Страница 48 из 60
— Дядя Эмилио, смотрите, что это такое? — показал Пепе на большую темно-зеленую машину.
За углом в тени дома притаился необыкновенный автомобиль. Стекла его покрыты прочной сеткой, двери и кузов бронированы, над кабиной торчит пушка.
— Эта штучка называется мапурите (вонючка)! — поясняет Эмилио.
— Что на этой машине делают?
— Полицейские с народом воюют. Видишь, они сидят в машине. Внутри машины есть телефон. Из главного управления полицейским сообщают адрес, куда надо ехать. Ну, скажем, идет митинг. Машина потихоньку подъезжает и начинает расстреливать толпу из пушки…
— Снарядами?
— Нет. Сильной струей воды. Вместо кузова у автомобиля бак с водой. Если вода не помогает, полицейские пускают газ. Сами, конечно, надевают противогазы.
— Эмилио, а ты знаешь, где делают эти автомобили? — вмешивается в разговор Педро.
— Черт их знает!
— Мы даем американцам сахар, а они нам эти мапурите. Здорово!
Пепе не узнавал сегодня Гавану. Наступило время обеда, но люди не торопились домой, не занимали места в ресторанах. Казалось, все забыли об обеде. Часто слышались слова: «Фидель Кастро». Правда, при приближении полицейских раздавалось: «Тсс, тсс», — и люди начинали говорить о голубом небе Гаваны.
— Дядя Эмилио, сегодня будет сражение? — спросил Пепе.
— Нет, сегодня просто забастовка. Все кубинцы, которые против диктатуры, прекратили работу.
Пепе весь день бродил по городу с рабочими, и ему казалось, что он стал выше ростом и взрослее. Он даже обедал с Эмилио и его друзьями. Рабочие зашли в кафе на углу. Одни попросили сандвичи с колбасой и ветчиной, другие — с сыром, и все взяли по бутылочке пива.
— А ты, мальчуган, что хочешь? — спросил Пепе Педро.
— Я люблю булку с сосисками. Знаете, она называется «перро». Но у меня нет денег!
— У нас деньги есть. Ну, а пива ты хочешь?
Пепе отрицательно покачал головой.
— Вот если бы бутылочку кока-колы! — мечтательно произнес мальчик.
Ели не торопясь. Куда спешить, если сегодня забастовка. Пепе, как и взрослые, держал в одной руке булку, а в другой бутылку кока-колы.
— Я думаю, что сегодняшняя забастовка заставит призадуматься диктатора, — говорит Педро.
— Этот человек не из той породы, чтобы призадумываться, — не соглашается другой рабочий. — Ему надо по шее дать, тогда он призадумается.
— Не говори зря. Бастует вся Куба, — настаивает Педро. — И диктатор сейчас ерзает на стуле.
— Как бы там ни было, — вступает в спор Эмилио, — но Фиделю и его бородачам приятно, что мы в кафе, а не на фабрике. Куба за него, это теперь ясно всем.
— А вы слышали о последних воплях диктатора? — спрашивает кто-то. — Он кричал: «Раздавлю, уничтожу Фиделя Кастро!»
— Кричать — это еще не значит раздавить, — говорит Педро. — На днях я слушал ночью приемник. Рассказывали о провале последнего наступления Батисты. В горах у Фиделя побывал французский журналист. Оказывается, перед наступлением Батиста приказал выдать солдатам для поднятия боевого духа наркотики. Солдаты пошли в атаку, но наши бородачи не дураки. Они стали отступать, заманивая солдат в джунгли. Прошел час, другой, а бой все не начинается. Когда действие наркотиков кончилось, разгорелся бой. Солдаты бежали.
— А откуда это передавали? — спросил Эмилио.
— Из Франции. Разве узнаешь что-нибудь из передач нашего кубинского радио!
Обед уже кончился. Многие закурили длинные гаванские сигары. Пепе не расставался с бутылкой. Он слушал взрослых, а сам поглядывал на бутылку, стараясь держать ее наклонно. Пепе казалось, что со стенок еще стечет немножко жидкости, и поэтому он нет-нет да и переворачивал пустую бутылку вверх дном, облизывая у горлышка сладкие коричневые капли кока-колы.
Даже здесь, у кафе, чувствовалось, что обстановка в Гаване с каждым часом становилась беспокойнее. Казалось, все жители города покинули свои дома и вышли на улицы.
