Ухаживая за Джулией

Другие их родственники достигли пункта назначения раньше их. Холм был окружен лесом, но сам порос травой и был лишен деревьев. С его вершины на мили вокруг открывался великолепный вид на окрестности. Это было место многочисленных детских игр, вспомнил Малькольм.

Некоторые родственники сидели на склоне, отдыхая после долгой прогулки. Другие поднялись по склону холма. Несколько человек брели вдоль его основания к тому месту, где маленький ручеек медленно струился к озеру. Джулия одна стояла на самом верху, прикрывая ладонью глаза от солнца и, прищурившись, смотрела вдаль. Малькольм повел Камиллу наверх.

– В чем дело? – спросила она, неожиданно взглянув на него.

– Ч-что? – не понял Малькольм.

Камилла слегка нахмурилась и взглянула на верх холма.

– Все ясно, – спокойно проговорила она, – иди-ка вперед, Малькольм. К тому же я устала. Тебе лучше пойти и поговорить с Джулией без меня.

– Не д-думаю, что сейчас п-подходящее время.

– Думаю, тебе следует сделать это – ради твоих родителей и самого себя. Действуй решительнее, не раздумывая. Я буду медленно подниматься вслед за тобой, любоваться пейзажем, а может быть, и присоединюсь к вам. – Она освободила свою руку.

Все не правильно, думал Малькольм. Невестой могла оказаться любая, только не Джулия. Ему не следовало даже задумываться об этом варианте и позволять это делать своим родителям. Но Камилла ожидала от него действий. И он знал, что будет презирать себя, если его трусость удержит его от разговора с Джулией. Это была именно трусость. И ее необходимо преодолеть.

– Какой п-прелестный вид, – заметил он, подходя и останавливаясь подле Джулии. Он теперь почти не заикался. То есть заикался так редко, что сейчас это удивило его самого. Ему уже тридцать лет, напомнил он себе. Джулия была его кузиной или что-то вроде этого, И ей был всего двадцать один год.

Она обернулась к нему и улыбнулась. Никто не улыбался так искрометно, как Джулия. Улыбка освещала все ее лицо. Дэниел всегда говорил, что это была самая лукавая улыбка в мире.

– Привет, Малькольм, – обрадовалась она. – Да, вид прелестный. Стоило лишь вскарабкаться наверх.

Малькольм начал придумывать, что бы такое еще сказать. Можно произнести миллион ничего не значащих слов. Похоже, пустой разговор ни для кого не представлял никаких трудностей, кроме него. Он не мог больше выжать из себя ни единого слова.

– И такая прекрасная погода, – отметила она. – Вся наша беда в том, что мы, англичане, не умеем наслаждаться очарованием теплых дней. Мы всегда думаем, как будем расплачиваться за это зимой.

– Да, – поддержал он. – Мы не умеем наслаждаться. Не правда ли?

Она неожиданно рассмеялась, а он еще сильнее сжал руки за спиной, чувствуя себя униженным.

– Малькольм, что ты думаешь о дедушкином завещании? Разве не гадко было с его стороны выставить подобное условие?

– Он х-хотел, чтобы ты была счастлива, Д-джулия, – ответил он;

Нет, это была не очень-то подходящая тема. Она ведь не собиралась откровенно говорить об этом, что было вполне в ее духе. Она всегда прямо встречала вопрос и так же открыто отвечала на него.

– Я знаю. Он все время пытался найти для меня мужа. Он мечтал увидеть меня устроенной прежде, чем умрет. Но я его разочаровала. Никто из тех джентльменов, кто проявлял ко мне интерес, мне не нравился. Мне следовало бы отнестись к попыткам дедушки серьезнее, ты согласен?

– Я-я нн-е… – Малькольм остановился, сглотнул и разжал руки. – Я не знаю, могла ли ты и должна ли была заставить себя принять предложение, которое тебя не устраивало.

– Значит, ты не знаешь? – Она заинтересованно взглянула на него. – Тогда как же сделать выбор? Как можно определить, кто подойдет тебе на всю жизнь?

Он открыл рот и тут же закрыл его, тупо глядя на нее. Как выбрать? Как можно посоветовать что-то? Легко выбрать сердцем, если ты влюблен. Или головой, если хочешь быть благоразумным. Но как можно использовать здравый смысл, когда думаешь о будущем? Возможно, о многих годах в будущем. Люди меняются. Меняются абсолютно все. Оба партнера в браке с течением лет могут измениться. Можно ли быть уверенным, что муж и жена не изменятся по-разному? Как можно быть уверенным в том, что, если они подходят друг другу сейчас, они будут устраивать друг друга через десять или двадцать лет?

