Страница 8 из 82
отнести ее в больницу.
- Девушка? Уверен, что это не проделки холода? – он сунул лампу в укрытие, его рот
раскрылся. – Точно, девушка. Амос! Скорее двигай старыми ногами, тут раненая
женщина!
Теперь уже потрясен был Каэл. Что Амос забыл тут в такую бурю? Это же опасно.
Амос вскоре появился на дороге с группой охотников.
- Что ты сказал? Каэл ранен?
- Нет, Каэл в порядке…
- Нет! – проревел Амос, увидев их. – Чем ты думаешь, бегая в бурю без рубашки? Ты
не древесный дух…
- Да и вы не юны, - парировал Каэл. – Зачем вы побежали в лес посреди бури?
Роланд встал между ними.
- Хватит думать, надо действовать, - он кивнул Амосу. – В кустах девушка, она
сильно ранена.
Амос прошел мимо них и поднял лампу. Он побелел, увидев ее, и Каэл понял, что ее
рана серьезнее, чем он подумал.
- Что нам делать? – сказал Роланд, но Амос не ответил. – Амос?
Он оторвал взгляд от девушки.
- А? Что?
- Я спрашивал, что нам делать?
Он посмотрел сквозь дождь на охотников.
- Мне нужны носилки, и скорее. И если у вас есть еще плащ, дайте Каэлу.
Кто-то бросил ему плащ, и Каэл накинул его на плечи, надел капюшон. Он убедился,
что складки плаща закрывают грудь.
Они осторожно уложили девушку на самодельные носилки и пошли по горе. Дождь
делал камни скользкими, еще и было холодно. Пока охотники шли с носилками, Каэл и
Амос двигались с ними, натянув плащ над девушкой, как крышу. Роланд вел их с лампой в
руке.
Они шли медленно, но все же вернулись в больницу. Этой ночью кровати были
пустыми, значит, они могли работать спокойно.
- Разожги огонь, - сказал Амос.
Каэлу не нужно было повторять, он был удивлен, что у него остались зубы после
того, как они стучали. Огонь загорелся, Амос прогнал любопытных охотников.
- Я расскажу вам, как она, утром, - сказал он, прогнав и Роланда.
- Логично. Каэл, - он поднял голову, Роланд надел капюшон с серьезным лицом, - не
убегай больше. Буря пройдет, после нее трава зеленее, - его улыбка была убедительной, он
ушел в бушующую ночь.
Амос приступил к работе.
- Нужна миска с водой.
Пока Каэл ходил за водой, Амос снял грязную одежду с девушки и накрыл
шерстяным одеялом до подбородка. Он вручил Каэлу ее одежду и меч.
- Это отнеси в мою комнату. Я потом почищу.
- Что это за броня?
- Броня? Почему ты решил, что это броня? – резко сказал Амос. – Зачем девушке
броня?
- Не знаю…
- И не надо. Посмотрим, будет ли ее сердце биться и после этой ночи.
Каэл бросил ее вещи на пол в комнате и опустил меч на стол Амоса. Он снял плащ,
вытащил рубашку пациента из груды только постиранных. Пока он надевал тунику через
голову, у него возникло странное чувство. Он мог поклясться, что за ним следят.
Он развернулся, не зная, что хочет увидеть. В комнате, кроме вещей Амоса, была
броня… и тот меч. Ему стало интересно, как выглядит лезвие. Он хотел вытащить его и
подержать. Он шагнул ближе.
- Миска теплой воды и чистая ткань! – рявкнул Амос из главной комнаты.
Каэл оторвал взгляд от меня и закрыл за собой дверь. Пока он работал, он старался
прогнать странное ощущение. Он нагрел миску воды на огне, бросил туда немного трав.
Сушеные листья медленно таяли, делая воду дымчато-голубой. Он налил в миску
поменьше и оставил остальное на огне.
Амос обмакнул ткань в настой и протер рану девушки, хмурясь.
- На исцеление уйдет время. Она даже не пыталась остановить кровотечение.
Под грязью кожа вокруг ее раны была красной, воспаленной. На ней была корка с
прядями волос и обломками из леса. Но вода с травами хорошо справлялась, после пары
минут рана была чистой.
