Страница 33 из 43
В этот момент прозвучал звонок-напоминание моего телефона. Я взглянул на экран и поспешил подняться на ноги: мне пора было отправляться на рождественскую лотерею в салон в центральной части Парижа. Как бы ни хотелось продолжить беседу с Винсентом Молю, но пришлось поблагодарить его за приятное общение и оставить одного, немного печального, в зале номер три.
Глава 22. "Десерт" дня
Работа - великое спасение; в тот день я как никогда четко убедился в данном, почти священном, постулате моего отца. Ежедневная рутина бытия позволяет нам хотя бы на время отодвинуть в сторону неприятные мысли и проблемы, давая необходимую и спасительную передышку.
Направившись после беседы с Винсентом Молю в салон на Елисейских полях, я быстро отключился от всех криминальных проблем: в течение едва ли не часа принимал участие в рождественском розыгрыше лотереи среди наших постоянных покупателей, произнес вдохновенную речь, вызвавшую дружные аплодисменты присутствующих, а под финиш щедрой рукой раздал рождественские подарки.
Заключительной точкой этого дня - во всяком случае, в тот момент я полагал, что именно заключительной - стал пятиминутный слет-собрание с сотрудниками Елисейского салона, когда я торжественно объявил народу о традиционной рождественской премии, в очередной раз услышав в ответ дружные аплодисменты и смех, со спокойной душой намереваясь немедленно отправиться восвояси. И вот тут "точка" неожиданно превратилась в многоточие: я решительно направился на выход, когда меня притормозил "сюрприз" номер один.
- Извиняюсь, мсье Муар? - передо мной вдруг нарисовалась миловидная невысокая девушка в светлой шубке, прижимая к груди крошечную сумочку-клатч. - Вы не могли бы уделить мне пару минут? Я - мадам Шюни, супруга вашего сотрудника. Оговорюсь: супруга лишь номинально, потому как намерена в самом ближайшем будущем начать бракоразводный процесс...
Сами понимаете, как бы мне ни хотелось тихо - мирно поужинать и отправиться на боковую, а пришлось приветливо улыбнуться мадам, которая наконец-то "поймала" меня, и сделать жест в сторону выхода из салона:
- Очень приятно, мадам Шюни. Разумеется, я также рад вас видеть и очень хотел бы с вами побеседовать. Предлагаю сделать это прямо сейчас в ближайшем кафе за чашечкой кофе.
- За чашечкой какао, если не возражаете, - натянуто улыбнулась девушка. - Никогда не любила кофе.
Я только кивнул, вежливо рассмеявшись, мы вышли, уже через пять минут сидели при своих кофе-какао друг против друга, и я выслушивал монолог Иветты Шюни, словно был коллегой Винсента Молю - психотерапевтом, призванным помочь каждому страждущему поймать свое великое равновесие.
- Полагаю, вам не надо объяснять, почему я решила вас найти, - девушка говорила, не делая минимальных пауз, не давая мне и малейшей возможности вставить слово. - Мой муж, вроде бы вполне благополучный, честный и любящий супруг, вдруг не просто оказался подозреваемым в совершении преступления - всему миру стало известно, что он безбожно изменял мне, своей законной супруге!
Она выразительно уставилась на меня круглыми глазами, в которых не читалось никаких эмоций - эмоции бушевали лишь в ее голосе. Не спуская с меня взгляда, Иветта сделала пару глотков и продолжила свою речь.
- Не знаю, как кто, а я воспитана в крепкой и благополучной семье на принципах верности и любви. Два года назад, когда мы только познакомились с Франсуа и он сделал мне предложение руки, я ответила ему взаимностью и даже пошла наперекор своей семье - мой отец и братья с первой встречи невзлюбили Франсуа, прозвав чистюлей. И вот сегодня я понимаю, что они были правы. Мне следовало отказать ему и искать мою вторую половинку - настоящего мужчину, великого труженика и верного семьянина. Да, я совершила ошибку. Но, если хотите, и мои родные тоже поторопились с выводом - как неожиданно выяснилось, не таким уж Франсуа оказался чистюлей!
