Полный привод, или Километры вдоль нормальности

Но самое главное, что сейчас чувствовала Жак, так это то, что ей уже мало. Ей всего этого было чертовски мало. Что уж говорить о восемнадцатилетнем, которого тремор буквально «брал за глотку». Это немного отвлекало и смущало его девушку. Поэтому, когда он пошел дальше и, потянувшись руками ей за спину и засунув ладони сразу и в джинсы, и в трусики, сжал в своих кистях её голые ягодицы, насколько позволяли тесные джинсы, она немного отстранилась.

— Алекс... мне это... мне нужно в душ.

— Что? — спросил он её так, как будто впервые слышит слово «душ», да и вообще с трудом понимает английский. «Тюльпаны» прищурились.

— Мне нужно в душ... — терпеливо повторила ему девушка, — у меня месячные, — выпалила она.

— Что-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о? — интонации и длительность звука говорили сами за себя. — Что ты сказала? — «Тюльпаны» приняли свой максимальный размах, да и накала в голосе хватало. Но зато, кажется, его перестало трясти, чего, собственно, Жаклин и добивалась, ведь в этом его нетерпении вплоть до трясучки имелась доля и её вины тоже.

— Я пошутила, — тут же сдала свои позиции шутница.

«Хоть он и пепельный блондин, но всё-таки седина у него будет заметна» — подумала она, будучи под впечатлением от его реакции.

— Пф-ф-ф... — Александр закатил глаза и сделал круговое движение головой, — да я тебя сейчас... — он подхватил её на руки и опустил на диван как ему было удобно, — съем! — и схватился руками за пуговицу её джинсов. Девушка в это время, поддев пятками, скидывала свои итальянские ботиночки с опушкой.

Быстро расстегнув и отвернув её ширинку, Александр выпрямился и окинул высокомерным оценивающим, но вместе с тем и влюблённым взглядом свою девушку. Её роскошные кудри раскинулись вокруг личика по дивану, большие груди немного расплылись по грудной клетке, став более округлыми, а торчащие вверх соски – вызывающими и манящими. Плоский живот втянулся еще сильнее, отчего стройный стан стал очень женственным.

— Может быть, ты и пошутила... — дьявольская улыбка заиграла в уголках его губ, — а вот я – нихрена-а-а-а... я точно тебя сейчас съем! — и он, склонившись, укусил и тут же поцеловал, и лизнул ей животик, и быстро руками стал стаскивать с неё джинсы. Жаклин, сперва чуть дёрнувшись от укуса, тут же стала помогать, приподняв ягодицы.

Александр всё делал быстро – его нетерпению могло составить конкуренцию только его желание.

Немного поиграв с волосиками у неё на лобке, он тут же двинулся пальцами ей между складочек.

— У-у-у... — взвыл он своим фирменным звуком. — Жаклин... — сам не понимая, что он хочет или может ей сказать, парень просто выпрямился и взялся руками за пуговицу своих джинсов.

— Стой! — тут же крикнула Жаклин и вскинула руку. — Можно я? Я тоже хочу. — Села она в кровати и протянула руки к его ширинке, под которой уже давно «бился в истерике» «маленький Алекс». Хотя, маленьким его назвать уже язык не поворачивался.

Пока она довольно умелыми движениями расстёгивала ему джинсы, юноша взял в рот те пальцы, которые только что побывали у неё между ног, и, тяжело дыша, облизал их.

— Не пропадать же добру, — объяснил свой поступок юноша и даже сумел улыбнуться.

Жаклин окаменела – ничего эротичней она в жизни не видела. Девушка отмерла и продолжила стаскивать с него джинсы. Только джинсы.

Спустив ему брюки до колен, она наткнулась на мысль, что понятия не имеет, что правильнее сделать дальше. Села и глупо уставилась на его боксёры, под которыми вздымался заметный бугор, после чего подняла голову вверх на владельца всего этого богатства.

Тот тут же присел и поравнялся с ней лицом.

— Ложись, — подтолкнул её. После того как она откинулась на спину, и до того как он, буквально рухнул с ней рядом, не прошло и пяти секунд — юноша лежал уже без джинсов, без ботинок, без носков и без боксёров – без ничего. Жаклин первым делом скосила глаза к его паху и невольно вспомнила фразу: «Стенки влагалища насчитывают в себе три слоя: слизистый, гладкомышечный и мышечно-эластичный».

«Надеюсь, в моём эластичном слое достаточно эластина», — подумала доктор Рочестер, попутно замечая, что её шотландского пациента опять начало потряхивать.

А пациент, всё больше и больше налегая, опять утаскивал её в омут возбуждения поцелуями и ласками. Жаклин прильнула к нему всем телом. Это было неописуемое блаженство – вот так слиться телами, переплестись ногами, ласкать друг друга губами и руками, озвучивая всё это сладостными стонами – счастье. Девушка уже вовсю стремилась к нему своими бёдрами.

— Боже, Жак ... — вырвалась из Алекса полу молитва, когда он просунул туда руку и почувствовал, насколько она его хочет. — У-у, фак! — и шире раздвинул ей ноги коленом. Она чуть приподняла к нему таз, и он, приставив свой член к её входу, видимо, намеревался дождаться её реакции или даже какого-то знака – разрешения, но не смог и, только лишь почувствовав головкой её набухшую влажность, тут же толкнулся внутрь.