Амос отложил грязную ткань и почесал затылок. Он смотрел то на рану, то на разные
углы комнаты. Каэл знал, что он думает, как затянуть рану.
- Мне принести иглу?
Амос покачал головой и посмотрел на дверь.
- Думаю, придется попробовать другое, - сказал он, и Каэл понял.
Амос положил ладони по обе стороны от раны девушки, Каэл встал так, чтобы никто
из вошедших не увидел, что он делает, потому что тогда они будут убегать от страха.
Хоть Амос и не умел ловить души, он был не обычным целителем. Он был из
вымирающей расы, древнего народа с необычными силами. Их звали шептунами.
В отличие от магов с их сложным языком чар, шептуну не требовались слова, только
сила разума и сила рук. Обычному кузнецу требовались молот и жар огня, но умелый
шептун мог гнуть железо в кулаке и ногтем точить лезвие меча. Многие солдаты всю
жизнь тренировали навыки, но умелый шептун в бою не уставал, не мазал.
И если шептун много изучал исцеление, он мог залечить любую рану.
Амос надавил пальцами на края раны, и кожа девушки стала глиной, податливой и
мягкой. Он работал осторожно и четко, запечатывал за края. Этот талант был
невероятным, мог спасать множество жизней… если его позволили бы использовать.
Не так давно шептуны служили королю. Ребенка, рожденного шептуном, принимали
без вопросов в дом знати, давали комнату в крепости короля на всю жизнь. Шептуны
возвели непреодолимые стены крепости, хранили жизни королей долгие годы. Они делали
армию непобедимой.
А потом двадцать лет назад все изменило восстание.
Его назвали Шепчущей войной, все началось, когда Банагер, глупый и ленивый
король, попытался превратить шептунов в своих рабов. Он решил, что они –
собственность короны, его по праву, и к ним нужно относиться так же, как к камням на
полу. Конечно, шептуны этому не обрадовались, они восстали.
Но то, что началось с недовольства, быстро переросло в нечто более опасное. Они
побеждали, захватывали земли и моря, и шептуны вскоре поняли, какой силой обладают,
они захотели большего. Вскоре они отправились в центр и попытались захватить трон.
После трех кровавых лет Королевство победило. Банагер погиб в бою, наследника он
не оставил, и его военачальник занял трон.
Звали его Креваном, он был злым. Вскоре после конца войны он вызвал всех
шептунов в Средину. Он сказал, что хочет перемирия, восстановить Королевство с их
помощью. Но это было ловушкой.
Никто точно не знал, что случилось в тот день, но Амос сказал, что ни один
вошедший в крепость шептун оттуда не вышел.
Через неделю вышел указ: сила шептунов стала запрещенной. Все, кого ловили на
этом, приговаривались к казни, а те, кто выдавал шептунов, получал награду в двести
кусков золота. В потрепанном войной Королевстве этих денег хватало на три жизни, так
что многие откликнулись на это.
Выжившие шептуны бежали в горы.
Хотя Амос давно жил в Тиннарке, он никому не рассказывал о своих силах.
- Эти люди суеверны, - всегда говорил он. – Что бы случилось, если бы я срастил
кости? Они бы снесли мне голову и сожгли.
Молчание спасло ему жизнь.
Каэл смотрел, как Амос сращивает рану. Его пальцы двигались уверенно, пока он не
дошел до середины, а потом он остановился.
- Ее череп треснул. Придется сначала исцелить это, а потом заканчивать с кожей, -
нахмурился он. Он сунул указательный палец в ее рану. – Посмотрим. Думаю… ай!
Он выругался и отпрянул, тряся пальцами, словно сунул их в котел с кипятком. Каэл
схватил миску с водой, но Амос покачал головой.
- Нет, ткань!
- Но она грязная…
- Плевать! Вытри!
Визг Амоса испугал его. Он схватил ткань одной рукой, запястье Амоса другой.
Свежая красная кровь покрывала кончики его пальцев, и кровь была странной. Она
кипела, от нее поднимался пар. Амос стонал, пока Каэл водил тканью по его руке. Его
желудок сжался, когда он увидел, как покраснели пальцы Амоса. Кровь, впитавшаяся в
ткань, тут же остыла и затвердела.