Страница 268 из 433
— Я не заметил. Я тоже влюбился в тебя.
— Ш-ш-ш... — опять приложила она палец к его губам. Он не только замолчал, но, кажется, даже перестал дышать. — Это так прекрасно: радоваться не только тому, что есть я, но и тому, что где-то есть ты. — Она погладила его по скуле и положила руки на шею. — Ты моя ожившая мечта, мой самый смелый, волшебный сон. — Ей на глаза навернулись слёзы, и парень большими пальцами вытер их в уголках. — Я легко взойду с тобой на эшафот, и, если тебе вздумается грабить банки, буду держать на мушке кассира, пока ты будешь выгребать наличку. — Александр хотел сказать, что умные люди уже давно грабят банки, сидя за компьютером, но просто молча, грустно улыбнулся и заправил своей горе-грабительнице упавшую прядку за ушко. — Пожалуйста, будь, Алекс. — И Жаклин со всей своей любовью нежно и томно обвилась руками вокруг шеи любимого человека и сильно, всем своим голым телом прижалась к нему. Тот гладил её раскрытыми ладонями по голой спине.
Но потом, в какой-то момент, девушка перестала чувствовать его руки.
Она отжалась от его тела. Александр лежал под ней всё так же вытянувшись, но, уже схватившись руками за тот же прут, к которому несколько минут назад был привязан – он предлагал ей самого себя добровольно.
— Ты уверен? — с опаской вымолвила она.
— Я не отниму руки, даже если ты приставишь мне к горлу нож. — Жаклин скептически улыбнулась. — Не веришь? Проверь! Я разрешаю! — как-то очень по-мужски, по-взрослому сказал юноша и спокойно улыбнулся. — А лучше всего, трахни меня, Жак. Изнасилуй, если хочешь! Видит Бог, говорю и разрешаю такое впервые, — в интонациях голоса парня прослушивались все четыре года его сексуального опыта.
Девушка как под гипнозом, не моргая и почти ничего не чувствуя, завела руку себе за спину и нащупала его опять уже готовый член. Потом, экзаменующе посмотрев на молодого человека, она захватила этой же рукой и его мошонку. Хозяин только сузил глаза.
Она скакала на нём не так, чтобы услышать их стоны и шлепки голых тел друг о друга, а так, чтобы вдавить как можно глубже его таз в их ложе.
— Сильнее! — процедил Александр со звериным оскалом на лице и сумасшедшим, пылающим взглядом. — Сильнее, малыш! Трахни меня так... чтобы провалить эту… чертову... кровать… в преисподнюю... — подстраивал он свою речь под ритм движений его «насильницы».
А у той от работы мышц и гормонов одновременно всё тело начало сворачиваться в огромный тугой, чувствительный узел. Ещё чуть-чуть, и она почувствовала, что в её организме что-то порвётся, что-то лопнет. Когда сила натяжения превысила силу сопротивления, у Жаклин появились ощущения, что ею, как ядром, выстрелили из огромной пушки.
На этот раз она завизжала. Именно завизжала, потому что сама немного испугалась того, что с ней происходит – такое было впервые.
— Умница! — Юноша моментально сел в кровати и сгрёб её в охапку, после чего вдруг очень сильно сжал, так, что у неё чуть кости не захрустели.
И начал изливаться в неё. Он сжимал и мял в руках бьющуюся в конвульсиях девушку, стараясь как можно плотнее держать её на себе.
Немного отойдя от напора ощущений их почти унисонной разрядки, Жак тоже обняла его за шею.
Оба традиционно еле дышали как будто, действительно, только что каким-то чудом, избежали прямого попадания в преисподнюю. Да и вообще со стороны всё это очень напоминало картинку финальных кадров какого-нибудь голливудского фильма-катастрофы. Только на заднем плане не хватало взорванных, горящих цистерн с соляркой, да неба в черных клубах дыма.
Жаклин первая разлепила объятья. Она посмотрела на своего любимого человека, как бы пытаясь оценить его состояние и самочувствие. Убедившись, что он вроде бы цел, и даже не исключено, что может усваивать человеческую речь, девушка чмокнула его в кончик носа.
— Один-один, — сказала она и широко улыбнулась.