Страница 241 из 433
Вернувшись в паб, он расплатился у стойки и попросил завернуть им с собой их нетронутый хаггис и сконы. Направляясь к пирсу, разговаривали они мало, двигались быстро.
Доктор Рочестер, правда, оставаясь врачом до мозга костей, перед посадкой всё-таки вспомнила про очевидные признаки кинетоза у её восемнадцатилетнего капитана и в очередной раз попыталась предложить ему свою помощь и попросила, если уж он ни в какую не хочет признаваться («Ага, тебе признайся, — меж тем думал про себя капитан, — нашла идиота»), то пусть хотя бы запомнит название «Скопаламин» – это очень хорошее и действенное лекарство от морской болезни.
Больной в это время демонстрировал вопиющую невоспитанность, проявляя полное равнодушие к столь ценной и полезной информации, пропускал всё это «богатство» мимо своих шотландских ушей, продолжая делать своё дело: переставил своего доктора на катер, включил фары на спойлере, отдал швартовы, отчалил от пирса и, довольно умело развернув катер, «утопил» вперёд рычаги газа. Вот так! Никакого уважения.
Обреченно вздохнув, Жаклин опять принялась осматривать пейзажи.
Ночь. Ночью всё кажется другим: сколь визуально, столь и эмоционально. У ночи другая энергетика, другая логика, другая жизнь. Сейчас огромные горы высокого берега казались зловещими и враждебными, несмотря на свои всё такие же плавные и уютные очертания. Они будто нависли над озером, излучая некую угрозу и опасность. Но это не мешало им оставаться всё такими же красивыми. Особых слов заслуживала вода, которая смотрелась тяжелой, чуть ли не свинцовой. Ни луны, ни звёзд на небе так и не появилось, поэтому поверхность водоёма виделась матовой, а не глянцевой и казалась плотной, почти стоячей, будто это и не вода вовсе, а глицерин или соляная кислота. Если кратко, то для Жаклин в такой воде Лох-несское чудовище смотрелось бы очень логично и органично. Там ему самое место.
Катер обогнул большой полуостров, и когда узкий пролив между Shieldeig и Torridon остался позади, Александр опять перешел на глиссер. Если туда они просто доехали, то оттуда – домчались или даже долетели. Девушка уже приготовилась высматривать впереди причал полуострова-«черепахи», и каково же было её удивление, когда юноша, увидев в свете фар тот самый остров-«сюрприз» с причалом-трамплином, направил судно прямиком к нему.
Жаклин, наученная предыдущим случаем странного поведения её восемнадцатилетнего капитана по отношению к этому острову сегодня днём, предвкушать не спешила.
«Сейчас опять объедет вокруг разок, да и причалит к тому... к «черепахе», — только и успела подумать она, как Александр, существенно и довольно резко сбросил скорость.
Юноша, уже почти на холостом ходу, чуть проехав мимо причала-«трамплина», повернул какой-то тумблер на приборной панели, и фары на спойлере же развернулись в противоположную сторону. Развернувшись сам и разглядывая из-за распахнутого чехла то, что творилось у катера перед кормой, работая рулём и газом, он медленно, потихоньку пришвартовал посудину к берегу. Увидев, что ему удалось не ударить катер о бетон, он с радостью на лице заглушил двигатели и тут же кинулся к швартовым канатам.
— Идём со мной, — вернувшись в рубку, сказал он завороженной Жаклин и протянул ей руку.
Девушка с распахнутыми глазами подала ладонь и пошла с ним к корме. У неё даже не нашлось слов, чтобы задать вопросы, вертевшиеся у неё на языке.
«Сюрприз. Надеюсь, сейчас будет сюрприз», — осторожно прогнозировала она про себя.
Увидев её ошалевший взгляд, Александр хихикнул, перемахнул одним прыжком на пирс, опять, уже сложившейся практикой переставил свою спутницу к себе на бетонный «трамплин» и тут же чмокнул в щечку.
— Расслабься. Всё будет хорошо. Я обещаю, — на него явно опять напало то самое облегчение, что и на пирсе в Shieldeig – он на твёрдой земле, и под его ногами мир уже не покачивается столь шатко и хлипко.
Пока Жаклин при свете фар катера осматривала место на острове, юноша перетащил все их пожитки на расчищенное место размером примерно футов двадцать и тридцать в минимальном и максимальном диаметрах соответственно, поскольку по форме напоминало овал. Почва под ногами чувствовалась глиняной и каменистой, но больших глыб видно не было.
Даже не остановившись, парень тут же кинул магазинную вязанку дров по центру площадки и, собрав по берегу несколько толстых палок валежника, уложил их сверху. Достав откуда-то из рюкзака облитый полиэтиленом кубик сухого спирта и такие же, упакованные в полиэтилен по одной, спички, он подложил кубик под дрова и поджег его, после чего принялся собирать ещё сухих веток.
Найдя на берегу очень неплохое тонкое бревно, только лишь с одного боку мокрое от воды, он подтащил его к костру и сунул в него сухим концом. Поняв, что дрова лишними не будут, Жаклин, не задавая вопросов, чуть углубилась для их поисков в заросли и притащила оттуда пару небольших охапок, чем заслужила от Александра ещё один поцелуй в щечку.
Костёр разгорелся весьма резво, и юноша сходил на катер выключить фары. Потом он тут же достал из сумки два тех самых каремата, которые девушка видела у него в багажнике ещё в Глазго, раскатал их по земле и положил сзади них рюкзак и сумки, соорудив, таким образом, что-то наподобие лавочки. Они уселись бок о бок у костра на «лавочку» и некоторое время молча смотрели на огонь.