13 минут

– Что? – спросил он, отстраняясь, будто почувствовав ее отвлеченность. Его глаза были мутными и красными, а улыбка – мягкой.

– Ничего, – ответила она. – Ерунда.

У них оставалось всего полчаса или около того, прежде чем он отвезет ее домой, а потом отправится работать над очередным саундтреком, который записывал мистер Мак-Махон. Она не хотела провести это время, думая о Наташе Хоуленд. Она была частью ее прошлого, пусть там и остается. Даже если Таша приползет к ней – чего она никогда не сделает, – Бекка не захочет иметь с ней ничего общего. Если бы это Бекка оказалась возле реки, кто знает, вытащила бы она свою лучшую подругу? Вот тебе и навечно. Только умереть можно навечно. От этой мысли у нее похолодело внутри. Умереть и любить Эйдена. Она еще крепче обняла его за шею. Это – навсегда. Она была уверена в этом.

11

Несмотря на то, что до сих пор неясно, как получилось, что шестнадцатилетняя Наташа Хоуленд (на фото слева вместе с матерью) оказалась в местной реке, где ее нашли в субботу утром, полиция на данный момент не рассматривает версию умышленного преступления.

По словам источников из больницы, мисс Хоуленд, старшеклассница Брекстонской муниципальной школы, успешно восстанавливается после того, как ее вытащили из воды, и сегодня утром ее уже выписали из больницы. Когда ее нашли, возникли опасения, что она мертва, так что ее спасение и врачи, и семья восприняли как настоящее чудо. Она все еще не помнит, что с ней произошло той ночью. Хотя у этой истории счастливый конец, похоже, ее началу суждено остаться загадкой. Семья Хоуленд и полиция просят всех, кто мог видеть Наташу в ночь с пятницы, восьмого января, на субботу, сообщить об этом.

12

Мама отправилась за покупками и взяла меня с собой. Неудивительно, что она так поступила. Чего ей не хватает, так это умения общаться, и она восполняет это наличными. Полагаю, что это, в общем-то, неплохая замена, учитывая, что папа зарабатывает достаточно, чтобы поддерживать тот порядок, к которому мы привыкли. Ненавижу эту фразу. Мама постоянно ее произносит, причем так, чтобы это прозвучало как шутка, но на самом деле это не шутка. Это, скорее, угроза. Напоминание о том, что делает брак крепким. Я уверена, что она любит папу, но только до тех пор, пока он в состоянии нас обеспечивать. Она старается быть с ним милой, хорошо выглядеть для него, ходит в зал и ухаживает за лицом, но все это имеет цену. А он, похоже, и не против. Ему нравится что-то покупать ей. Даже те вещи, которые ей совсем ни к чему, – например, уже несколько месяцев не используемый «MacBook Air» [3], такой же, как у меня, соответствующий подарок – как мило! Ее «iPad-mini» – единственное, что она хоть иногда берет в руки, а еще у нее есть «Kindle» [4] и множество других электронных устройств, которые, по его мнению, облегчают ей жизнь. А они просто накапливаются в доме. Если, конечно, я не нахожу им применения.

Все, чего мама действительно от него хочет, это чтобы он продолжал ежемесячно выплачивать задолженность по кредитке, когда она тратит несколько сотен на туфли, обеды и «вино для девочек». И он, конечно, так и делает. Потому что таким образом показывает свою любовь. Но это их жизнь, не моя. Я просто еще один аксессуар. Если от этого безумия они счастливее, то кто я такая, чтобы открывать им глаза? Особенно учитывая сумму на карманные расходы, которую получаю каждый месяц. И свободу. Все это в мою пользу.

