Страница 18 из 93
панегириках и элегиях, приписываемых Талиесину и Анейрину, совершенно
героические. Но прозаический нарратив, который, возможно, обрамлял ранее поэмы
Лливарха Старого, в настоящее время утрачен, а элегический тон стихов и тесная их
связь с рядом описательных и гномических поэм о природе, в большей степени роднит их
с рассказами о фиане, чем с сагами Уладского цикла.
Некоторые ученые отмечали сходство между повестями о фиане и романами о короле
Артуре и его воинах. В одном из самых ранних памятников, где упоминается король
Артур, а именно — в «Истории бриттов» Ненния, относящейся примерно к началу IX в,
Артур изображается как dux bellorum, «военный вождь» или «предводитель войск», а
этот титул, как убедительно доказывает А. Ван Хамель, «является эквивалентом титула
rigfei
очередь воин, охраняющий свою страну от вражьих набегов. В mirabilia, или «дивах»,
включенных в эту же книгу, а также в валлийской повести «Кулух и Олуэн», которая,
видимо, была составлена раньше других текстов, где упоминается король Артур, он
также предстает как охотник на дикого кабана Турх Труида (или Грунта). В другом, более
позднем тексте эта знаменитая охота начинается в Ирландии, которая уже на треть
опустошена кабаном, и затем продолжается в Южном Уэльсе и Корнуолле. Затравить
страшного кабана можно, лишь прибегнув к помощи короля Артура, его егерей, его
дружины, Мабона сына Модрон, Гвина сына Нуда (в которых Бог на время вселил дух
демонов Аннувна, Иного мира) и помощи ряда других благородных людей. Турх Труит,
король, превращенный в кабана (по версии этого текста), фигурирует и в ряде
древнеирландских повестей. В «Книге захватов Ирландии», где он носит имя Торк Триат,
родственное валлийскому, он называется королем кабанов. В одной саге, датируемой
началом IX в., упоминается о некоем собрании или ярмарке, носящей название oenach
Tuirc Threith («собрание Торка Триата»), а в «Глоссарии» Кормака это же название
интерпретируется как «собрание королевского сына». Интересно, что сразу же после
упоминания об этом «собрании» в тексте «Глоссария» помещена большая повесть о
Финне, что, видимо, объясняется тем, что у составителя «Глоссария» упоминание о
«собрании Торка» вызвало воспоминание о Финне и его воинах. Во всяком случае, тема
охоты на огромного кабана занимает одно из важнейших мест в сагах этого цикла. Рассказ
о большой кабаньей охоте, в которой участвуют все фении Ирландии, образует своего
рода прелюдию к повествованию о смерти Финна, судьба Диармайда также связана с
гибелью огромного кабана, чьи гигантские размеры, человеческий ум и ядовитая щетина
напоминают о Турхе Труите.
Краткие упоминания о короле Артуре в трудах Ненния и в отдельных ранних валлийских
поэмах свидетельствуют о том, что эта фигура была хорошо знакома валлийской
героической традиции по крайней мере с начала VIII в., если не раньше. Рассказы о фиане
также относятся к наиболее древним в рамках ирландской традиции. В дальнейшем тема
короля Артура и его рыцарей становится одной из главных в валлийской словесности:
начиная с XII в. артуровская легенда получает широкое развитие за счет привлечения
новых персонажей, в той или иной степени мифологических. Сходным образом в
Ирландии начиная примерно с XI в. цикл повестей о Финне и его воинах получает
широкое распространение в народной среде, причем фольклорные версии этих преданий
в значительной степени отличались от «ученых». Точно так же в Британии начала XII
столетия, если судить по рукописным источникам, сосуществовали фольклорные и
«ученые» версии преданийо короле Артуре, причем первые расценивались авторами
последних как «искажения», отклонения от истины. И в Уэльсе, и в Корнуолле, и в
Британии той эпохи было распространено поверье, что на самом деле король Артур не
умер и вернется освободить свою страну и свой народ от врагов. В ранних валлийских
поэмах и в мабиноги «Кулух и Олуэн» Артур (как и Финн) побеждает ведьм, великанов,
волшебных животных и силы Аннувна, тогда как в фольклорных текстах XII в он сам уже
предстает как король подземного мира. Точно так же, как герои фианы в «Разговоре
стариков» и в поздних фольклорных памятниках, король Артур и его рыцари
изображаются в валлийском «Сне Ронабуи» и более современном фольклоре как гиганты,
резко выделяющиеся своими размерами среди простых людей.
Если повестям о Финне и его воинах, благодаря Макферсону, было суждено второе
рождение и широкую известность по всей Европе они получили лишь в период
зарождения романтизма в литературе, то артуровские легенды, matiere de Bretagne, легли
в основу одного из направлений европейской литературы еще в эпоху позднего
средневековья. Сюжет саги «Преследование Диармайда и Грайне» повторяет сюжет
другой, гораздо более известной повести артуровского цикла — повести о Тристане и
Эсиллт. Описание тонкости чувства и прославление куртуазной любви в этой артуровской
повести, кажется, навсегда приковали к себе внимание европейских поэтов и писателей.
Как и в повестях о Финне и его воинах, главным местом действия романов о короле
Артуре обычно бывают лес, роща, поле или пустыня, куда попадает рыцарь и
неожиданно для себя оказывается гостем таинственного владельца этих мест. Однако
необходимо отметить, что в отличие от воинов фианы артуровские рыцари, как правило,
странствуют в одиночку и верхом. Расхождения, как можно предположить, этим не
исчерпываются. Но следует помнить, что сам институт рыцарства, возникший довольно
поздно, все же уходит корнями в обряд инициации, в ходе которого юноша-неофит,
чтобы получить право на оружие, должен был покинуть свою семью и стать кем-то вроде
подручного при воине-профессионале. Не случайноисходное значение слова knight в
английском языке — «мальчик», «юноша», «оруженосец», которого общины посылали
на королевскую службу.
Вопрос о том, в какой именно степени представлен валлийский и, шире, кельтский
элемент в артуровской литературе средневековой Европы, до сих пор исследован
недостаточно, и сейчас мы не можем сказать с уверенностью, как соотносятся три
главные валлийские повести артуровского цикла. «Дама Источника», «Передур сын
Эвраука» и «Герейнт сын Эрбина» — и три нарративные поэмы, принадлежащие
французскому поэту XII в Кретьену де Труа. В настоящей работе мы если и не
отказываемся от упоминания названных трех повестей в рамках кельтской традиции, то
не пытаемся комментировать ни артуровские тексты, написанные на германских и
романских языках, ни валлийские тексты, явно основанные на этих последних, хотя их
содержание и связанные с этим тайны, видимо, также восходят к кельтской традиции.
7
Ирландские повести, традиционно относимые к Историческому, или Королевскому,
циклу, содержат гораздо меньше магических элементов, чем повести мифологические,
они менее насыщены героическим духом, чем саги Уладского цикла, и менее
романтичны, чем рассказы о фиане. Хотя все названные качества так или иначе
присутствуют в них, ни одно не может быть названо отличительной чертой данной группы
повестей. Эти повести не столько о королях, сколько о королевстве как идее, об
основании династий, об их смене, о судьбах королевских домов в разных областях
Ирландии. Рассказы об отдельных королях, достаточно известных и значительных,
таких, как, например, Конайре Великий, Конн Ста Битв, Кормак Мак Арт, Ньяль
Девять Заложников или Домнал сын Аэда, будут в дальнейшем проанализированы особо.