Страница 169 из 433
Ты
Хочу тонуть в твоих озерах из шоколада с молоком,
И всякий раз бывать призером, если наградой будет он -
Твой взгляд, до дрожи неприличный, он проникает прямо в душу,
И после, резко-хаотично, пожар сердец постелью тушим.
А утром кофе или чай и, сигарету поджигая,
Решу, что если ты – не рай, то по-любому створки рая.
ToniElleryWeissen
— Ты. — Только лишь включив свет, Алекс тут же почти вплотную приблизился к Жаклин, которая уже стояла лицом к нему. Юноша засунул ключ в карман куртки и сразу же другой рукой взял девушку за подбородок. Он положил большой палец ей на губы и, надавив им, заставил раскрыть рот. Когда она это сделала, юноша как крючком зацепился за её передние нижние зубки.
— Везде только ты. — Его голос был тихим до вкрадчивости, говорил он неспешно и с каким-то шипением в звуках. Из «тюльпанов» выплёскивались и восхищение, и презрение вперемешку, его взгляд и уничтожал, и короновал одновременно. Девушка, отвечая готовностью, взяла его руку за запястье обеими ладошками, и, сомкнув губки, нежно и чувственно пососала его палец, обласкав своим мягким язычком.
— Одна ты. В голове, в груди — везде. — Его лицо-картинка исказилось надменностью. Он высоко вздёрнул подбородок и несильно потянул её голову своим пальцем к себе, положив вторую руку ей на скулу.
— Везде и всегда – ты. — Начал приближать к её лицу своё.
— Ты ведьма, Джеки, только ведьмы так могут. — Засунув большой палец другой руки, он лизнул её губки и свои пальцы у неё во рту. После чего проник языком ещё глубже. Как только она облизала и пососала и его пальцы, и его язык, он взял её лицо в свои руки как чашу, и медленно, осторожно, как бы боясь расплескать, но, тем не менее, сильно впился ей в губы по-настоящему.
Ни он, ни она почему-то не застонали – всё происходило в полной тишине. Юноша целовал её агрессивно, зло, собственнически, но в то же время как-то скованно в движениях, застыв почти всем телом. Утолив жажду контакта, жажду уверенности в обладании девушкой через поцелуй, парень оторвался и стряхнул с себя куртку к ногам, а потом, поддев руками, снял с неё пуховик и не глядя, отбросил куда-то в сторону.
Наступая на неё и заставляя пятиться, юноша, всё так же поцеловывая и нежно покусывая зубами её губы, щеки, нос, скулы и шею, залез ей под свитер и, наученный горьким опытом, сразу же ринулся к своей старой знакомой – застёжке третье-четвёртого размера. И хоть это была уже не та же самая, с которой он сражался там, на брёвнах, а её «сестра», но тоже, видимо, «с характером», поскольку, на этот раз, дав парню расстегнуть целых два крючочка, застопорила его на третьем, последнем, который держал оборону как Д’Артаньян за своих друзей мушкетёров.
Но тоже недолго.
Пару раз, дёрнув упрямое устройство и поняв, что эта история может длиться до утра, юноша рванул со всей силы ненавистную застёжку и вырвал её с корнем – враг был повержен.
— Я куплю тебе новый. — Улыбнулся Алекс. — Пять новых. — Показал ладонь с растопыренными пальцами
Жаклин в это время почувствовала, что сзади упёрлась во что-то мягкое внутренним сгибом коленей. Оглянувшись, она увидела диван.
Он рванул с неё через голову свитер, попутно прихватив и бюстгальтер, и она тут же, и осмелев, и возбудившись от своего полуголого вида в его присутствии, сняла с него толстовку.
И вот тут их накрыло полностью и окончательно.
Александра затрясло. У него начали трястись руки, плечи, колени, ноги задёргались в нетерпении, и один раз он даже негромко лязгнул зубами, прежде чем опять приникнуть к её рту, а руками пуститься в «путешествие» по своим желанным изгибам и выпуклостям.
Жаклин, во время этих первых, так сказать, вводных поцелуев, видя, что пока не может тягаться с силой его напора и желания, принялась наслаждаться его телом, и только лишь прикоснулась к его коже, вся до кончиков пальцев «поплыла» от удовольствия – это было долгожданно, бесподобно и так сладко. МакЛарен на ощупь остался всё таким же: твёрдым, стройным, гладким, нежным, «новым» и любимым. А ещё – доступным.
— М-м-м... — выплеснула она из себя впечатление от ощущений, в то время как губы снова и снова накрывали другие, такие же жадные и ненасытные.
Они буквально «пожирали» друг друга ладонями и ртами, которые чувствовались везде и всюду одновременно. Алекс, как и тогда на брёвнышках, периодически наклонялся ртом к её груди, а потом, оставляя её на попечении своих рук, опять накидывался на губы, шею, скулы. Жаклин то прижималась к нему всем телом и елозила по его торсу грудями в нестерпимом желании раствориться в блаженстве, сладкой неге не только от поцелуя, но и от этого обнаженного любимого тела. То отрывалась от его ненасытного умелого рта и принималась нежно ласкать его торс своими расслабленными губками, поцеловывая кожу, и свои пальцы на ней одновременно, изливая на это родное, драгоценное тело всю свою любовь и нежность, которая накопилась в ней за столько времени. Не удержавшись, тем не менее, она очень сильно укусила его за сосок, отчего Александр тут же толкнулся в неё своим пахом.