Из больницы мы возвращались как семья, но как только переступили порог дома и они убедились, что я не инвалид, папа не знал, куда себя деть. Он отправился поработать в свой кабинет, так что у нас появилось достаточно времени, чтобы поиграть в дочки-матери. Не знаю, как отнеслась к этому мама, но я от такой перспективы мысленно застонала. Я просто хотела расслабиться в своей комнате. Сделать то, что мне нужно было сделать. Подумать. Возможно, почитать пьесу перед прослушиванием. Подготовиться к возвращению в школу. Пойти на шопинг в одиночку. Я проверила на телефоне все свои страницы в социальных сетях, пока она заваривала чай и отрезала порции от шоколадного торта – совсем тоненькую для себя и побольше для меня, но такая доброжелательность начинала надоедать. С тех пор как стало ясно, что я не собираюсь продолжать свое оборвавшееся свидание со смертью, излияний любви стало значительно меньше. Драма закончилась. Хотя это окончательно произойдет, когда я вернусь в школу. Я посмеиваюсь над собой из-за этого – из-за всей этой суеты.

После того как мы допили чай и съели по куску чересчур сладкого торта, мама заявила, что ей придется отказаться от обеда, чтобы компенсировать калории, даже несмотря на то, что она худая как жердь. И я подумала, не стоит ли и мне пропустить обед, ведь я съела еще и батончики, и эта мысль меня раздражала. Мне не нужно худеть. Я знаю, что у меня хорошая фигура. Так же, как и у нее. Я с трудом поборола соблазн сказать ей, что худоба не всегда идет стареющей женщине, но зачем портить момент?

Интересно, в молодости она была такой же худой и подтянутой? Ее кожа отличается от моей. В некоторых местах она уже начинает обвисать. Моя же упругая, плотно прилегает к мышцам, мое тело – отлаженный и сильный механизм. Ее тело местами совсем старое. Обвисшая грудь. Свисающая кожа на локтях. Я никогда раньше не замечала этого шепота физической смертности. Последние пару дней я стала замечать за собой одержимость темой смерти. Думаю, этого стоило ожидать. Моя комната сейчас кажется мне немного странной. Войдя в нее после того, как я сбежала от разговора про калории, я уставилась на окно – надежно запертое, – а потом на дерево с веревочной лестницей на некотором расстоянии от дома. Выпало много снега. Я бы не хотела лезть по ней в такую погоду, несмотря на то, что я сильная.

Я сидела на кровати, лениво листая «Суровое испытание», и размышляла о том, когда меня позовут. (Она безумно предсказуема, моя мать. Но ведь большинство людей такие.) Оказалось, через двадцать минут. Я уже собрала сумку и обулась, когда она постучала в дверь, чтобы предложить мне проехаться по магазинам.

– Я бы хотела подарить тебе что-нибудь миленькое, – сказала она, будто это помогло бы мне разобраться с тем, что со мной случилось. – Может, новое пальто для такой ужасной погоды?

У меня достаточно пальто, в чем можно убедиться, заглянув в мою гардеробную, но одежды никогда не бывает слишком много. Я улыбнулась в ответ. Во многих отношениях у меня далеко не худшая мать, это точно.

Я надела шапку и заправила под нее волосы – чтобы меня труднее было узнать. Не то чтобы я была знаменитостью, но сегодня утром под больницей были репортеры и фотографы, и могу поспорить, что я хреново получилась на их фотографиях. Они хотят сделать фото со мной и Джейми Мак-Махоном. Может, я и соглашусь. Я не могу решить, хочу я говорить с ним или нет. Я не захотела общаться с ним в больнице, но есть вероятность, что это может быть интересным. Мне кажется, что я уже знаю его. Может, стоит с ним увидеться. Подумаю об этом позже. Это не срочно.

Мы шли мимо магазинов, в которых в середине недели было безлюдно из-за противной погоды, и через час или около того – все-таки немало времени заняла покупка трех топов, юбки, пальто и пары зауженных джинсов – я упомянула, что хотела бы подарить Хейли и Дженни браслеты дружбы или что-то в этом духе, чтобы они знали, как много для меня значило их присутствие там. Я опустила глаза на свои ботинки и попыталась не покраснеть. Я не хотела выглядеть слишком благодарной за то, что они навещали меня, и не хотела, чтобы они думали, что я очень нуждалась в этом.

3

Сверхтонкий ноутбук фирмы «Apple».

4

«Kindle» – торговая марка изготовителя электронных книг.