Страница 382 из 433
А до МакЛарена тем временем уже начинало доходить, что он не с того заговорил.
— Жаклин… — парень немного запнулся, а девушка вновь с готовностью обернулась в его сторону, — я в который раз прошу у тебя прощение за моего дядю-идиота. То, что он сделал, это низко, мерзко, подло и к тому же, преступно. Я заставлю его за это заплатить, — уставившись исподлобья на дорогу перед собой, юноша прямым указательным пальцем несколько раз с силой ткнул в руль. — Уверен, он это знает и уже ждёт. Но ты… — опять осёкшись, парень в досадливом жесте запустил себе левую руку в волосы и сгрёб чуб в кулак, — а-а-а ч-ч-чёрт, я не хочу тебя ни в чём укорять – как только представлю, как тебе жилось все эти дни – но и меня пойми тоже: ты не дала мне шанса! — после столь эмоционального обвинения юноша сделал паузу. — Понимаешь? Не дала шанса нам, Жаклин! — потряс он в воздухе соединёнными: большим, указательным и средним пальцами правой руки. — Как будто для тебя «нас» не существует. Почему? Потому что мне восемнадцать? Ты мне не доверяешь? Решила сама разобраться с Кирком, как взрослый со взрослым? — юноша показал этой же рукой знак кавычек.
Жаклин молчала. Ей так много нужно было рассказать любимому человеку по этому поводу, так во многом хотелось признаться. Ну, например, покаяться в том, что боялась его реакции – как положительной, так и отрицательной, а так же передать, до какой степени ей не хотелось жалобами снискать славу истерички и паникёрши в его глазах.
А ещё она могла бы попытаться объяснить, что старалась войти в его семью без скандала, мирно, тихо, спокойно, а не «въехать» туда на «поверженном» Кирке. При любых раскладах. Да и вообще, по мнению Жак, становиться членом клана Бикстер, когда «мяч на половине поля» такого милейшего человека как его глава, было сродни объявлению начала «холодной войны», которая, учитывая обстоятельства, легко могла перейти в «гонку вооружений». Жаклин всё-таки надеялась, что сможет переключить этого дядю на какую-нибудь другую проблему, менее острую и в ней даст мужчине «уложить» себя «на лопатки». Таким образом, он сменит гнев на милость, и они поладят.
А сейчас девушка не знала с чего начать разговор. Да даже если бы и знала, то понимала, что этого вообще пока делать не стоит. Потом. Она явственно видела, что Александр на взводе, он «вышиблен из седла», контролирует себя с трудом, поэтому начни она всё объяснять и оправдываться, он услышит лишь то, что его догадки верны (и будет прав) и они поругаются.
— Ты и меня заставишь за это заплатить? — спросила она, уставившись невидимым взглядом в лобовое стекло.
«Утверждение, что лучшая защита это нападение, ещё никто не отменял», — подумала хитрюга.
Александр кратко взглянул на неё – они уже ехали за городом, и дорожная темень обступала машину со всех сторон, обеспечив в салоне царство полумрака.
Не имея возможности хорошенько рассмотреть выражение лица девушки и оценить, насколько существенная доля юмора содержится в её шутке (а вопрос он расценил именно так), парень тот час отвернулся, и всего-навсего молча, с раздражением и осуждением отрицательно покачал головой.
Так же молча, только лишь под тихий шум двигателя, они и въехали в Оксфорд. Что касалось водителя, то он сейчас вообще многое отдал бы, вплоть до написания им рейтинговой работы по математическому моделированию нелинейных систем тому человеку, который объяснил бы ему, что же с ним, с Алексом, в данный момент происходит. А если бы ему ещё и назвали причину всего творившегося у него внутри, то не исключено, что его благодарность возросла бы до эксклюзивного набора виски «Dalmore».
Пассажирка же чувствовала примерно всё то же самое, только если ко всему перечисленному прибавить разбитость, усталость и какую-то тотальную неуверенность в происходящем. Конечно же, облегчение от того, что ситуация с Кирком разрешилась не могло её не радовать, но и только.
Александр подъехал аккурат к подъезду девушки и остановил автомобиль прямо напротив входной двери. Даже после того как машина замерла, и водитель и пассажирка продолжали сидеть молча, не проронив ни слова и не шевелясь. Ни один из них не знал, что ему делать и как себя вести. Юноша, боясь, что в его нынешнем состоянии наделает глупостей и ошибок, не спешил с действиями в принципе. Жаклин же вообще разговаривать не собиралась, если уж не удосужилась сделать это по дороге, поэтому протянула руку, чтобы открыть дверцу и выйти. Но тут молодой человек всё-таки заговорил:
— Я ещё раз прошу у тебя прощение за своего дядю и за себя. Я тоже должен был жестче отреагировать ещё тогда, в больнице, возможно, он не решился бы на угрозы, не стал бы тебя запугивать… — юноша как будто разогнался, желая сказать ещё что-нибудь, но осёкся и замолчал.
Подождав, пока он продолжит и, не дождавшись, Жаклин повернулась к нему.
— Что с нами будет дальше?
Парень вскинул брови.
— Ты о переезде? – тут же уже более буднично поинтересовался он.
— И о нём тоже.