Ночной охотник

— Двое против одного? В этом бою не добудешь чес-сти пред взором Отца, мой друг.

— Зато добудешь победу, она важнее чести на войне.

— Ты прав, — ухмыльнулся тонкими губами Кинэб-Джосак. — Да будет так, Йагг-Джин!

* * *

Туман расстилался над лесом на добрый километр, густой, будто обретший способность парить кисель. Он то и дело выкидывал тонкие змееподобные щупальца в мою сторону. Спорю на что угодно, он меня чувствует.

В астрале заглушка воспринимается как здоровенный клубок из непрерывно движущихся жгутов, напоминающих гадюк в брачный период. И пахнет змеями, и тепло от него исходит, точно там, за туманом, жаркая летняя ночь в аранье, у входа в невероятных размеров змеиную нору. Да и сама хмарь представляет собой обладающую разумом сущность, эдакое сплетение духов, неопределённых, бесформенных и голодных.

Теневые бесследно сгинули в ловушке. Ни болезненных эманаций, ни ужаса, характерных при столкновении с пожирающим их лоа. Я просто перестал ощущать связь с ними. Заглушка она и есть заглушка, глушит всё и вся. Сунусь в неё, и окажусь в киселе, не позволяющем ни видеть, ни слышать, ни чувствовать айгату. Вдобавок она начнёт тянуть из меня энергию. Что внутри проклятого тумана, известно только его создателю.

Уйти равнозначно провалу. Четвёртый вард установлен в середине клубка, не сломав его, не сниму барьер над крепостью. Попытать счастья в лагере Чёрного Копья, у Лар-Джура? Зуб даю, он трясётся над пятым вардом. Почему? Потому что лучшей охраны не найти. Предыдущие энергетические узлы оберегали креатуры верховных шаманов Звёздной Рыси и Длинных Клыков, разбитых под крепостью племён, охранники так себе из-за недостатка квалифицированных колдунов. Здесь же явно кто-то покруче. Аура у тумана какая-то змеиная, такая же у шамана была, который наблюдал за битвой у башни на Валу.

У Собирателя Костей будет защита хитрее и мощнее, не зря же он учился у Болотного Отшельника. Хотя, как знать, как знать. Ну-ка, понравится туману чистая айгата?

Взмахнув трезубцем, полоснул по серо-чёрному клубку бледно-красной волной энергии. Клубок разорвало, взметнулись клочья и за удар сердца легли друг на друга, латая рану. Алый росчерк, пролетев с полсотни метров, утонул во влажной серости, осветив колонноподобные силуэты то ли деревьев, то ли чудовищных тварей.

Ну и ситуация. Мало того, что в тумане полно сюрпризов. Задержусь, подадут сигнал Лар-Джуру, и сюда сбежится вся орда во главе с вождём Чёрного Копья. С ними всеми воевать айгаты у меня не хватит.

Желательно хмарь ползучую развеять масштабным боевым заклятием, да откуда его взять? Алмазная Колесница туман не снесёт. И действовать максимально быстро, чтобы синекожие не успели опомниться и контратаковать.

Нащупываю у себя под одеждой ожерелье, отцепляю медальоны со знаками стихий Огня и Ветра на крышках. Затем, подумав, хватаю и медальон Земли. Поэкспериментируем-с.

Вливаю айгату в каждый и бросаю подальше. Два первых медальона взрываются в воздухе. Ох, твою же! Ничего подобного я не предполагал. Передо мной, пыша жаром, в языках огня стоит, опираясь о перевитые жгутами мышц руки, диковинный примат. Эдакая четырёхметровая пылающая глыба с оранжево-красной слезающей обожжённой кожей и бычьими рогами. Морда сползает с лицевых костей, обнажая скулы и острые жёлтые зубы, глазные яблоки болтаются в глазницах, белесые, едва не лопающиеся, и тем не менее, в них светился злой разум.

Я о таких тварях и не слышал никогда. А я считал отталкивающим на вид Тортилыча. Да он по сравнению с этим симпатяга.

Полуэлементаль воздуха куда приятнее внешне. Его вовсе не видно, контуры призрачного тела обозначает слегка колеблющийся воздух, о его присутствии подсказывает и астральное чутьё. По уровню айгаты сильфид не слабее старшего лоа, об огненном молчу, от него веет жаром и голодом пришельца из Серых Пределов. Неужто шестиглазый заполучил себе в слуги воплощённого лоа промежуточного уровня от старшего к старейшему?

