздушные массы над Атлантикой – то она сразу же оборвала для себя эту логическую цепочку шикарным многоточием.
Гораздо более предметным выглядел в её глазах разговор между мужчинами в том случае, если Кирк уже сейчас предложил Алексу какую-то конкретную кандидатуру в будущие жены, эдакую красавицу – наследницу богатенького или влиятельного папочки, дочь сенатора или владельца строительной корпорации.
«А вдруг Александр согласится»? — тут же холодело и стыло у неё всё внутри. Но, увы, это была только первая реакция и весьма недолгая. Даже такая перспектива её не брала. Не верилось в такой исход событий, не рисовалась в голове картинка, пазл не складывался. ЕЁ Александр, её своевольный, самодостаточный, дерзкий, сильный, высокомерный, себялюбивый, надменный Александр, не мог вот так вот продаться за деньги. В её мире этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Абсолютно.
Потом она ещё подумывала, что дядя просто отговаривает племянника от любых подвижек в личной жизни и требует сосредоточиться на учёбе и карьере. Не исключено, что даже ставит ультиматумы или обещает наказать. А может быть, он грозится взвалить на плечи юноши какую-то часть работ уже сейчас, чтобы у того не оставалось времени на женщин. Всё это и многое, многое другое перемешивала в своей голове Жаклин.
«С одной стороны, если подумать, зря, наверное, я не рассказала всё Алексу. Наверняка он знал, что Кирк не может быть виновен в смерти его отца и Киры, и всё выяснилось бы гораздо быстрей. И Алексу дала шанс, и Кирк бы остался не у дел. Эх…», — подпёрла ладонью голову доктор Рочестер, сидя на перерыве у себя за столом. На пару с волнением у неё пропал и аппетит. Начисто. Поэтому в столовую она не пошла, а предпочла посидеть в одиночестве в своём кабинете.
«Ладно, — тут же успокаивала она саму себя, — история не терпит сослагательных наклонений. Посмотрим».
Вечером, после работы, позвонила Алиса. Вернее, они позвонили вместе с Марго, но для Жаклин разговоры с этими двумя женщинами разительно отличались.
Маргарет поблагодарила девушку за помощь Маркасу, они немного поболтали о жарких странах, океане, экзотических плодах и перспективах на будущую встречу, а под конец женщина призналась, что у неё второй месяц беременности и она очень надеется на девочку. Жаклин так обрадовалась за свою почти сводную сестру, от всего сердца поздравила их с Итаном и сказала, чтобы имя без неё не выбирали – она приедет и поможет им в этом нелёгком деле.