Джулия слегка покраснела и стояла, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты один из пяти кузенов, упомянутых в дедушкином завещании в связи с моим будущий. Это что-то значит для тебя, Малькольм?

Как ответить на такой прямой вопрос? Просто – да? Попытаться объяснить? Она хочет, чтобы все они проявили к ней интерес? Или, может, она чувствует себя так, словно попала в ловушку, а скорее, что на нее нападают стервятники? Бедная Джулия, подумал он. Дядя должен был завещать ей Примроуз-Парк. Это дало бы ей богатство и свободу выбрать мужа по собственному желанию и тогда, когда придет ее время.

Да, Джулия выглядела попавшей в западню. Она смотрела куда-то в сторону.

– Я-я… – начал Малькольм. – Джулия… То есть…

Но, слава Богу, кто-то приближался к ним. Камилла. Она, должно быть, наблюдала за ними издалека и поняла, что нужно выручать обоих. Господи, благослови Камиллу!

– Ну разве не прелестный вид? – спросила Камилла спокойным, естественным тоном. – И такой ясный солнечный день. Ты помнишь, Малькольм, как мы играли здесь в пиратские корабли? И ты, как старший, всегда был капитаном.

– А ты – убитой горем пленницей, – засмеялся он.

– Похищенную знаменитым головорезом-пиратом Фредди, – добавила Камилла. – Всегда Фредди. Он умел создать образ.

Они засмеялись, и Джулия, глядя на них, радостно заулыбалась.

– Мне ужасно хочется сбежать вниз с крутой стороны холма, – призналась она. – Мы делали это раньше, я помню, и пытались резко остановиться перед ручьем, чтобы не упасть в него и не замочить туфли, чулки и подол платья. Я так рада, что тетя Сара не пошла сегодня с нами. И Дэниела нет поблизости.

– Я видела его прогуливающимся внизу вместе с дядей Полом и дядей Генри, – сказала Камилла.

– Отлично. – Джулия улыбнулась той светящейся, озорной улыбкой, которую Малькольм считал неотразимой. – Тогда я сбегу вниз. Думаю, Фредди и Лес уже там. Кто-нибудь хочет со мной?

Не дожидаясь ответа, она подобрала юбки, как делала это в Калверкасле, чтобы сбежать с холма, и помчалась вниз по крутому склону. Она вскрикнула, так как бежала все быстрее и быстрее.

Малькольм и Камилла переглянулись.

– Некоторые, похоже, сопротивляются необходимости взрослеть, – заметила Камилла.

– Но она восхитительна, – улыбнулся Малькольм.

– Дэниел не согласился бы с тобой, – нахмурилась Камилла. – Но у бедняги не было возможности наслаждаться жизнью с четырнадцати лет, когда умер наш отец. Я хотела бы, чтобы это случилось попозже.

– Смерть – единственное, что мы не способны контролировать, – вздохнул Малькольм. – Все, что мы можем делать, это жить полной жизнью день за днем.

– Именно это я внушала себе в последнее время. Ты помнишь те игры, в которые мы играли, Малькольм? Ты всегда был моим главным героем, потому что ты на шесть лет старше меня и казался таким сильным и надежным. Но не успела я оглянуться, как ты стал слишком взрослым, чтобы играть с нами.

– Но я продолжал мечтать о том, как спасу тебя от дракона, или разбойника с большой дороги, или из зыбучих песков и от других опасностей, которые рождались в моем воображении еще долгое время после того, как я перестал играть с вами.

– Правда? – Камилла рассмеялась и с интересом взглянула на него. – Ты всегда выглядел таким серьезным. Я думаю, что в твоей голове крутится много всяких мыслей, недоступных другим людям. С Джулией ничего не вышло?

– Я не мог придумать, что сказать ей, – удрученно признался он. – Я чувствовал себя тупым и косноязычным. Я такой унылый в сравнении с Джулией.

– Ты любишь ее?

На минуту он задумался.

– Нет. Между двумя людьми должна существовать эмоциональная привязанность, правда? Я искренне восхищаюсь ею. Так было всегда. Я совершенно безнадежен?