Страница 101 из 433
Но его радость была преждевременна.
— Вау, какая умная мысль! Конечно, угадал! — воскликнула Жаклин и уже оттолкнулась от него, чтобы вскочить с кровати.
Тот моментально вырвал свои руки из-под одеяла и удержал её за плечи.
— И если бы не твоя болезнь, я бы позвонила и попросила забыть о наших планах и вычеркнуть мой номер из твоего списка, чтобы больше никогда тебя не видеть и не слышать. Так? Я угадала? И сейчас бы не вот тут с тобой... лежала... разговаривала, а сидела бы дома, утирала бы сопли мужу, так? — Пока она говорила, ладони Александра начали слабнуть. Было видно, что его одолевает осознание – перед ним встаёт картинка, описываемая его гостьей. После чего юноша медленно обернул свои руки вокруг своего доктора, подсунув правую ей под плечо, и крепко сжал в объятьях, прислонившись виском к её лбу. Молча.
Последовала немая сцена.
«Господи, неужели я, действительно, умная?» — боялась поверить своему счастью гостья.
Отстранившись и опустив глаза на девушку, Александр поцеловал её в лоб, затем – в висок, потом пошел поцелуями, как шагами, прямо к шее. Немного пососав по дороге мочку, он занырнул губами за нежное, мягкое ушко своей девушки и поцеловал её там, а потом и еще ниже, на шее.
После чего, не отстраняясь губами, освободил Жаклин из плена своих рук.
Получив свободу движений, она опёрлась руками о его плечи и чуть подтянулась вверх, чтобы облегчить ему доступ к своей шее, а сама запустила ладошки в волосы на его затылке. Ему эта идея, видимо, пришлась по душе, потому что парень опустился еще чуть ниже сам и c наслаждением и даже каким-то облегчением зарылся лицом ей под нижнюю челюсть и начал водить там раскрытыми губами, поцеловывая, кратко мягко полизывая кончиком языка и нежно чуть прикусывая зубами её белую нежную кожу. Руками при этом он довольно крепко сжал её в талии, явно себе не доверяя и опасаясь сделать лишнее движение.
Оба не произносили ни звука, только лишь шумно дышали.
Алекс опускался губами всё ниже к яремной впадине, которая виднелась в горловом вырезе её кофточки с миниатюрным личным гербом принца Чарльза в верхнем левом углу, (поскольку была куплена в farlows, где одевается эта монаршая особа), пока его подбородок не дотронулся до чего-то мягкого и упругого – прямо по курсу у него показался третье-четвёртый размер.
Юноша отстранился и упёрся взглядом в её кофту аккурат там, где под ней находилась ложбинка между грудями его доктора. Как под гипнозом, осторожно медленно, даже не отняв, а отлепив руки от талии, он накрыл ими эти вожделенные полушария прямо поверх одежды, и, почувствовав, как его раскрытые ладони наконец-то наполнились этой мягкостью и упругостью, которую не в силах были скрыть даже бюстгальтер с кофтой, издал какой-то низкий внутриутробный рокот, напоминающий не то звук выхлопной трубы Yamaha при зелёном сигнале светофора, не то «голос» мотора Ferrari при помахивании перед бампером шахматным флажком.
В следующее мгновение его руки метнулись назад к талии, а дальше — под кофту. Судя по всему, парень вознамерился обойти одежду как преграду.
Он касался тела Жаклин, а она чувствовала, что её мозги растворяются как сахар в чае – бесследно и без остатка.
Тут ей вспомнился один момент. Когда-то давно, еще в Университете, подруги, рассуждая о том, почему она не может найти себе парня, сравнивали её с золотом (они тогда на курсе проходили курс аналитической химии) которое не вступает почти ни в какие химические реакции, ну, по крайней мере, без дополнительных катализаторов. Легко растворяется только в царской водке. Тогда девчонки смеялись, что Жак не встретила еще свой «растворитель», свою «царскую водку». И вот только сейчас при прикосновениях рук этого мальчика к своему обнаженному телу она поняла, что такое растворяться в человеке.
Это чувствовалось божественно. Жаклин улыбалась.
Поскольку головной мозг у неё весь вытек, то не иначе как спинным девушка понимала, что эта ситуация обречена на прибытие в тупик.
Но всё равно ничего не могла с собой поделать.
Но, сколько верёвочке не виться…
— Алекс... — Жак застыла, почувствовав его пальцы у себя под кромкой лифчика, — у тебя очень горячие руки. Ты болен. — Она остановила свои ладошки у него в волосах, но не убрала их.
— Угу… — больной усиленно дышал. — Я знаю... мне недолго осталось, поэтому... перед смертью...
Девушка, чуть отстранившись, насколько возможно, попыталась посмотреть «смертнику» в глаза.
— Алекс, я не шучу. Ты болен, и тебе нужно лечиться.
— Я знаю. Вот ты меня сейчас и вылечишь. — Тот своими максимально раскрытыми ладонями водил по её телу от пояса джинсов до кромки бюстгальтера. Он загребал ручищами ощущения от её щуплого, маленького тела, от её обнаженной гладкой нежной кожи, как золотоискатели когда-то гребли песок на берегах Клондайка – ему было мало, и мало, и мало. От бессилия, что не может получить столько, сколько хочет, здесь и сейчас, сию же секунду, он подсунул ладони ей под спину, состыковав там свои средние пальцы, и сжал её в талии так, что большими чуть ли не дотянулся до её пупка на животике, зарываясь в этот момент носом в «пружинки» Жак.