Она усмехнулась не без горечи, словно припомнив отдельные "нечистые" фотоснимки неверного супруга, которые осмелились опубликовать на своих страницах отдельные газеты Парижа.
- Возможно, вы в настоящий момент размышляете: для чего я вчера искала встречи с вами? - тут девушка попыталась скроить суровое выражение лица, даже слегка нахмурившись. - Спешу вас успокоить: вчера я хотела лишь посоветоваться с вами относительно того, стоит ли мне давать показания в пользу Франсуа, обеспечив ему алиби. Потому как весь день девятнадцатого декабря и всю ночь на двадцатое он был дома - сначала его бил озноб, а к ночи неожиданно резко поднялась температура, так что я толком не спала, готовая в любой момент вызвать врача...
Вот так - ты переживаешь за сотрудника, мечешься, пытаясь спасти его от тюрьмы, в то время как его собственная супруга, до глубины души оскорбленная изменой любимого, размышляет, стоит ли обеспечить ему алиби или все-таки отправить на Голгофу, не испытывая при том и минимальных укоров совести!
Я уже открыл было рот, чтобы прямо высказать мадам Шюни все свои гневные соображения по данному вопросу, как она в очередной раз не дала мне шанса произнести и слова.
- Спешу успокоить вас: в конце концов и без вашей подсказки я приняла, полагаю, верное решение: сегодня утром отправилась в полицию и дала показания... Показания в пользу Франсуа. При том я попросила лично комиссара Анжело передать Франсуа, что я намерена начать бракоразводный процесс.
Она умолкла на пару минут, гневно надув губки. Ну, а мне можно было перевести дух - слава тебе, Господи, сотрудник "Садов" будет оправдан и, скорей всего, еще сегодня выпущен на свободу! По крайней мере, мой отец мог вздохнуть спокойно и больше не портить мне нервы.
- Благодарю вас за правильное решение, мадам Шюни, - наконец-то и я мог выразить свое мнение. - Но, полагаю, раз вы все-таки нашли меня сегодня вечером, стало быть, хотели сообщить что-то еще не менее важное? В таком случае, я внимательно вас слушаю.
В течение следующих нескольких минут она рассматривала меня с откровенной насмешкой и почти детским торжеством. Отведя душу, решительно допила свой какао и, со стуком поставив пустую чашку на столик, произнесла голосом прокурора, объявляющего приговор осужденному.
- Прошу вас, не тешьте себя наивными иллюзиями: не собираюсь сообщать ничего полезного для вашей фирмы! Я отыскала вас и пригласила пообщаться с единственной целью - чтобы через вас высказать Франсуа все, что я думаю о нем. Прошу передать ему все слово-в-слово, без вольностей и искажений. Мой дорогой бывший супруг, ты - полное ничтожество, я тебя презираю и полагаю, что тебе не следовало делать предложение девушке из приличной семьи. Твой удел - легкомысленные девицы, освободившиеся из тюрьмы, как та пассия, с которой ты фотографировался в самых бесстыдных позах - эти снимки сегодня разглядывают все, кому не лень.
Произнеся эту тираду что называется с чувством, с толком, расстановкой, девушка поднялась, небрежно кивнула мне и удалилась.
"Поздравляю тебя, дорогой Ален: ты становишься любимым передатчиком для парижских девушек", - сказал я сам себе, расплатился за наши посиделки и поспешил на выход.
Поскольку шел седьмой час вечера, я собирался поужинать в городе после чего отправиться в отель, но в очередной раз мои планы изменил очередной сюрприз - телефонный звонок. Взволнованная мадам Лево сообщила, что в конторе появился и отчаянно ждет меня Франсуа Шюни - "лохматый и потрясающе небритый", как сообщила она мне, понизив голос едва ли не до шепота.
- Мсье Шюни, слава богу, отпустили из полиции! - пояснила мадам Лево с бравурной интонацией, невольно подтверждая то, что пару минут назад сообщила мне супруга бухгалтера. - Эту отличную новость прошу вас срочно сообщить мсье Муару! Дело в том, что теперь у нашего Франсуа Шюни есть прекрасное алиби на время убийства той милой девушки...