Обезьян выпучил на меня зенки и взревел так, что волосы и плащ на мне заколебались от порыва обжигающего ветра. Заметка на будущее: в тайных операциях, требующих скрытности и тишины, примата не призывать. Активный больно, с цепи рвётся, и громкий.

Ну, ребятки, покажите, кто в аранье сильнейший. Я указал рукой на туман, мысленно приказывая: «Убейте всех, кто там находится! Друг друга не прибейте». А мы с Тортилычем за внешним контуром приглядим, кабы кто вам не помешал резвиться.

Черепахоид набычился, изогнул без того горбатую спину из камня, занимая оборонительную позицию. Его дальние родственники ринулись в бой — сильфид взмыл в высь, буквально исчезнув из поля зрения, примат обернулся к серой хмари и взревел, выпустив из пасти струю жёлтого пламени на полсотни метров. Мощь! Сверху туман разодрало в клочья ударной волной — птичка моя постаралась прозрачная.

Сделавший брешь в заглушке рогатый огневик кинулся в неё, поливая землю вокруг пламенем. Не знаю, чего там может гореть, вроде снег да земля, однако, горело, с гулом и языками в рост человека. Обезьян буквально прожигал тоннель в тумане, постепенно затягивающимся за ним. Серые щупальца-сгустки сшивали ткань астральной сущности, регенерируя себя, и немедленно распадались под напором воздушных ударных волн, бьющих с неба.

Может, зря я не высвободил зверушек у Крессова Вала? Нет, правильно не призвал, на мозги контроль полуэлементалей давит капитально, башка трещать начинает и кружиться, больше трёх за раз призывать действительно опасно. Огненный жаждет крови в прямом смысле слова, его подлинная стихия разрушение, обезьяна держать в узде сложнее всего. В бою, где меня постоянно беспокоят противники, сохранить над ним контроль труднее. Такой сорвётся с цепи и спалит и своих, и чужих.

Перекрыв гул огня, к небесам вознёсся оглушительный грохот. Туман резко захлопнулся за пламенным полуэлементалем, из серой массы выскочили змеящиеся щупальца, я еле успел отпрыгнуть, уклоняясь, и сознание рвануло болью — трепыхая крыльями, облепленный лоскутами хмари птицеподобный сильфид закричал в ужасе и грянулся о землю, в падении сбивая ветки деревьев.

Какого?! Структура астральной сущности уплотнилась, чётче проступили черты сплетшихся в омерзительный скользкий клубок змеиных тел, выбрасывающих раскрытые клыкастые пасти во все стороны.

Огненный полуэлементаль издал утробный рёв, отдавшийся эхом в моём сознании и почти неслышимый в обрётшем плотность желе тумане. Отчаяние, боль и ярость соединились в жутком, выворачивающем наизнанку звуке. Сильфид вопил на снегу, стараясь содрать с себя лохмотья серого киселя, и ранил сам себя, ударяясь о деревья и разрывая собственную плоть когтями и зубастым клювом.

Связывающая меня с полуэлементалями нить контроля натянулась струной и лопнула. Мне точно разломало черепную коробку, я схватился за голову, не осознавая окружающей реальности, погасли ощущения, осталась всеобъемлющая боль. Меня раздавливало под прессом, терзало раскалёнными железными крючьями и жгло на костре одновременно.

Когда боль утихла, и я, наконец, смог слышать и видеть, по сознанию и ауре ударило зловоние близкого змеиного гнезда. Туман рассеивался, и в глубине его обрисовывались смутные контуры чего-то громадного, источающего смертный холод.

Отступление третье. Лар-Джур

— На Красных Когтей и Рогатых Гадюк напали!

Сообщение Лар-Джура запоздало, о сражении в лесу не слышал только глухой. В стороне лагерей двух тролльих племён громыхнуло так сильно, что землю тряхнуло. Затем над деревьями поднялся столб тумана, и все ощутили приход в мир существа, превосходящего понимание смертных. Старейшего призвали в аранью. Поскольку до рассвета атаковать железошкурых вожди не собирались, объяснение напрашивалось само собой: враги сделали ход первыми.

Внезапный ночной бой рушил планы, оговоренные у костра Рак-Джакала. Отсидеться до прихода таинственных союзников уже не выйдет, придётся отвечать и, раз уж явился старейший лоа, нельзя упускать шанса взять Дом Шершня. Атаку могучий дух отобьёт сам, после чего двинется на железошкурых.