Ухаживая за Джулией

Но как она любит его! – подумала Джулия. Она могла бы расплакаться от радости и тут же умереть от унижения, если бы не отвлеклась от своих мыслей и не сосредоточилась на том, что говорил мистер Прадхолм. Он читал дополнительное распоряжение к завещанию дедушки:

– «…Итак, если у тебя есть какие-либо сомнения относительно своего выбора, – читал мистер Прадхолм, чей голос совсем не походил на дедушкин, – сообщи кузену, которого ты выбрала, что ты изменила свое решение. Отошли его восвояси. Примроуз-Парк будет твоим, моя дорогая внучка, если ты не войдешь замуж, и будет принадлежать твоему мужу в случае твоего замужества. Так что видишь, Джуди, выходя замуж, ты обретешь только любовь. Моему поверенному было велено дать тебе два дня для принятия окончательного решения».

Мистер Прадхолм замолчал и взглянул на Джулию. Все затаив дыхание ждали, что последует за этим. Вдруг она осознала, что мертвой хваткой сжимает руку Дэниела.

– Я не собираюсь менять свое решение, – заявила она и взглянула на своего жениха. – Дашь ты его мне как свадебный подарок или нет.

Затем случилось и вовсе непонятное – Гасси и кто-то из дядюшек громко зааплодировали. У Джулии исказилось лицо, и она быстро спрятала его на широком плече Дэниела как раз в тот момент, как у нее вырвалось весьма неэлегантное рыдание. Но это были слезы радости – не только потому, что Дэниел любил ее и они собирались пожениться, но и потому, что дедушка тоже любил ее и сделал ей самый бесценный дар – подарил ей свободу. Но даже при этом было невероятно унизительно рыдать перед всеми родными, хотя она изо всех сил сдерживалась.

И вдруг, в нарушение всех приличий, Дэниел совершил такой неожиданный поступок, что ее слезы высохли как по волшебству. Перед всей семьей и поверенным его покойного дяди он одной рукой обнял ее за плечи, а другой поднял подбородок и поцеловал в губы.

– Дэниел, – зашипела она, пораженная. – Ведь все на нас смотрят. Это ужасно неприлично. Ты никогда не вел себя подобным образом.

– Дай мне время, – нежно улыбнулся он. – У меня хороший учитель – любовь.

И пока Гасси свистел, мистер Прадхолм кашлял, а тетя Милли шмыгала носом, он, вновь нарушив приличия, еще раз крепко ее поцеловал.