— Знаешь что, Пепе, — сказал Эмилио, — тебе пора домой. Мать, наверное, волнуется.
— Что вы, дядя Эмилио! Я же взрослый. Я всегда возвращаюсь домой поздно.
— Ты взрослый, верно! Но сегодня день особый, и поэтому валяй-ка домой. И не спорь.
Пепе посмотрел на Педро. Но он лишь пожал плечами. Это означало: «Ничего, брат, не могу сделать. Иди домой!»
— Адиос! — выдавил из себя Пепе.
Сражение с полицейскими
Домой Пепе, конечно, не пошел. Отойдя от кафе, он свернул в переулок, который соединялся с большой улицей Аумада. Пепе отправился к знакомой стоянке автомобилей.
— Эй, Пепе! — кричит Негрито, едва завидев друга.
— Салюдо, Пепе! — подходит Армандо.
— У Армандо есть новость, — доверительно сообщает Негрито.
— У него всегда есть новости, — говорит Пепе. — Только все он врет. Он сказал, что к партизанам пойдет, а почему-то до сих пор не ушел.
— Когда надо, тогда и пойду! — грубо сказал Армандо. — Не твое дело!
— Про партизан я не знаю, — продолжает шепотом Негрито, — а про другую новость точно — не врет. Она у него в кармане.
— Покажи! — попросил Пепе.
— Не покажу!
— Какой же ты мне друг!
Армандо посмотрел на Пепе, подумал и вытащил из кармана красную бумажку. Листок был точь-в-точь такой, какие Пепе растерял на улице.
— Где взял? — спросил Пепе.
— А тебе какое дело?
— Мне надо знать.
— Все будешь знать — поседеешь, — ухмыльнулся Армандо.
— Можешь не говорить, — махнул рукой Пепе. — Ты нашел этот листок около игрушечного магазина.
— Неправда, — возразил Армандо. — Эти листовки разбрасывали с крыши высокого дома на улице Прадо.
— Интересно, — задумчиво произнес Пепе, — кто же мог разбрасывать эти листовки? А ты не знаешь, что в них написано?
— Мы же читать не умеем, — сокрушенно вздохнул Негрито.
— Надо позвать Четырехглазого! — предлагает Армандо.
— Он же трус!
— Но он умеет читать. А ну-ка, Негрито, беги за ним, — приказал Армандо.
Негрито убежал. Ребята сели на задний буфер стоявшего рядом автомобиля.
— Об отце ничего не слышно? — спросил Армандо.
— Нет, — вздохнул Пене. — Мать напекла ему лепешек на масле. Хотела передать, но так нигде и не нашла отца. Говорят, его в какую-то другую тюрьму перевели.
— Сейчас знаешь сколько арестованных! — сказал Армандо, — Все тюрьмы полны. Мне это по секрету говорил продавец газет Хесус! Но ты не отчаивайся.
— Вот, пожалуйста, — еще издалека закричал Негрито, подталкивая вперед Рафаэля. — Герой, по имени Рафаэль!
— Здравствуй, герой! — Армандо подошел к Рафаэлю. — Все еще трусишь?
— Нет, честное слово, нет! — поклялся Рафаэль. — Пусть меня съедят акулы.
— Нужен ты акулам — кожа да кости! Мы тебя сейчас испытаем. Возьми уголек и напиши на той стене: «Фидель победит!»
Рафаэль взял уголек и посмотрел на дом:
— Там же полицейский стоит!
— Ты ведь смелый!
Рафаэль помялся на месте и выдавил из себя:
— Конечно, смелый, — и пошел к дому, оглядываясь на ребят.
Когда полицейский повернулся спиной, Рафаэль подкрался к стене и притаился за углом. Полицейский прошел мимо и не заметил его. Рафаэль вскочил на выступ стены и, быстро написав «Фидель», снова спрятался за углом. Полицейский повернулся и увидел. «Наверное, раньше было написано», — подумал он и продолжал путь. Рафаэль написал второе слово — «победит».
— Молодец, Рафаэль! — громче всех кричал Негрито, когда Рафаэль бежал обратно.
— Вот видите, сделал! — запыхавшись, сказал Рафаэль.
— Молодец! — похвалил Армандо и вынул из кармана листовку. — Но прежде давайте поклянемся, чтобы об этой листовке никому ни слова. Понятно?
Армандо выставил вперед руку со сжатым кулаком и сказал первое слово клятвы: «Зубы!» Ребята по очереди клали свои руки на кулак Армандо и произносили: