Страница 11 из 15
— Меф, не вынуждай меня ломать тебе нос! — Крикнул Гурх, потрясая опустевшей бутылью. — Или делать лишнюю дырку в твоей башке! Я ж тебе рога-то пообломаю!
— Я лишь пытаюсь попросить тебя вести себя приличнее, только и всего. — Притворно вежливо произнёс Меф, явно с трудом подавляя смех. — Вряд ли нашему гостю приятно смотреть, как какой-то толстяк хлещет выпивку из его бутылки.
— Я не хочу пить, если вы об этом, вмешался в разговор Таринор. Пускай хлещет, раз уж хочется. Бутылка для того и есть, чтобы пить из неё, разве нет?
— Понимаешь, Таринор, ему не столько хочется выпить, сколько не хочется, чтобы это сделал кто-то другой. Такой уж он есть, жадина.
— Да, я такой. — Гордо сказал Гурх. — Зато честный! А Меф — хитрец и обманщик. А ещё клеветник!
— Хватит вам. — Перебил наёмник. — Я хотел предложить новые правила игры.
— С тобой неинтересно играть — всё равно выиграешь. — Отмахнулся Меф.
— Новые правила сделают игру интереснее. — Лукаво улыбнулся Таринор, мешая взятую со стола колоду. — Предлагаю ставки. Если сейчас выигрываю я, то я получаю этот дом.
— Вот уж интересно! А мы куда денемся? — Возмутился Гурх. — Несогласен я!
— Имей терпение, может быть, наш гость предложит со своей стороны что-нибудь интересное. — А если выигрываете вы, — Продолжил Таринор. — То я… — Он запнулся под выжидающим взглядом чертей. — Я пойду к вам в услужение на неопределённый срок.
Сказав это, Таринор увидел, как поменялись в лице его будущие соперники. Если Гурх недоумённо уставился в стену, видимо раздумывая, чем же может ему пригодиться человек в услужении, то довольное выражение лица и хитрые глаза Мефа, поднятые к закопченному потолку, явно говорили, что он уже строил некие планы на своего будущего слугу. Таринор понимал, что такой ставкой он идёт на немыслимый риск, но что-то подсказывало ему, что игра стоит свеч. Тем более ему, как правило, везло в азартных играх, особенно в картах и особенно когда на кону была достойная ставка. За время, проведённое в доме, наёмник успел изучить стиль игры своих противников, почти наверняка предугадывая их следующий ход, поэтому последние партии были за ним, хотя поначалу он проигрывал.
— Ты азартен, Таринор. — Меф впервые назвал наёмника по имени, и с его лица сползла ехидная усмешка. — Я принимаю ставку. А что скажешь ты, Гурх?
— И я согласен. Хоть поинтересней станет! А то бутылка совсем опустела… Только знаешь, зря ты с Мефом в серьёзную игру ввязался. Он же поддавался тебе до сих пор, уж я-то знаю. Хороший ты мужик, Таринор! Жалко тебя. Может не стоит?
— Он сделал свой выбор! — Перебил Меф. На его лице появилась зловещая улыбка. — Итак! Дом против души! Отличный расклад.
— Души? — Опешил Таринор.
— Ага. Будешь служить, а как помрёшь, он из тебя душу того, вынет… — Небрежно бросил Гурх, помрачнев.
— Мой недалёкий друг имел в виду примерно следующее. — В руках Мефа из ниоткуда возник свиток, перевязанный красной бечёвкой. Чёрт развернул его и начал читать про себя. Пробежав глазами примерно половину, он ткнул пальцем в одну из строк. — Вот. «Попавший в услужение к представителю Ада смертный, по окончанию срока услужения обязуется отдать в полное распоряжение нематериальную сущность, а именно собственную душу». Таким образом, — Меф положил свиток на стол. — Заключая с нами пари, ты становишься участником договора. И твой проигрыш приводит к исполнению условия договора, а именно услужения с последующей передачей души. Не пропало ещё желание?
Таринору стало не по себе. Поручение, конечно, выполнять нужно, но такой ли ценой? С другой стороны что-то внутри успокаивало наёмника. Он почти слышал голос «всё будет хорошо, всё обойдётся, я помогу тебе». В нём говорил азарт, заглушавший голос разума. Впрочем, разум тоже был не против игры, а высокая ставка лишь гарантировала высокий выигрыш и делала победу делом чести. Таринор смотрел на своих соперников. Выглядевший мрачнее тучи Гурх сидел, вперив глаза в пол. Ему явно не нравилась ситуация, которую он, по-видимому, желал, но совершенно был не в силах исправить. Меф же напоминал вцепившегося в выгодную сделку торгаша и пронзительно глядел на наёмника. Очевидно было, что больше всего на свете в этот момент ему хотелось узнать решение Таринора. «Ну что ж…» пронеслось в голове наёмника.
— Никогда не играл на душу. Думаю, пришло время попробовать. — Уверенным голосом произнес Таринор.
— Замечательно! Скрепим договор рукопожатием! — Меф протянул тощую ладонь.
— Скрепим. — Таринор пожал руку. Сухая кожа чёрта неприятная на ощупь напоминала пергамент. Сразу после рукопожатия внизу свитка стали проявляться буквы.
— А это что? — Спросил Таринор, указав на кроваво красные надписи, появившиеся на свитке.
— Подписи сторон. Твоё и наши имена. Не волнуйся, в случае нашего поражения свиток пропадёт, а договор потеряет силу. А пока он будет лежать на столе. Предоставляю тебе право перемешать карты, чтобы быть уверенным в нашей честности. — Меф с нехорошей улыбкой протянул наёмнику колоду карт.
После некоторых манипуляций с колодой игра началась. Таринор окинул взглядом свои карты и ужаснулся: ни одной старшей! Судя по довольному виду Мефа, старшие достались ему. Гурх сидел, безучастно взирая на свои карты, игра его явно не интересовала. Взглянув на то, как Гурх вяло отбивается от валетов и дам Мефа, Таринор вспомнил, как ему достались эти карты.
Это было несколько лет назад. Судьба занесла наёмника в Энгатар, куда он должен был передать некое важное письмо. Выполнив поручение, он решил ненадолго остановиться и поискать работу в городе. После целого дня поисков Таринору в голову пришла мысль в кои-то веки переночевать в приличной гостинице, а не в кабаке, как он изначально планировал. Войдя в свою комнату, наёмник заметил свёрток, лежавший на кровати. Убедившись, что никого рядом нет, он схватил находку и закрылся в комнате. Внутри оказалась пара предметов: кошелёк с несколькими серебряными монетами и запертая шкатулка. Можно было подумать, что невнимательный гость попросту забыл свёрток, если бы не записка, найденная тут же. Начало послания было размыто до неразборчивости, но последние строки читались вполне отчетливо: «…но остерегайся всепоглощающего азарта, над которым не властен разум человеческий». Прочитав, Таринор услышал тихий щелчок, и крышка шкатулки распахнулась. Внутри оказалась колода совсем новых карт, перевязанная красной атласной лентой. Недолго думая, Таринор засунул добычу в сумку и до поры до времени забыл о ней. Забыл до тех пор, пока в одной таверне ему не предложили сыграть в карты. Вот только один из предложивших был не совсем трезв и залил собственную колоду выпивкой. Назревающий конфликт Таринор погасил предложением играть его картами. Подобный случай можно было бы спокойно забыть, если бы не поразительная везучесть наёмника в той партии. Казалось, что карты играют сами собой. Однако чем больше наёмник оставлял противников в дураках, тем больше ему хотелось играть дальше. Он настаивал на продолжении, даже когда оппоненты начали расходиться. В тот вечер Таринор славно обогатился, а карты с тех пор всегда лежали в его кармане, оставаясь последним средством заработка в совсем уж безработные времена. А теперь, видя, что карты словно потеряли свою силу, душу наёмника охватил страх. Страх души за саму себя. В голове пронеслись ужасные картины адских мучений, и Таринор стал судорожно соображать, что делать дальше. «Постараюсь вывести хотя бы на ничью…» — пронеслось в голове.
— А если будет ничья? — Осторожно спросил наёмник.
— Тогда сыграем ещё раз, до победы одной из сторон: тебя или нас. — Как будто предугадав вопрос, тут же ответил Меф. Судя по его небрежному ответу, он был полностью уверен в собственной победе.
Вдруг Таринор заметил, что Меф ослабил напор, его карты стали хуже, да и отбивался он гораздо менее уверенно, чем в начале партии. Видя это, наёмник приободрился. Карт осталось немного, и он был уверен, что победит. Иначе и быть не могло! Но вот, наконец, в руках всех троих осталось по одной карте. Глаза Мефа забегали, он явно волновался. Гурх безрадостно глядел то на одного игрока, то на другого, также держа последнюю карту в руке.